Василий Щепетнёв: Трудности перевода

Вдруг у американского президента в переводчиках какой-нибудь фашист или белогвардеец? Так и до войны недалеко - исключительно из-за того, что неправильно переводили.

"Собака Баскервилей" на полках моей домашней библиотеки присутствовала в двух воплощениях. В толстой книге "Записки о Шерлоке Холмсе", издание-дженерик от "Катря Молдовеняска", в переводе Николая Корнеевича Чуковского, и в мягкой обложке с чёрным псом, переводчика не помню. Я порой раскрывал книги рядом и сравнивал. Разница была: иное построение фразы, другие слова. Но самое удивительное, что в одной книге действовал Уотсон, в другой – Ватсон! Как так?

Мне объяснили, что это – одно и то же, поскольку нет однозначного буквенного воплощения для передачи отдельных звуков.

Раз одно и то же, я одни школьные тетрадки подписал, как "ВАся", а другие как "УОся". – Ты, видно, и в самом деле УО, – сказали мне в школе.

Быть УО, то есть умственно отсталым (этим термином в неполиткорректные шестидесятые именовали альтернативно одарённых людей) мне не хотелось, и я быстренько ликвидировал тетради с Уосей, благо стоили они, тетради, в те годы сущий пустяк, сначала копейку, а потом две. То есть не совсем ликвидировал, а пустил на самолётики.

Но привычку вчитываться в тексты сохранил и позднее сделал открытие: Степлтон невиновен, Шерлок Холмс ошибся!

Переводы советской эпохи отличались добротностью, порой я подозревал, что они лучше оригиналов, особенно в случаях с произведениями поэтов братских республик, как союзных, так и автономных. С другой стороны, в переводах встречались и дыры, о чем простодушно писали в предисловиях и послесловиях, так, мол, и так, были удалены несколько строк, оскорбительных для советских людей. Или выпускали целые страницы "мистического свойства", как в первых публикациях "Одиссеи 2001 года".

Но тогда, в шестидесятые, Нора Галь ещё не бралась за Кларка, а Кларк не брался за "Одиссею", и я, глотая книгу за книгой, не задумывался о деталях. Переводят и славно. Однако, памятуя о Ватсоне и Уотсоне, а также о других разночтениях, мечтал: а неплохо бы выучить язык-другой! Чтобы, как разведчики в книжках, знать немецкий в совершенстве. А к нему английский, французский и кубинский, последний – помогать Фиделю Кастро сражаться с американской военщиной.

Как раз тогда, в шестидесятом, в Кишинёве в порядке эксперимента принялись изучать английский язык с начальной школы, если не с детского сада. Но увы, в шестьдесят первом родители переехали из Молдавии на воронежскую землю, и я остался неучем. До сих пор пишу лишь по-русски, и то не в совершенстве, а со словарём. По-моему, им, русским языком, как и любым другим, владеть в совершенстве могут только гении. Да и то вряд ли.

Но всегда вставал вопрос – не слишком ли многое мы доверяем переводчикам? Ладно Ватсон, Уотсон, это, в конце концов, дело вкуса. А как быть в большой политике? Встречаются Эйзенхауэр и Хрущёв, так ведь оба в языках друг друга ни бум-бум. Ладно Никита (Хрущёв и для пятилетних пацанов был Никитой), ему простительно, он академий не кончал, он и в школу-то ходил две зимы только, поскольку из совершенных бедняков, но Эйзенхауэр как раз выпускник академии, уж мог бы выучить русский хотя бы за то, что спутники наши, атомный ледокол тоже наш, Ту-104 наш самолет, Братская ГЭС наша, и Берлин взяли – наши! Вдруг у американского президента в переводчиках какой-нибудь фашист или белогвардеец, или сразу оба, один в одно ухо врёт, другой в другое, так и до войны недалеко – исключительно из-за того, что неправильно переводили.

Но обошлось…

Насколько хороши были наши переводы, я ощутил в девяностые годы, когда переводить детективы, фантастику и прочие остросюжетные книги (да и не только остросюжетные) стали не асы, а рядовые необученные. Ужас-ужас-ужас. Сейчас, конечно, стало лучше, почти хорошо, но не безгрешно. Вот пример издания нынешнего года: "Этот снимок сделан первого июля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года спутником-шпионом ТВ-17, находившимся на геостационарной орбите примерно в ста семидесяти милях над поверхностью Земли" – прочитал я давеча.

Геостационарный – на высоте в сто семьдесят миль? Посмотрел оригинал, в нём – "sun-synchronous orbit" – что, согласитесь, означает другое.

Конечно, ошибка для художественного произведения не катастрофическая. Мизерная ошибка. Лучше сказать – ошибочка. Пустяк. Никто, кроме знатоков, поди, и не заметит. В остальном же переведено адекватно автору. Даже лучше. Но вдруг и в специальную литературу вкрадываются такие вот ошибки? В справочники, руководства, учебники? Вместо миллиметров – килограммы? Доверишься неправильно переведённой книге и потеряешь больного.

Программные же переводчики покамест вообще годятся лишь на самый крайний случай, мол, мы – советские туристы, отстали от группы, деньги и документы у руководителя, подбросьте до города, ку? Или посмеяться, перегоняя стихи туда и обратно.

Потому предпочитаю читать по специальности оригинальные статьи, нежели переводные – всё-таки читать по-английски я выучился. Но не по-кубински, а жаль.

Но дело не только в переводчиках.

Проблемы много глубже...