Василий Щепетнёв: Из жизни сослаганцев

Перемещаться во времени – привычное занятие для людей определённого склада ума. Соломки подстелить, посоветовать сильным мира, как обустроить Россию, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

Хоть и уверяют, будто история не знает сослагательного наклонения, однако изобретатели не отчаиваются, мастерят машины времени на любой вкус и достаток, и в том преуспели. Впору открывать соответствующий музей, где на почётном месте будет стоять прототип Уэллса. Впрочем, Уэллсу потребуется целый зал, потому что модификаций уэллсовских машин много, в каждом кинофильме её изображают по-своему, я уж не говорю об иллюстраторах книг. Будут секции Азимова, Брэдбэри, Воннегута и далее на все буквы алфавита. Перемещаться во времени – привычное занятие для людей определенного склада ума.

Кто-то хочет открыть тайну, кто-то поохотиться на динозавров, кто-то поучиться у Микеланджело, а кто-то соломки подстелить, посоветовать сильным мира того, как обустроить Россию или иную державу, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы – бесцельные в понимании путешественника во времени.

Непрошенных советчиков обыкновенно не жалуют, но раз уж человек сумел путешествовать во времени, то и способ выбиться в советчики как-нибудь отыщет. Да хоть и воплотится в самого государя императора, если того потребуют интересы дела.

Предположим, путешественник во времени – твердокаменный монархист-государственник, желающий видеть Великого Императора, правящего Великой Россией. Если кто-то хочет, чтобы путешественником был большевик, технократ, либерал, иеромонах или кто-то ещё – запаситесь терпением. В очередь, сослаганцы, в очередь! Сослаганцы, те, кто верит в сослагательное наклонение истории, просто обязаны быть терпеливыми, историю с наскока не переделаешь (хотя слово и неблагозвучное, и Гугль его не знает, но подобные слова любил Ленин. А Луначарский, пожалуй, выразился бы и красивее, ввернул бы длинную тираду о рыцарях сослагательного наклонения, недаром он стал послом в Испании. Но мы не в Испании, мы в России).

Итак, как нам укрепить страну в году этак 1913 – или даже в 1910? Вопрос лишь на первый взгляд простой, а на второй – не знаешь, за что и взяться. Распутина, ясно, в шею, а дальше?

Обезглавить партию революционеров? Штука нехитрая, подыскать исполнителя, да и направить его в Париж, Женеву или куда там ещё. Исполнителем выбрать (естественно, через посредников) какого-нибудь американского гангстера, мексиканского анархиста или ближневосточного фанатика, посулив соответствующую мзду: свечной заводик в Северо-Американских Соединенных Штатах, тысячу винтовок на свержение хунты (в Мексике – пусть), причисление к лику страстотерпцев или что-либо другое по желанию. Революционеров мелкого калибра в административном порядке отправить преображать Сибирь, чтобы от рассвета до заката строили что-нибудь полезное империи, а на зайцев с Сосипатычем ходить да противоправительственные брошюры писать не оставалось бы дыхания.

Но разве в одних революционерах дело? Революционеры торжествуют лишь при благоприятных для них условиях – низы не хотят, верхи не могут. Здоровое государство ещё как может, и справляется с революционерами нечувствительно. Они, революционеры, опасны только государству больному, израненному, пораженному иммунодефицитным синдромом. Что истощило и обескровило Россию, подготовив семнадцатый год? Война. Значит, с войной и нужно бороться в первую очередь.

Укрепиться, чтобы никакому супостату и мысли не пришло напасть на Россию. Наготовить винтовок, пулеметов, пушек, – и боеприпасов к ним изрядно, не забыть про аэропланы, крейсеры и броневики (крейсерам и броневикам пребывание в Санкт-Петербурге воспретить – на всякий случай). С Францией и Англией военных союзов не заключать. Если Николай Второй не силен в геополитике, пусть просто вспомнит Крымскую войну, когда те же французы с англичанами вторглись в пределы империи Николая Первого. А вот договор с Германией заключить обязательно, и не какой-нибудь договор, а наивысшего качества, сиречь пакт. Когда Гаврила Принцип спустит курок мировой войны, внятно заявить, что дело нужно решать мирным путем, и что, во всяком случае, Россия вступать в войну не станет. С Германией торговать, поставляя ей всякие полезные по военному времени товары. Не давать генералам кузена Вилли никаких поводов для войны – мобилизаций не проводить, кадровую армию не струнить, пусть видят, что нейтралитет наш неколебим. И смотреть со стороны, как обескровливаются наши конкуренты, сохраняя обеспокоенное и сочувственное выражение политического лица.

Написал я программу твердокаменного монархиста и тут же понял, что – было! Именно так и действовали правители Советского Союза в годы, предшествовавшие новой войне. И внешняя, и внутренняя политика страны велась с учетом ошибок правления Николая Второго. Некоторым образом можно заключить, что Сталин – это Николай Второй в сослагательном наклонении, и потому утверждение о том, что история сослагательного наклонения не знает, не может быть абсолютно верным.

Просто сослагательное наклонение трудно разглядеть в короне и мантии наклонения повелительного.