Огород Козловского: Эффект отсутствия

Мой нынешний "Огород" ставит вопросы hi-tech с головы на ноги: не какие там еще произошли или ожидаются победы и свершения, а как победы на hi-tech-фронте меняют наши, казалось бы, фундаментальные представления.

Нынешний «Огород» на непристальный взгляд может показаться искусствоведческим. На самом же деле он вполне высокотехнологический, даже, возможно, в большей степени, чем предыдущие. Ибо ставит вопросы hi-tech с головы на ноги: не какие там еще произошли или ожидаются победы и свершения, а как победы и свершения на hi-tech-фронте меняют нашу жизнь, наши, казалось бы, фундаментальные представления.

Но давайте начнем с начала. Где-то в середине декабря фонд Артуро Тосканини привез в Москву, в Большой театр, свой годовалой давности спектакль «Травиата». Музыка, соответственно, Джузеппе Верди. В главной женской роли — Стефания Бонфаделли, наверное, самая знаменитая на сегодня оперная певица. Дирижирует — дошли слухи — сам Плачидо Доминго, Альфред в приснопамятной дзеффиреллиевской «Травиате». Постановка — одного из наиболее известных сегодняшних режиссеров Франко Дзеффирелли (Franco Zeffirelli), прославившегося не только своими кинематографическими работами (фильм-опера 1982 года «Травиата» если и имеет отношение к описываемому спектаклю, то очень опосредованное; знаменитые «Ромео и Джульетта», где в заглавных ролях, чуть ли ни впервые в истории постановки этой пьесы, снялись актеры возраста героев; «Укрощение строптивой» с Элизабет Тэйлор; шестичасовой фильм «Иисус из Назарета», снятый по заказу Ватикана; и, наконец, героиня последнего Московского кинофестиваля — картина «Каллас навсегда», недавно в обрезанном справа и слева виде показанная по телевидению), но и многочисленными оперными постановками: в нью-йоркском «Метрополитен-Опера», в миланской «Ла-Скала»… (например, там Дзеффирелли еще в незапамятном 1962 году, едва ли не мальчишкой, поставил «Тоску» [как минимум второй ее акт: я видел его в видеозаписи] с самой Марией Каллас в главной роли); наконец, в небольшом театрике имени Джузеппе Верди, в небольшом же итальянском городке Буссето, где великий оперописатель имел собственность в виде фермы и где ныне — его музей. Два года назад в Буссето Дзеффирелли поставил, например, «Аиду», собрав роскошных певцов со всего мира (я первый раз видел африканку [может, не совсем чистокровную, но все же] в заглавной роли в этой опере), после чего спектакль был снят на видео и издан на двух DVD с тремя звуковыми дорожками: LPCM Stereo, Dolby Digital 5.1 и даже DTS! Правда, в формате 4:3, который, если порою оправдывает себя в чисто фильмах (когда соответствует режиссерскому замыслу), применительно к фильмам-спектаклям крайне неудачен… (У меня вообще ощущение, что широкий экран более соответствует нашему широкому, двуглазому зрению, чем узкий.) Нынешняя «Травиата» была первоначально поставлена там же, в Буссето. (Кстати, годом раньше Москва уже видела оперный спектакль Дзеффирелли, «Тоску», — на сцене Кремлевского дворца съездов, — правда, сам маэстро тогда нас не удостоил, а сейчас вроде бы собирался.)

Во всем, что не касается hi-tech-примочек, эстетический противник особо широкого раскидывания пальцев, я приобрел билеты на первый же спектакль, в третьем этаже (первом ярусе, если по-театральному), над самой сценой: ракурс несколько нетипичный, однако видно и слышно все очень даже хорошо. Потом — двухсотрублевую программку, где количество рекламы заметно превышало количество полезной информации, так что цена программки до сих пор вызывает у меня изумление. Фамилии Доминго в программке не обнаружил, чем заметно огорчился, поскольку очень хотел вживую глянуть на этого легендарного артиста (намеренно пишу «артиста», а не «певца», ибо играет он, на мой вкус, ничуть не хуже, чем поет). В фойе бойкие дамы торговали — в числе прочего подобного товара — DVD-дисками с записью этого самого, должного вот-вот начаться спектакля. Хотелось приобрести — на память о посещении театра, как, что ли, сувенир (ну, подобно программке: после просмотра настоящего спектакля можно ли всерьез интересоваться его видеозаписью???), — но цену дамы назначили фантастически-запредельную, под сто баксов, — так что мое эстетическое чувство взыграло и запретило. Коль уж эти диски появились в Москве, — подумал я, — будут они и в «Легионе», и на Горбушке — причем по нормальной цене. Подождем…

Началось действо. Над сценой Большого театра, на совершенно не вписывающемся в общий стиль зала hi-tech-прямоугольнике, высвечивались слова перевода… Стефания Бонфаделли и впрямь была ну очень хороша, мне даже полезли в голову ассоциации с великой Каллас (как позже выяснилось — не мне одному). К тому же не могло не порадовать, что в последнем акте не возникло сомнений в диагнозе, поставленном героине (частенько, ходя на разные варианты «Травиаты», я сомневался, не от ожирения ли умирает Виолетта Валери). Альфреда пел неплохой тенор, но рядом с Бонфаделли он выглядел… бледновато. Постановка показалась весьма эдакой… культурной… интеллигентной… а чего ж я еще мог ждать от Дзеффирелли?! Но, увы, не потрясла. Прошлогодняя «Тоска» произвела — в смысле режиссуры — куда более сильное впечатление. Ну да ладно, все равно — огромное спасибо.

