Василий Щепетнёв: Престидижитационная эргономика
АрхивКолонка ЩепетневаНаряду с самоучителями клавописи нужны и саморазучители. Пройдя курс, человек сумеет писать медленно, и тогда текст не будет опережать мысль. Ни одной буквы напрасно! Что мало выйдет, не беда, напротив.
Время от времени хочется перемен. Главное – несмертельных. Чтобы в жизнь вошло что-нибудь свежее, как весна, но без землетрясений, дефолтов и гражданской войны. Лучше всего заняться самоусовершенствованием. Изменишь себя – изменишь мир. Но что менять в себе, чтобы сохранить собственную неповторимость и не выйти из бюджета?
Соломон Нафферт, мой напарник, обыкновенно бросает курить и на том успокаивается. И полезно, и денег тратить не нужно (всякие антикурительные снадобья Соломон считает злом худшим, нежели само курение).
Я столь же обыкновенно стараюсь отшлифовать слепой десятипальцевый метод письма. Я им владею, но частично. Полуслепо. Нет-нет, а на клавиатуру и взгляну. Потому что нужно ведь куда-то глядеть, не все ж в монитор пялиться.
Ещё в детстве я прочитал у Джека Лондона, как он, вернее, его герой Мартин Иден за день научился печатать на машинке. Понятие "научился печатать" не разъяснялось. Может, десятью пальцами, может, одним, может, просто бумагу заправлять наловчился. Но, учитывая невероятную талантливость и работоспособность Джека Лондона, я предположил, что тот овладел навыками слепого десятипальцевого метода. Сгодилось Лондону, сгодится и мне, решил я, купил пишмашинку и начал дерзать. Что я - не Мартин Иден, ясно стало сразу. Пальцы проскакивали в межклавишные пространства, обдирались, болели. Да и потом, куда и как тюкать, то есть печатать?
Я раздобыл самоучитель. Во время дежурств по больнице вместо того, чтобы смотреть телевизор, стал осваивать слепой метод – естественно, когда было время. Впрочем, я не хирург, не кардиолог, в кожно-венерологическом стационаре помощь врача ночами требовалась редко, разве кого белая горячка одолеет или межпалатный конфликт на бытовой почве приключится.
Я честно дошел до цифропечатания, и тут дело встало. Пальцы никак не хотели отыскивать цифры, и после часа-другого (по)пыток я плюнул. Будет с меня. Жизнь коротка. Тем более что и Тургенев учил: всякие даты и числа литератору следует писать буквами, это увеличивает объём текста и наполняемость кошелька.
Затем пришло время ПК. В "Компьютерре" публиковали уроки машинописи (клавописи?), и я взялся за гуж вдругорядь. Но сошёл с дистанции ещё раньше. Скучно ковыряться в фывах, когда в компьютере столько нового – Chessmaster 4000 turbo, Doom 2, не говоря уж об Интернете.
С появлением программных самоучителей я в третий раз приступил к осаде, но даже демо-часть не закончил – другие дела потребовали неотложного внимания.
И вот вчера я скачал последнюю версию самоучителя. Подозреваю, что и тут вряд ли авторам программы перепадет моя денежка (первые упражнения регистрации и платы не требуют). Начало показало, что пальцы и без того обгоняют мозг. До ловкости престидижитатора далеко, но зачем мне престидижитация? Самоучитель обещает, что я смогу писать двенадцать – тринадцать страниц текста за час. Стало быть, за два часа авторский лист. Двадцать четыре часа – двенадцать листов. Это книга. Понятно, круглые сутки работать может не каждый, но по шесть часов в день, четыре утром, два вечером – святое дело. Итого, книга в неделю без особого напряжения. В году пятьдесят две недели, следовательно... Ну, хорошо, месяц на всякие посторонние дела, всё равно - сорок восемь книг в год... А за двадцать лет творческой деятельности...
И ведь есть такие люди, есть! Джон Кризи, например. Но всё-таки их немного. Остальные же, у которых закваски на сорок книг в год не хватает, а скорость писания изрядная, нещадно подливают воду в текст, как в пиво и прочие разливные продукты в стародавние времена – да и сейчас, стоит только отвернуться ("Зина, не разбавляй сметану, я уже трижды разбавляла").
И покупают эту сметану, и едят, поскольку – привыкли. Но предложение явно превышает спрос.
Ладно книги, чтение беллетристики дело добровольное. Доля людей, книг не читающих вовсе, год от году растет. Уровня одна тысяча девятьсот тринадцатого года (вот и не понадобились цифры) пока не достигли, но дайте стране ещё лет двадцать! Потому бояться нужно не литераторов, бояться нужно чиновников. Каждый чиновник, выучившийся скорописи, за восьмичасовой служебный день выдаст сто страниц запросов, циркуляров, постановлений, предложений, требований, анкет, методических руководств, ответов, отчетов – в зависимости от своего положения в пирамиде чиновничьего аппарата. Эти резолюции и приказы с удвоенной, утроенной силой хлынут на врачей, учителей и прочих негосударственных служащих. Утонут же! Уже тонут! Из семи минут, выделенных на больного, сейчас пятнадцать нужно потратить на заполнение разных форм учета и контроля.
Ещё немного, и вал документов захлестнёт другие области человеческой активности. Например, футбол. Выйдут люди на поле, и после каждого удара по мячу будут составлять статистический талон, заполнять журнал игры, писать план на следующую минуту – и носить на подпись к тренеру, начальнику команды, судейской бригаде и прочим ответственным лицам. Дико? Но реальность ещё удивительнее.
Поэтому я думаю, что наряду с самоучителями клавописи нужны и саморазучители. Пройдя курс, человек сумеет писать медленно, и тогда текст не будет опережать мысль. Ни одной буквы напрасно! Что мало выйдет, не беда, напротив. Пусть за день напишет страничку. А лучше строчку. Если чиновник за день вообще ничего не напишет – похвалить. Месяц продержится – дать премию. Не будет писать год – повысить.
Начав тренировки, я задумался и о другом. Вернее, о другой. О другой клавиатуре. Автор самоучителя настоятельно рекомендует перейти на эргономичную модель. Стандартная-де нехороша.
И вот я посмотрел на свою старую подругу и подумал – а не сменить ли мне её на что-нибудь эргономичное? Пишу я много, отчего ж и не побаловать пальцы. Начну-ка я курс быстропечатания сразу на рациональной клавиатуре, улучшая соотношение между количеством страниц и потраченными калориями.
И тут же засомневался. Стандартная клавиатура, может, и не совершенна, но она стандартная. Куда бы человек ни пришел, он встречает привычное взаиморасположение клавиш, и потому навык быстропечатания применим везде. Если же он отлично работает на клавиатуре эргономичной, то на стандартной его могут поджидать проблемы: пальцы будут попадать не туда. Что ж ему, в чужой монастырь ходить со своей клавиатурой? Это как с иностранным языком: итальянский язык может нравиться больше английского, но раз уж весь мир шагает не в ногу, может, есть смысл идти вместе со всеми?
Впрочем, лично меня это касается мало, я пишу дома, и, наверное, завтра куплю что-нибудь очень эргономичное. Только вот пока не решил, что. Калорий не жалко, тем более что при работе большую часть сил съедает правка текста, на десять написанных слов приходится пять вычеркнутых и четыре заменённых. А время - жалей, не жалей - оно пройдет неизбежно.
Потому я буду тренировать свои пальцы столько же, сколько Нафферт сможет обходиться без сигар.
Дня три.
