Космическое поколение
АрхивНедавно в отряды космонавтов РКК "Энергия" и Центра подготовки космонавтов пришло пополнение. Многие из тех, кто через несколько лет будет работать на МКС, родились после 1969 года. Они не застали в живых Гагарина. "Не присутствовали" при запуске первого спутника. Скоро за пределами Земли будут работать представители поколения, рожденного в разгар космической эры. А вот кто будет следующим?
Недавно в отряды космонавтов РКК «Энергия» и Центра подготовки космонавтов пришло пополнение. Многие из новобранцев, которые через несколько лет будут, вероятно, работать на борту Международной космической станции, а может быть, и отправятся в более дальнее путешествие, родились после 1969 года. Это значит, что они не застали в живых Гагарина. «Не присутствовали» при запуске первого спутника. Наконец, не имели возможности — даже теоретической — увидеть первые шаги Армстронга по Луне. Скоро за пределами Земли будут работать представители поколения, рожденного уже в разгар космической эры. Те, кого словам «космонавт» и «космический корабль» учили еще в школе.
А вот кто будет следующим? Если в институты и военные училища не будут приходить люди, желающие осваивать инженерные и летные специальности, как бы космической отрасли не пришлось через десяток лет переходить на аутсорсинговую модель — производить космические корабли под российскими брэндами в том же Китае, а пилотов набирать из энтузиастов-добровольцев…
К концу 1960-х гг. в Советском Союзе была создана мощная «кадровая индустрия», обеспечивающая космическую отрасль молодыми специалистами даже с некоторым избытком. Надо заметить, что Соединенные Штаты инициировали коренную перестройку своего естественнонаучного и инженерного образования непосредственно по результатам Sputnik Shock’а, не гнушались перенимать у нас кое-что и значительно позже. Многие знают (а кто не знает — прочтет в интервью Олега Алифанова), что крупные российские инженерные вузы прохладно относятся к идее подготовки «бакалавров от инженерного дела», полагая «четырехлетних инженеров» изрядно «недоделанными»; мало кто в курсе, что едва железный занавес дал первые трещины, в МАИ побывала делегация из легендарного MIT — Массачусетского технологического института, тамошней кузницы ракетчиков, по результатам какового визита в середине 90-х на аэрокосмическом факультете MIT была внедрена новаторская для Штатов программа подготовки магистров инженерного дела; обосновывая ее, американские методисты ссылались в том числе и на нашу программу подготовки инженеров длительностью в пять с половиной лет.
Система в свое время была создана качественная; вопрос в том, как обеспечить ее успешное функционирование сегодня, когда и предприятия не очень понимают, как жить дальше, и абитуриенты со студентами усваивают преимущественно ценности, диктуемые, извините, все же жизнью, а не гордостью за достижения страны и болью за ее будущее.
Создание социальной базы и постоянное возобновление состава абитуриентов — одна из основных задач деятельности по «космическому образованию» широких слоев населения.
Если бы не материальные аспекты инженерной карьеры в нынешней России, можно было бы сказать, что система работает в целом неплохо. Молодой человек, наблюдая по телевидению за головокружительными кульбитами астронавтов, собирающих в невесомости гигантские конструкции, смотря в меру безумный фильм вроде «Армагеддона», где команда астронавтов спасает Землю от очередного апокалипсиса, или играя в компьютерную «леталку», созданную на базе реальных алгоритмов управления «Спейс Шаттла» или «Союза ТМ», исподволь приобщается к некоему сообществу — сообществу, вступить в которое можно через систему космического образования. От фильмов, книг, марок, моделей и Интернет-страничек — к Клубам юных космонавтов, Космоцентрам, астрономическим и ракетомодельным кружкам, а оттуда — в вузы, военные училища, техникумы и на заводы — таков «модельный» маршрут молодого человека на пути приобщения к «ракетной науке». Адекватно действующая профориентационная система создает в обществе некое силовое поле, подталкивающее молодых людей к «входным шлюзам» более структурированных образовательных систем.
| Олег Алифанов, член-корреспондент РАН, декан аэрокосмического факультета МАИ, председатель секции «Аэрокосмическое образование и подготовка кадров» НТС Российского авиационно-космического агентства.
