Василий Щепетнёв: Читатель чужих писем

Есть такая профессия – чужие письма читать. Вдруг кто-то военную тайну выбалтывает, взрывы, пожары и крушения готовит? Бдительность не ушла в прошлое, напротив, оттуда она пришла в Интернет.

Прежде, чем писать о Никитине, я, помимо прочего, прочитал несколько сотен писем самого Ивана Саввича и его современников. Для верности. В художественном тексте автор залезает на котурны, стремится предстать в лучшую пору и в лучшем свете: он и пишет-то в специальное время, когда ум ясен, сердце чисто, а душа свободна от низменных помыслов, и правит текст, и переписывает, порой не единожды, и с верными друзьями советуется, в общем, старается соответствовать. В письмах же человек более естественен. Тоже, конечно, охулки на руку не кладет и пишет обыкновенно лучшей частью души, но строчит, когда придется, после основной работы, когда самые светлые мысли уже легли на бумагу. И потом, редактировать письма и переписывать их вновь и вновь, доводя до лучшего состояния, станет не каждый, поскольку и времени нет, и смысла тож. И потому в своей прозе писатель предстает нам словно на парадном портрете, а в письмах – на серии любительских фотографий. В письмах он откровеннее, правдивее и – интереснее, поскольку правда всегда увлекательнее вымысла. Знакомиться с эпохой путем чтения романов рискованно, письма и здесь предпочтительнее, в них много того, что в романы не идет по причине обыденности, для современников совершенно не интересной.

Впрочем, письма читают редко. Поскольку в домашней библиотеке у меня далеко не всё, что я бы хотел иметь ("Всегда не хватает комнаты и тысячи рублей"), из собраний сочинений тома с письмами я порой беру в библиотеке. А потом, лет пять или десять спустя, беру вновь – и замечаю, что в промежутке ими никто не пользовался. Получается, я – единственный читатель. Что ж, тем лучше для меня.

И вот третьего дня, читая очередное письмо Никитина, я натолкнулся на строки, в которых Иван Саввич уверяет честным словом, что писем ни своих, ни чужих он никому не дает, и потому причин для волнений нет (письмо адресовалось даме).

И я в который уже раз подумал, вправе ли читать чужие письма.

То есть юридически – нет никаких сомнений. Общепринятым моральным нормам подобные деяния тоже не противоречат, в конце концов, письма на то и опубликованы, и опубликованы не жадным до наживы человеком, а солидным издательством, в котором работают уважаемые люди, которые считают, что письма писателя есть неотъемлемая часть его творчества, а творчество принадлежит народу. То есть мне.

И всё же, и всё же… Осадочек остается. Если письма характера делового или полуделового, то ничего, если дружеского – немного неловко, а если характер их несомненно интимный, то неловкость мешает чтению настолько, что приходится говорить себе волшебное слово "надо!".

Ведь работали же люди перлюстраторами, вскрывали и читали письма по долгу службы, и службы этой не только не стыдились, но считали нужной и ответственной. И почему, собственно, работали? И сейчас работают. Есть такая профессия – чужие письма читать. Вдруг кто-то военную тайну выбалтывает, против правительства нехорошее замышляет, всякие взрывы, пожары и крушения готовит? Бдительность не ушла в прошлое, напротив, оттуда она пришла в Интернет. В девяностые годы много дискутировали о правомерности системы контроля СОРМ и СОРМ-2, но сейчас дискуссии подобного рода просто неуместны. Можно дискутировать, по какой причине они неуместны, но с фактом того, что любое сообщение может быть прочитано, люди не смирились даже, а просто не придают ему никакого значения. Публичной личностью мечтает стать каждый, жизнь за стеклом представляется не только возможной, но и желанной.

В рекламе, которую вольно или невольно видишь, гуляя по Интернету, предлагают услуги, за один только намек на которые прежде порядочные люди могли ответить пощечиной, а руки не подали бы, наверное: прослушивание чужих телефонов, чтение чужих СМС и почты. Не знаю, насколько эффективны рекламируемые методы, читал материал о беспомощных взломщиках мыльных ящиков, но в принципе… В принципе перехватить мое письмо труда большого не составляет. Другое дело, что я любой текст, даже записку жене "Афочку выгулял и покормил" пишу с расчётом на чужие глаза. Мания величия, уверенность, что лет через сто-двести какой-нибудь историк или литературовед возьмет, да и станет изучать моё творческое наследие. Да что через сто, недавно мне попался материал научной конференции, где рассматривался феномен работы колумнистов на примере "Компьютерры" и, среди прочих, меня, так что мания манией, но возникла она не на пустом месте. Скажу точнее – не на совсем уж пустом.

И, знаете, мне кажется, что и Никитин писал письма, смутно догадываясь, что в две тысячи девятом году его земляк, Василий Щепетнёв будет их читать.

И, быть может, даже радовался своей догадке.