Несостоявшееся завоевание

Золотая эра покорения космоса завершилась так же внезапно, как и началась. Вместо лавин инвестиций по окончании холодной войны остались жалкие ручейки. На смену дорогостоящим госпроектам приходят частные и скромные. Этого ли мы ждали?

"Он хотел улететь с ракетой на Марс. Рано утром он пришел к космодрому и стал кричать через проволочное заграждение людям в мундирах, что хочет на Марс. Он исправно платит налоги, его фамилия Причард, и он имеет полное право лететь на Марс. Разве он родился не здесь, не в Огайо? Разве он плохой гражданин? Так в чем же дело, почему ему нельзя лететь на Марс?"
- Рэй Брэдбери, "Марсианские хроники"

Какой был самый распространенный ответ советского ребенка в еще не таком уж давнем прошлом нашей страны, когда взрослые дяди и тети, заигрывая с малышом, спрашивали: "А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?" Девять из десяти мальчишек гордо отвечали: "Космонавтом!" Сейчас уже едва ли найдется чадо, которое в первую очередь вспомнит о "славной профессии покорителей пространства", а ведь не забылись еще оптимистические строки о яблонях, которые будут цвести на Марсе. Казалось бы, всего каких-то три-четыре десятка лет отделяют нас от истерического восхищения подвигом Юрия Гагарина, от помпезных, но навсегда запавших в душу словах Армстронга о маленьком шаге человека…

Сорок лет - тоже ничтожно короткий период в истории человечества, но для того чтобы жестоко расправиться с мечтой о покорении космоса и развеять только-только проклюнувшийся миф о новых горизонтах, об очередной эре колонизации, теперь уже в космических масштабах, хватило и этого.

Когда в январе 2004 года президент США Джордж Буш выступил со своей программной речью в штаб-квартире NASA в Вашингтоне, вспомнилась избитая фраза о том, что история, конечно, повторяется, но уже в виде фарса. Пропасть между знаменитой речью Джона Кеннеди в 1961 году, пообещавшего американцам Луну (и сдержавшего слово!), и явно предвыборными посулами Буша-младшего кажется какой угодно, только не смешной.

Речь нынешнего президента США, пообещавшего расширить масштабы пилотируемых и автоматических исследований космоса, вызвала в самой Америке и во всем мире неоднозначную реакцию. Многие комментаторы стали кивать в сторону Китая, который уже осуществил успешный запуск пилотируемого корабля в космос и явно стремится нагнать притормозившие по окончании великой гонки сверхдержавы. КНР особенно сильно беспокоит западных политиков, неустанно твердящих о том, как китайцы не жалеют сил и средств на космические исследования.

Надо отдать должное инженерам и ученым из КНР, потому что им в немалой степени принадлежит заслуга в создании хоть какого-то движения в застоявшемся болоте уже обладающих космическими технологиями стран.

Последние десятилетия для космонавтики стали самым черным временем за всю ее недолгую историю. На мрачном фоне чередующихся неудач автоматических межпланетных станций, катастроф космических челноков, затопления станции "Мир", натужно строящейся МКС, выработавшего свой ресурс "Хаббла" и почти полного угасания интереса обывателей к космическим исследованиям, успешные миссии марсоходов и аппарат "Кассини", прилежно поставляющий на Землю данные об окольцованном красавце Сатурне - едва ли не единственные светлые пятна. Кое-какой интерес у публики, разумеется, вызвал не от хорошей жизни порожденный на свет пресловутый космический туризм. Конечно, развитие частных проектов не может не радовать: полеты относительно недорогих заатмосферных аппаратов уже начались, но назвать такие "нырки в невесомость" покорением околоземного пространства язык не поворачивается.

Ни для кого не секрет, что космическая отрасль своим рождением обязана усилиям ученых, подстегивавшихся военными разных стран к созданию средств доставки ядерного оружия на максимально возможное расстояние. Гонка вооружений, начавшаяся после Второй мировой войны и длившаяся едва ли не полвека, подхлестывала и исследования космоса. Средств на собственную ядерную мощь ни США, ни СССР не жалели, заодно обильно поливая ростки ракетно-космических технологий.