Что нужно изменить в нашей системе подготовки кадров для авиационной и космической промышленности, с тем чтобы эта система лучше отвечала изменившимся условиям? — Как известно, сейчас есть планы перехода на двухступенчатую систему высшего образования в соответствии с Болонскими соглашениями. Предполагается повсеместно в Европе ввести унифицированную систему образования «бакалавр-магистр», когда бакалавр обучается в среднем четыре года, а потом еще два года необходимо для получения магистерской степени. Лично я отношусь к этому с большой осторожностью. Наша промышленность, по моему мнению, пока не готова перейти на эту систему, и мы считаем, что для высокотехнологичных, наукоемких отраслей, включая ракетно-космическую, подготовить полноценного специалиста за четыре года невозможно. Если б система целевой подготовки была уже на предприятии, такой вариант еще можно было бы рассматривать… Мы проводим эксперимент в области подготовки кадров, стремясь объединить усилия высшей школы и промышленности и создавать центры коллективного пользования при ведущих вузах и авиационных и ракетно-космических предприятиях. Эти центры должны быть хорошо оснащены, там на конкурсной основе должны обучаться лучшие студенты, учебный процесс должны вести лучшие профессора, лучшие преподаватели, лучшие специалисты предприятий. Сейчас создана организация, которая будет проводить подобную политику, она называется РУНИКАП — Российский учебно-научно-инновационный комплекс авиакосмической промышленности. РУНИКАП с одобрения правительства учрежден Росавиакосмосом и ведущими ракетно-космическими и авиационными предприятиями; кроме того, среди учредителей — МАИ, МГТУ им. Баумана, Российский технологический университет (бывший Московский авиационно-технологический институт) и Российский университет инновационных технологий и предпринимательства. Но независимо от подобных новых организационных форм, такие вузы, конечно, должны лучше финансироваться государством. Чему нужно учить молодых специалистов для ракетно-космической отрасли? — Думаю, коренным образом ничего менять не надо, но, безусловно, следует учитывать современные тенденции в космонавтике, поскольку образование должно носить опережающий характер. Сейчас много говорят о пилотируемых межпланетных полетах, значит, и в соответствующих курсах это должно найти более широкое отражение. Еще одна проблема, требующая первоочередного внимания, — это подготовка кадров, которые могли бы грамотно работать с современными информационными средствами. На передовых предприятиях, среди которых фирма Сухого, авиадвигательная фирма ММПП (Московское машиностроительное производственное предприятие) «Салют», интенсивно внедряются новые информационные технологии для поддержания жизненного цикла изделий (CALS-технологии). Нужно расширять подготовку специалистов, владеющих такими ИТ, а также вводить новые специальности по ИТ для различных отраслей, включая и аэрокосмическую. В феврале этой теме будет посвящено большое межведомственное совещание в Росавиакосмосе. |
Конечно, фильмы смотрят миллионы, Космоцентры посещают десятки тысяч, потребность в инженерах-ракетчиках исчисляется единицами тысяч, а астронавтами и космонавтами становятся считанные десятки. Система космического образования — не система фильтров на пути к некоей вершине, а скорее пирамида со многими ступеньками. «Космическое просвещение» обеспечивает мотивацию для подъема на эту пирамиду. Заинтересовавшись космонавтикой, пусть даже с лицом Брюса Уиллиса или Юозаса Будрайтиса (который играл героя советского «производственного» фильма начала 80-х «Возвращение с орбиты»), молодой человек однажды приходит в клуб юных космонавтов или местный PR-центр НАСА. На этом функция «космического просвещения» заканчивается. Начинается работа начального, довузовского, высшего… и всех прочих компонентов единой системы космического образования.
Но! В нынешние времена одной лишь романтикой никого увлечь невозможно. Кстати говоря, еще одна интересная задачка — это «профориентация родителей» при привлечении абитуриентов в авиационно-космические вузы. Обычно потенциального абитуриента агитируют более или менее возвышенной «звездной романтикой» и более или менее ориентированной на 3D-моделирование и лазание по Интернету «поголовной компьютеризацией». Однако при общении с родителями (от которых в данном случае во многом зависит принятие решения) вузы — не только, впрочем, космические, но и радиоэлектронные, и ракетно-ядерные — апеллируют к «надежности», «устойчивости» и даже «возможности работать в банковской сфере» — после окончания какого-нибудь не слишком узкоспециализированного факультета очень специализированного вуза. В результате часть абитуриентов — предполагаемых ракетчиков — никакими ракетами заниматься не собирается с самого начала, а существенная доля «молодых романтиков» теряет романтический настрой в первые год-два обучения. Хотя вуз заканчивает. Высшее образование у нас все же котируется.
