Василий Щепетнёв: Меченые атомы

Шахматисты — меченые атомы. В первом приближении перемещение шахматистов отражает перемещение интеллектуалов в целом. Гроссмейстеры — не специалисты по чуме и водородной бомбе, они люди публичные. Все на виду.

Человек во всем ищет пользу. Ест яблоко — и справляется о пользе яблок, плещется в волнах Адриатики — интересуется пользой морских купаний, играет в шахматы — хочет уверений в позитивном влиянии процесса на интеллект, карьеру, карму.

Или купит, скажем, прибор (какой-нибудь «мурадурапыр009») и звонит в дорогую редакцию: мол, скажите поскорее, какая от этого прибора мне выгода будет? Дорогая редакция ему отвечает, что выгода огромна. Прибор этот — новейшая нанотехнологическая разработка отечественных учёных, позволяет в домашних условиях избавиться от гипертонии, катаракты, остеохондроза, простатита, псориаза, ревматизма, тараканов и мышей. От всего.

Если же вы не успели купить замечательный «мурадурапыр-009» или его нет в вашем городе, то его можно приобрести дистанционно, послав деньги на абонентский ящик такой-то; купившим два прибора третий дается бесплатно, сделавшим покупку в ближайшие четверть часа — скидка.

Невольные свидетели разговора (как им не быть, свидетелям, если разговор транслирует крупная радиостанция или публикует популярная газета) спешат отослать деньги в указанном направлении. А меня просто озноб колотит. Я представляю шарашку отечественных учёных, такой-то ящик. Сидят, верно, с тридцать седьмого года, раз не знают, что за прибор Нобелевская премия полагается. Да если бы он не восемьдесят болезней исцелял, а только одну — и то Нобелевская премия. Ещё и деньги смешные берут, не в курсе, что за излечение от одного псориаза можно всемеро просить, и то очередь пять раз земной шар обогнет. Или десять.

Положение российских учёных воистину загадочно, как и положение российской науки. Она есть, или её нет? Конечно, есть, работают НИИ, публикуются труды, защищаются диссертации — и не только молодыми аспирантами, но и персонами солидными: руководителями, представителями власти, просто уважаемыми людьми. И правильно. Молодой аспирант на подъём легок, прыг — и на другом континенте, а представителя власти лабораториями не прельстишь.

Учёт покинувших Россию учёных ведётся, но далеко не так, как хотелось бы. Считают работников тех предприятий, которые входят в Единый государственный регистр предприятий и организаций, считают выехавших по приглашениям, по обмену или по иным официальным каналам. Таких — тысячи. Тех, кто поехал, полагаясь на собственные контакты, одиночек и работников малых предприятий статистика пока не видит.

Выводы можно делать разные. За год выезжают три тысячи учёных — это меньше одного процента от общего числа работников сферы науки. Пустяк. Новых наделаем. С другой стороны, три тысячи — почти два полка. А сколько неучтённых, остается только гадать. В иные годы в Институте теоретической физики РАН две трети специалистов более-менее постоянно работали за рубежом, зато преподавательский состав гваздевской сельскохозяйственной академии весь и всегда дома. Сравнить качественный состав уехавших и оставшихся удобнее будет лет через двадцать, когда нобелевскими лауреатами станут сегодняшние студенты и аспиранты. Но не поздно ли — через двадцать лет? Больной перед смертью икал?

Хорошо делать бодрую мину при плохой игре. Поработают в разных швециях, добьются успеха и признания, а потом вернутся назад обогащать отечественную науку. Скажет уже не очень молодой профессор жене и детям: пакуйте вещички, едем в Россию возвращать мои долги. Тебе, Джон, пора священную обязанность исполнять, ты, Мэри, поступишь в гваздевский пединститут, выучишься на российскую учительницу, ну а ты, дарлинг, тоже кем-нибудь устроишься, иначе без пенсии останешься.

Не верю!

Кто даст сведения по уехавшим и вернувшимся физикам-ядерщикам, чумным микробиологам и прочим представителям интеллектуальной элиты обыкновенному гражданину? Никто.

А если создать модель трудовой эмиграции и репатриации российских учёных?

Тут-то шахматы и помогут. Вернее, не шахматы, а шахматисты. Они — меченые атомы. В первом приближении перемещение шахматистов отражает перемещение интеллектуалов в целом. Гроссмейстеры — не специалисты по чуме и водородной бомбе, они люди публичные. Все на виду. Каждый представляет, кто есть кто среди гроссмейстеров, а если не представляет, достаточно посмотреть турнирную таблицу. Гроссмейстерский труд не засекречен, его результаты фиксируются в общедоступных документах международной шахматной федерации. Очень легко проследить, кто уехал, кто вернулся, у кого испанский паспорт, у кого российский. Пусть послужат обществу хотя бы индикатором, если уж не хотят ни сеять, ни строить (впрочем, спрос на сеятелей сейчас меньше предложения). Если взять наисильнейших, то известны и детали быта: кто жена (муж), какое гражданство у детей, — и отсюда делать прогнозы и выводы.

Шахтеры брали с собой канареек и следили за поведением: бодра ли, или же умирает от рудничного газа. Учтём.

Если гроссмейстеры дружно покидают страну — стоит крепко задуматься; если дружно возвращаются — задуматься ещё крепче; если процесс находится в динамическом равновесии — стремиться к динамическому равновесию в собственной жизни.

Из еженедельника "Компьютерра" № 39 (803)