Золотая эра покорения космоса завершилась так же внезапно, как и началась. Вместо лавин инвестиций по окончании холодной войны остались жалкие ручейки. России после развала СССР и советской экономики было уже не до космоса, и народные депутаты первого постсоветского парламента "волевым" решением урезали бюджет российской космической программы до смешного минимума, свято веруя в то, что сэкономленные таким варварским методом средства вознесут благосостояние простых граждан России на доселе невиданный уровень. Конгрессмены США тоже не остались в долгу и пошли на аналогичные меры, последовательно отрезав у NASA три четверти вкусного правительственного пирога и призвав свое космическое агентство активнее "продаваться", изыскивая частные инвестиции для дорогих "заатмосферных забав", тем более, угроза отстать от СССР в раздувании "имиджа космической державы" в одночасье развеялась.

Аргументы "за" и "против" широкомасштабного освоения космического пространства высказывались неоднократно на протяжении двадцатого столетия. И если в СССР двух мнений на этот счет быть не могло, то в средствах массовой информации в тех же США многие обозреватели принялись соотносить финансовые затраты и выгоды научного прогресса. Всего год спустя после запуска Советским Союзом первого искусственного спутника Дональд Менцель на страницах ноябрьского номера журнала The Atlantic выразил серьезные сомнения в необходимости вкладывать громадные средства в космическую программу, ратуя за широкое применение телеуправляемых роботов для исследования планет Солнечной системы. Как теперь уже стало очевидно, Менцель оказался своеобразным провидцем, хотя его аргументация строилась, не в последнюю очередь, на необходимости "тщательного изучения иных планет и безвоздушного пространства перед тем, как рисковать жизнями астронавтов".

Такой подход к космическим исследованиям можно считать чрезвычайно рентабельным и вполне достаточным для обеспечения необходимых темпов научно-технического прогресса. Тем не менее, нельзя отрицать, что серьезных дивидендов от такого "вкрадчивого" покорения пространства придется ждать долгие десятилетия, что, в свою очередь, сказывается на инвестиционной привлекательности проектов космических исследований. Получается палка о двух концах.

Плоды столь "взвешенного" взгляда на покорение безвоздушного пространства человечество и пожинает сейчас. То состояние кое-как перебивающейся с хлеба на воду космической отрасли на Земле является прямым следствием расчетливости по Менцелю. Для того чтобы вкладывать средства в нечто, сулящее в далеком будущем грандиозные перспективы, от инвестора требуются недюжинная дальновидность и отчаянная смелость, граничащая с безрассудством. И это притом, что большинство ведущих отраслей современной промышленности своим существованием целиком и полностью обязаны чисто научным открытиям и достижениям. Без базовых теоретических изысканий сейчас бы не было ни радио, ни телевидения, ни энергетики, ни электроники, ни производства пластмасс, ни даже автомобилей.

Диспут по вопросу о рентабельности космических программ не утихал никогда. Те же первые народные депутаты России не изобрели колеса, искромсав бюджет российской космической программы. Еще в эпоху отставания США от СССР в сфере космических исследований за океаном находилось немало желающих употребить деньги, "выбрасываемые в вакуум", на какое-либо важное и доброе дело. Произносились длинные и красивые речи о таких предметах национальной гордости, как покорение Эвереста или Южного полюса, и о том, что проку от них маловато. Что людские ресурсы и денежные средства следовало бы лучше направить на менее головокружительные прожекты, вроде финансирования образования, здравоохранения и охраны окружающей среды. Подобные благие намерения, как всем теперь уже ясно, не осуществились на практике ни в СССР, ни в США.