Что же касается инженерных специальностей… Представим себе некоторый условный проект, пусть даже в космической области. Есть в проекте юрист — хороший, экстракласса юрист, который ведет переговоры с зарубежными партнерами. Ставка у него — $400. В час. А еще есть финансовый аналитик, который бизнес-план считает. Этот аналитик стоит $500. В день. И все они вместе пытаются пристроить заказчику проект, который разработан инженерами, чей оклад… ну, скажем, $300. В месяц.1 Это можно даже не комментировать. Надо просто склонить головы перед теми, кто сегодня занимается спутникостроением. И взглянуть на ситуацию открытыми глазами. Инженерная подготовка — в областях, где специалисты не пользуются массовым спросом в коммерчески эффективных компаниях или на внешнем рынке, — не слишком конкурентна с точки зрения «обдумывания житья»; во всяком случае, там, где конкуренция на рынке рабочей силы есть вообще. Ведь, учитывая традиционно немобильные трудовые ресурсы, для молодого жителя какого-нибудь Железногорска (он же Красноярск-26) или Миасса тамошние НПО и КБ могут оказаться весьма привлекательными. Проблема «сравнительной привлекательности» имеет место прежде всего для столиц — и чем «столичнее» город, тем нагляднее проблема, но в силу традиционно централизованного характера отечественной ракетно-космической отрасли существенная доля ключевых предприятий расположена именно в Москве и ближнем Подмосковье. Поэтому планирование своей деятельности вузами — крайне деликатный процесс, изобилующий компромиссами и непростыми нравственными дилеммами.
Ведь сегодня российский вуз несет двойную ответственность: перед предприятиями «своей» отрасли и перед выпускниками. Предприятия отрасли должны — даже применительно к «подлости» нынешних условий (а несколько лет назад они были еще хуже) — получать хотя бы минимально необходимое количество молодых специалистов. Молодой человек, привлеченный в вуз профориентационной («маркетинговой») программой, рассчитывает на то, что полученные знания, умения и навыки помогут ему занять достойное место в жизни. Вуз должен отвечать и тем и другим ожиданиям — вот и двойная ответственность. Любое нарушение баланса здесь крайне опасно. Можно учить студентов-ракетчиков вещам, непрофильным для них, но полезным в нынешнем зубастом мире. Однако такая подготовка не должна провоцировать массовый уход молодых специалистов из отрасли, например, в финансовую или юридическую сферу. С этой точки зрения дополнительная подготовка в области CALS, управления проектами, иностранных языков, наконец, — целесообразна, а спецкурс «Бухучет для инженеров-электронщиков» — скорее всего, нет.
Сегодня все или большинство молодых специалистов, ориентированных на продолжительную работу в ракетно-космической отрасли (а не на временную занятость, дабы избежать призыва в армию, например), так или иначе строят для себя собственную экономическую модель, включающую, помимо заработной платы на основном месте работы, дополнительные источники дохода. Хорошо, когда «на фирме» это понимают2. Кстати, одним из сравнительно эффективных инструментов удержания перспективных кадров в нашей ракетно-космической отрасли стало привлечение молодых и грамотных специалистов к выполнению работ с зарубежными партнерами. При этом ставка заработной платы не меняется; семейное благосостояние инженера-«международника» повышается преимущественно за счет частых выплат командировочных.
Надо сказать, что специалисты, довольствующиеся минимальным «бюджетным» уровнем зарплаты и не ищущие ни приработка, ни нового места работы, оказываются либо отчаянными энтузиастами (таковых явное меньшинство), либо людьми чрезмерно ограниченными и неприхотливыми, что обычно не позволяет рассчитывать на достижение хороших результатов и снижает до уровня «ниже среднего» качество научно-производственных кадров.
Есть и другие — те, кто рассчитывает на поддержку в рамках семейного бюджета (зарплату родителей, супруга, иных родственников). Для «энтузиастов», имеющих такую поддержку, эта модель какое-то время может работать; для «не-энтузиастов» ее реализация приводит к формированию молодого иждивенца, от которого вряд ли стоит ожидать качественной деятельности на работе, а главное — велика вероятность его ухода в случае изменения обстановки в семье. Рискуя навлечь на себя праведный гнев феминисток, отмечу, что в связи с вышесказанным неплохой вариант — прием на работу девушек, поскольку в традиционном отечественном укладе от них не ожидается решающего вклада «в тумбочку».
В общем, попытки построить «мотивационную модель» для молодых инженеров-ракетчиков — занятие неблагодарное. Поэтому общим местом стала ностальгия по временам государственного заказа на подготовку специалистов. Не знаю насчет госзаказа, а вот координация государственных планов, потребностей предприятий отрасли и планов подготовки специалистов точно нужна. Но: «Можно ли построить счастье в стране несчастья?» — риторически спросил как-то Юрий Коптев на одной пресс-конференции (впрочем, довольно давно). Вопросы государственного планирования в области космонавтики — история отдельная; и дай бог, чтобы нынешние позитивные тенденции все же переросли в нечто устойчивое. Во всяком случае, вузы и предприятия «оборонки» давно пытаются наладить «системное» взаимодействие в подготовке кадров. Среди последних новостей — создание центра РУНИКАП, о котором говорит Олег Алифанов. Несомненно, однако, что без более артикулированной позиции государства возможности здесь довольно ограниченные.
