Не помним родства?

Значительно меньше, чем было принято считать – не 1, 2 или 5%, как в разное время утверждалось, а лишь каких-нибудь 0,6% разницы в последовательностях ключевых генов отделяют Homo sapiens от шимпанзе

Значительно меньше, чем было принято считать – не 1, 2 или 5 %, как в разное время утверждалось, а лишь каких-нибудь 0,6 % разницы в последовательностях ключевых генов отделяют Homo sapiens от шимпанзе. К такому выводу пришла группа американских исследователей во главе с анатомом Моррисом Гудменом (Morris Goodman) из Уэйнского государственного университета, Детройт, исходя из результатов сравнительного анализа наиболее функционально значимых участков ДНК 4 видов обезьян, человека и мыши.

Напомню, что, согласно "классической" точке зрения, люди и крупные человекообразные обезьяны восходят к общей предковой популяции т.н. дриопитеков (Dryopithecinae), живших в Африке примерно 15-20 млн. лет назад. Следует отметить, что, не смотря на то, что эволюция высших приматов, включая человека, изучена довольно неплохо, относительно конкретных моментов могут существовать значительные разногласия. От общего дерева гоминидов, по одной из версий,  последовательно отходили ветви, давшие начало разным группам человекообразных приматов. Первой обособилась линия, в дальнейшем положившая начало орангутангу (Pongo). Позже "отошла" ветвь предков гориллы (Gorilla). Последними, наконец, разделились линии человека (Homo) и шимпанзе (Pan).

Современные систематики разделяют четыре указанные группы приматов на два семейства – Pongidae, объединяющее орангутанга, гориллу и шимпанзе, и Hominidae, куда относят собственно Homo sapiens, а также группу вымерших гоминид (австралопитеки и др.).

Гудмен же предлагает объединить шимпанзе и человека не только в общее семейство, но даже в один род – человек, Homo.  В своих доводах он опирается на результаты сравнительного анализа последовательности 97 генов шести видов организмов, в том числе человека, шимпанзе, орангутанга, гориллы, обезьян Старого Света (группа, включающая макак и бабуинов) и мыши. По словам Гудмена, при анализе рассматривалась лишь некая "функционально значимая" ДНК, то есть такая, "изменение которой влечет к изменению аминокислотной последовательности соответствующих белков" (каждая аминокислота кодируется тремя основами ДНК (всего их четыре – А, Г, Т, Ц) – так называемым триплетом основ, причём одной аминокислоте соответствует несколько триплетов, которые отличаются одной или двумя основами).

Так вот, сравнение этой ДНК показало, что "критические" последовательности человека и шимпанзе совпадают на 99,4 %. Несколько более низкое соответствие – 98,4 % - было отмечено относительно основ, которые могут быть изменены без последствий для аминокислотной последовательности. То же касается последовательностей некодирующих участков (в полученной разнице нет ничего удивительного – "критические" основы, от которых, в конечном счете, зависит функциональность белка, находятся под более жестким давлением естественного отбора, тогда как "менее значимые" последовательности могут мутировать без какого-либо быстрого очевидного эффекта, который, однако, может проявиться впоследствии.

Выведенные Гудменом значения корреляции значительно выше предыдущих полученных другими учёными результатов. Так, в частности, Рой Бриттен (Roy Britten) из Калифорнийского технологического института в 2002 году заявил, что установленная ним идентичность ДНК человека и шимпанзе составила 95 %. 

Количественные данные о степени сходства ДНК позволяют судить о давности расхождения эволюционных ветвей исследуемых организмов. В рассматриваемом случае Гудмен заключает, что дивергенция человека и шимпанзе имела место 5-6 млн. лет назад, а от эволюционной ветви гориллы общий предок двух видов отделился от 6 до 7 млн. лет назад. Американцы, со свойственной им любовью к наглядности, предлагают представить себе это следующим образом: если бы вы взяли за руку свою бабушку, а бабушка – свою бабушку и т.д., то женщина на конце цепочки длиной порядка 250 км держала бы за руку шимпанзе.

Указывая на результаты, Гудмен настаивает на реорганизации эволюционного древа приматов и предлагает считать современные виды шимпанзе членами единого рода Homo (и соответственно, заменить родовое название Pan в систематике шимпанзе на Homo).

В принципе, попытки "породнить" человека и шимпанзе имеют место в науке уже не впервые. В 1991 году физиолог и эколог Джеред Даямонд (Jared Diamond) уже называл человека "третьим шимпанзе" (род Шимпанзе объединяет два вида – собственно шимпанзе (Pan troglodytes) и карликовый шимпанзе (Pan paniscus)). Выражалось даже мнение относительно того, что человек – это "переделанная шимпанзеобразная обезьяна".

Есть, однако, и учёные, которые воспринимают доводы Гудмена весьма скептически. Так, Ричард Шервуд (Richard Sherwood), антрополог из Висконсинского университета возражает, что если у человека и шимпанзе и был общий предок 7 млн. лет назад, то это отнюдь не повод считать, что эти виды и сейчас принадлежат к одному роду.

Реклассификация шимпанзе, в случае таковой, чревата изменениями "верхушки" эволюционного древа приматов и угрожает основам самой антропоцентрической концепции живого мира, господствовавшей ещё со времен Аристотеля.

По словам Гудмена, такая переоценка ситуации должна способствовать более внимательному отношению к шимпанзе и содействовать сбережению природных популяций этих животных, которые, как и популяции остальных "больших обезьян", находятся под угрозой.