Переубедить таких людей, "пекущихся" о благе народа за счет научного прогресса, оказалось не под силу даже Джону Кеннеди, который, в свое время, честно и прямо заявил о том, урезание бюджета космической программы не будет означать непосредственного перемещения инвестиций из КБ и институтов в строительство жилья, школ и поликлиник. Разумеется, никто никогда не ждал от NASA успехов на поприще решения жилищной проблемы или совершенствования системы образования. Тем не менее, даже многие скептики соглашались, что доллары, вложенные в конструирование двигателей, ракет, испытательного оборудования, межпланетных автоматов и уникальных приборов, потрачены совсем не зря. Они незримо обращаются в новейшие технологии строительства тех же поликлиник, в сложнейшие системы моделирования экономических процессов, а то, что изобретали врачи, физики и инженеры в процессе создания систем жизнеобеспечения для космонавтов сразу нашло себе применение в "земной" медицине и технологиях переработки отходов.

С наступлением двадцать первого столетия уже и космические полеты сами по себе перестали быть чем-то сверхдорогостоящим, и многие ныне уповают на коммерческие проекты освоения околоземного пространства. Первый частный корабль для прыжков за атмосферу уже создан и испытан, а кое-кто всерьез задумался о постройке орбитального отеля для космических туристов.
Тот же резко повысившийся спрос на орбитальные спутники уже породил прибыльную компанию Sea Launch, которая в своей деятельности ориентируется уже не на щедрые государственные подачки, а на сложившуюся конъюнктуру, одновременно стараясь минимизировать расходы на запуск ракетоносителей и использовать многоразовые компоненты. А конкуренты, тем временем, не дремлют: похожие компании стали потихоньку осваивать рынок коммерческого запуска спутников.

Путь от туристических "нырков" за атмосферу до обыденных орбитальных и межпланетных перелетов долог и тернист, разумеется, но частники уже делают, что могут. Интересно другое: как скоро государственные "дяди" обратят внимание на вторжение "посторонних" в область, где прежде пересекались интересы только наиболее амбициозных правительств? И какова будет реакция "власть предержащих и деньги отстегивающих" на такое развитие событий?

Логично будет принять вызов и начать конкурировать, опираясь в освоении космоса на недоступные частникам средства. Ведь соперничать в области межпланетных перелетов с государственными агентствами США и России ни технически, ни финансово еще долго никто не сможет.

Способности марсоходов и прочих телероботов в исследовании планет Солнечной системы далеко не безграничны: машина, даже очень умелая, не может систематизировать полученные данные так же, как нормальная пилотируемая экспедиция из (чем черт не шутит!) семи-восьми десятков человек. "Кассини" - замечательный аппарат, который уже в самой начальной стадии своей миссии внес весомый вклад в наши знания о газовых гигантах Солнечной системы и о Сатурне в частности. Но только когда экспедиции наподобие полета рейдера дальней разведки "Лунная радуга" в систему Урана станут регулярными, можно будет уже по праву считать знакомство человечества с космосом не поверхностным. И едва ли такие проекты обойдутся много дороже штампования термоядерных хлопушек в каждой отдельно взятой стране мира, стремящейся обезопасить себя и соседей подобным рискованным способом.

Между прочим, неудивительно, что именно представители поколения "новых миллионеров" (как, например, Пол Аллен), выросшие в период, когда человечество грезило о покорении космоса, не жалеют средств и прилагают все усилия, для того чтобы эта подзабытая мечта все-таки сбылась.

Вспомните и вы книги Рэя Брэдбери, Сергея Павлова, Станислава Лема. Тут уж не до звездных королевств и прыжков через гиперпространство, такие вещи многие поклонники фантастической литературы, не задумываясь, всегда относили к очень отдаленному будущему. Но согласитесь, что карьера навигатора Пиркса, служившего в Патруле на трансурановых орбитах, летавшего на грузовых рейсах Земля - Марс - Земля и так далее, никому не казалась чем-то недосягаемо несбыточным. Представлялось, что вот-вот откроются космолетные училища, объявят набор в школу космодесанта, и полетят ракеты колонизировать такой уже почти гостеприимный Марс.