И все-таки свято место пусто не бывает. Конкурс в технических вузах по-прежнему гораздо больше единицы, то и дело мелькают молодые лица в мемориальных коридорах космических КБ, а в «космических» Интернет-форумах появляются сообщения, начинающиеся со слов: «Здравствуйте, я дипломник и хочу работать по специальности…» Они интересные ребята, эти, нынешние. Без отрыва от аспирантуры становятся небольшими начальниками в серьезных конторах, иногда плодотворно сотрудничают с софтверными фирмами, работающими в космической же отрасли. И в тех же форумах — мелькают-мелькают, живо обсуждают всякие тонкости, а потом появляется: «На некоторое время — до свидания всем. Уезжаю на Байконур — служить».
| Полет в Будущее
«Из этого может получиться кое-что еще для всего человечества — надежда!» Фонд Премии Хайнлайна и Российский учебно-научно-инновационный комплекс авиакосмической промышленности (РУНИКАП) при поддержке Российского авиационно-космического агентства и Министерства образования Российской Федерации проводят конкурс научно-инновационных работ, посвященный памяти известного американского писателя, одного из основоположников современной научной фантастики Роберта Энсона Хайнлайна. Основная цель конкурса — выявление и поддержка талантливых молодых исследователей и поощрение их творческой активности, направленной на создание инновационных проектов, реализация которых позволила бы приблизить мечту Роберта Хайнлайна о космическом будущем человечества. На конкурс принимаются работы, выполненные гражданами РФ — студентами вузов, аспирантами, докторантами и молодыми специалистами в возрасте до тридцати лет включительно (на момент подведения итогов конкурса — 7 июля 2004 года), описывающие перспективный проект в области освоения и использования космического пространства в мирных целях, реализация которого на коммерческой основе позволила бы получить существенный экономический эффект. К участию приглашаются и авторские коллективы. При этом представляемые на конкурс работы должны включать как научно-техническое, так и технико-экономическое обоснование (бизнес-план) предлагаемого проекта, подтверждающие возможность его практической реализации и ожидаемый экономический и социальный эффект. Основными критериями оценки конкурсных работ специально созданной экспертной комиссией будут новизна и оригинальность предложения, экономический и социальный эффект, научно-техническая обоснованность и глубина проработки, а также достоверность и инвестиционная привлекательность предлагаемого технико-экономического обоснования (бизнес-плана). По результатам оценки работ несколько авторских коллективов и их научные руководители будут удостоены денежных призов, учрежденных Фондом премии Хайнлайна. Подведение итогов конкурса состоится в Москве 6–7 июля 2004 года. Премии будут вручены 7 июля, в день рождения Роберта Хайнлайна. Оргкомитет конкурса сможет предоставить авторам наиболее интересных работ поддержку для поездки в Москву на подведение итогов конкурса. Материалы конкурса «Полет в Будущее», посвященного памяти Роберта Хайнлайна, размещены в Интернете по адресу www.heinleinprize.ru. Представители оргкомитета готовы ответить на любые вопросы, направленные по адресу contest@heinleinprize.ru .
Космос — не для службы избранным. Будущее и мечта принадлежат нам всем. Всем народам. Всем государствам. Эта мечта живет в сегодняшнем школьнике, который разделяет позитивное видение будущего Роберта Хайнлайна. Об этом мечтают все, кто видит будущее наполненным блестящими возможностями. Сегодня — темные дни космонавтики. «Шаттлы» прикованы к земле. Нас нет на Луне, и мы не были там уже на протяжении жизни целого поколения. День придет — день, когда мы откроем шахты на астероидах и пройдем по марсианским пескам. Мы будем жить и работать в космосе на благо всего человечества. И горизонты наши будут так широки, что никто из мечтающих и борющихся не останется позади. Мы можем сделать все это, и мы это сделаем. Это блестящее будущее будет создано теми из вас, кто сегодня стремится к новым свершениям в коммерческой космической деятельности. |
1 Это вполне реальные цифры из вполне реальной московской жизни…
2 Хотя есть и довольно занятное решение, когда приходящим из вузов молодым специалистам сразу кладут зарплату, чуть ли не вдвое превышающую оклады ветеранов, всю жизнь проработавших на тех же позициях. Так сказать, «пожизненный найм» наоборот.
