Василий Щепетнёв: Жизнь и смерть деревянных солдат - III

АрхивКолонка Щепетнева

Бить нужно по площадям, уничтожая революционность масс в зародыше. Революцию сравню с эпидемией. Как борются с последней? Вакцинациями.

Генный котел, именуемый народом, выдает потребное количество инженеров и танцовщиков, поэтов и первопроходцев, математиков и пианистов. В истории России эту закономерность проследить нетрудно, каждый может назвать новых Платонов и быстрых разумом Невтонов сообразно собственному вкусу. А вот нового Ленина в России нет, и не только Ленина. С революционерами вообще туго. Кто пришел на смену Плеханову, Мартову, Аксельроду, Засулич, Троцкому, Сталину?

Пустота.

Диссидентское движение? Его можно оценивать по-разному, но кто из диссидентов по масштабам близок к вышеперечисленным пламенным революционерам? Сегодняшняя оппозиция? На ум приходит эстрадный номер "борьба нанайских мальчиков". Не исключено, что новый революционер калибра Владимира Ульянова сегодня ходит в школу или даже уже поступил в университет, но это, во-первых, лишь предположение, а во-вторых, не отметает того факта, что на протяжении второй половины двадцатого века и первого десятилетия века двадцать первого революционеры в России себя ничем не проявили.

Случайно ли?

Или обществу прописали антиреволюционную вакцину?

Уверен, что прописали. Кто? Да сами революционеры, кто же ещё.

Основной вопрос всякой революции есть вопрос о власти. Захватив власть, революционеры стали её всячески укреплять и оберегать. От кого оберегать? В первую очередь от других революционеров. Способы применялись самые разнообразные. Конечно, дать пять тысяч фунтов стерлингов, а в перспективе много того больше - штука интересная, но непрактичная. На всех фунтов не напасешься, фунты, они самим пригодятся, да и как узнаешь, глядя на молодого человека, Ленин он или так... шалит? Бить нужно по площадям, уничтожая революционность масс в зародыше.

Революцию сравню с эпидемией. Как борются с последней? Вакцинациями. Чтобы грипп или оспа не пронеслись по стране, оставляя за собой миллионы мертвецов, прибегают к прививкам. Причём не обязательно привить всё население: стоит охватить вакциной семьдесят пять процентов населения, как эпидемическая волна угаснет. То ж и с революцией: если семьдесят процентов населения к ней невосприимчивы изначально, то эпидемия, то есть революция, обречена.

Дженнер защищал от оспы, вводя в организм вирус коровьей оспы. Новая власть стала вводить в умы коровью революцию, предохраняя их от революции настоящей. Коровью революцию творили генные инженеры человеческих душ - советские писатели. Во всяком случае, такая им ставилась задача. На то их и кормили. Писатели формировали сознание, тем самым влияя на бытие. Следовало убедить человека - прежде всего, очень молодого человека - что революция - это то, что нас окружает, то, что есть. А если она уже есть, если все вокруг - революция, то никакой причины её, революцию, затевать заново не существует, пустая трата времени. И потому упорно писали в прозе и стихах о том, что революция продолжается.

Иногда выходило двусмысленно: "Есть у революции начало, нет у революции конца". Иногда и время, закольцовывая, пускали вспять: "И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди". Речи Леонида Ильича Брежнева складывались в собрание сочинений под общим названием "Ленинским курсом". Знакомство с этим курсом отбивало всякое желание заниматься революцией. Но писали и интересные, даже захватывающие книги, героями которых были борцы с государством - однако новых борцов с государством эти книги, как ни странно, не порождали. В чём причина?

В мастерстве писателей, создавших полное ощущение бытия. Писали настолько убедительно, что многие верили прочитанному больше, чем самим себе. Вокруг неуют, дрязги, бедность и бесправие - но человек ощущал себя могучим, щедрым, богатым хозяином земли русской. Десять тысяч чародеев наводили волшбу не за страх, а исключительно из врождённой живости характера. Творить новую реальность сладостно. Доходило до невероятного: положительными героями литературных произведений стали агенты тайной полиции, больше того, сама тайная полиция. Для писателя девятнадцатого века было просто немыслимо. Впрочем, воспитание нового человека есть свершившийся факт. И при этом воспитание осуществилось за счет самого воспитуемого: книжное дело было и остается экономически выгодным занятием.

Тут главное не успокоиться, не пустить дело на самотек, не считать, что достигнутое достигнуто навсегда. За магами нужен глаз да глаз. Ну, и чуткое ухо, разумеется, тоже.

Но, похоже, успокоились...