Минут пятнадцать гремели овации, вызовы. Сам маэстро, седой, в белом, до пояса, шарфе, кланялся со сцены…

Предчувствие не обмануло: хоть на Горбушке диска и не оказалось, перед Новым годом, в последний привоз, он (точнее — двухдисковый сет: практически максимальный, под десятку, битрейт!) обнаружился в «Легионе», причем по цене сравнительно скромной, и я его тут же приобрел. Приехал домой, включил проигрыватель, поставил… И посмотрел не отрываясь, на одном дыхании. Господи! Вот как, оказывается, должен был выглядеть спектакль: небольшая (практически, вдвое меньшая, чем в Большом) сцена была полностью занята вертящимися прозрачными цилиндрами декорации, а терявшиеся в черной пустоте сцены Большого хоры и кордебалет переполняли, едва не разрывали крохотное пространство сцены театрика в Буссето. Да разве только это! А маэстро Доминго за пультом?! А эффектный американец Скотт Пайпер (блеснувший пару лет назад в партии Радамеса в дзеффиреллиевской же «Аиде») в роли Альфреда? (Его преимущество в этом качестве перед Доминго было вовсе не очевидным, однако вопрос можно считать все-таки вкусовым…) Наконец, пластик цилиндров, еще не исцарапанный многочисленными спектаклями и, главное, переездами и потому отражающий ровно то, что должен был — по замыслу режиссера — отражать, и пропускающий ровно то, что должен был пропускать!..

Но это всё ладно! В конце концов, это не более чем издержки гастролей. Хотите видеть самое лучшее — не пропустите информацию, не поскупитесь на расходы — и в нужное время поезжайте в нужное место: в Буссето, в Париж, в Милан, в Нью-Йорк! Дело в том, что при просмотре фильма-спектакля возникло и еще одно чувство: что и там, в Буссето, живой спектакль мог произвести меньшее впечатление, чем его видозапись. Как так?! А живая атмосфера? А эманации, передающиеся актерами в зал? Короче, «сегодня, здесь, сейчас» великого Станиславского?! А вот не знаю! Событие, конечно, атмосфера, воспоминания — все осталось бы. И заменить эти переживания невозможно ничем. Но вот сам спектакль…

Задумывались ли вы когда-нибудь, что такое смена планов в кино? Ну, укрупнение, приближение. Общий план, средний, поясной, крупный… Ладно, кино оставим в покое, кино — это особая реальность, о которой нужно говорить отдельно. А в телевизионной трансляции? В фильме-спектакле, наконец? Ведь ты, зритель, сидишь в зале на одном месте и вроде бы видишь все в одной крупности… Ан нет: твой мозг работает постоянно и напряженно и то берет картинку целиком, то — ту или иную ее часть. То есть ты в автоматическом режиме производишь раскадровку, двигаешь рукояткой виртуального зума туда-сюда. И качество этой раскадровки не может не зависеть от твоего зрительского опыта (профессионализма!), от уровня твоего эстетического воспитания, от твоего… таланта, в конце концов. А тут эту работу берет на себя видеорежиссер. Плохо, когда он — посредственность. Отлично, когда талант. И когда талант — он не только освободит тебя от лишней работы, он еще и сделает ее лучше, чем сделал бы ты. И вот в этом конкретном случае видеорежиссер Фаусто Даль’Олио (хотя не сомневаюсь, что и сам Дзеффирелли участвовал и в раскадровке, и в монтаже) очевидно сделал эту работу лучше, чем большинство зрителей, сидевших в зале театра ли имени Джузеппе Верди, Большого ли, другого еще какого гастрольного помещения…

Однако (внимание! — начинается непосредственный разговор о hi-tech) когда технические возможности по фиксированию спектакля и последующей передаче его в народ ограничены (у меня больше десятка оперных фильмов-спектаклей, среди которых, например, два спектакля того же Дзеффирелли в нью-йоркском «Метрополитен-Опера»: «Богема» с Каррерасом и «Турандот» с Доминго), мы получаем не более чем зафиксированное историческое событие, — ну вроде того черно-белого второго акта «Тоски» с Каллас или шуршащих записей Шаляпина. Что тоже, конечно, очень важно и при определенном психологическом настрое и умении может дать очень сильное впечатление, однако… Однако для того, чтобы фильм-спектакль ярче раскрыл постановку, чем сам спектакль, нужен и фантастического качества звук, и, наверное, широкий формат (узкая «Аида», сделанная почти тогда же, там же и теми же людьми, того впечатления на меня не произвела; хотя, правду сказать, живой-то «Аиды» я не видел, так что кто знает…), и стогерцовый плоский телевизор (в идеале, наверное, — высокой четкости), и вообще — высшие в этом смысле достижения высоких технологий.

И тогда оказывается (во всяком случае, так показалось мне), что эмоциональная энергия музыки и певцов вполне способна перелететь не только через рампу в зал, но и через рамку кинескопа, через марлевые экраны колонок… (Я не по просмотру одной «Травиаты» делаю такое заключение: Philips недавно выложил на прилавки очередные фильмы-оперы Кировского театра: «Руслана и Людмилу» и «Князя Игоря», — тоже двухдисковые, тоже с DTS-звуком, тоже — 16:9, тоже — отлично, талантливо раскадрованные и смонтированные, — и впечатление от них, пожалуй, тоже более сильное, чем после просмотра [про оперу говорят — прослушивания] тех же спектаклей в натуре).

Театр, разумеется, не умрет, никуда не денется, но не исключено, что станет — и в самом скором времени — заповедным местом для специальных эстетов, вроде тех, кто до сих пор слушает музыку исключительно на виниле, а фотографии смотрит только сделанные на пленке…

Ну, и конечно, — полигоном и съемочной площадкой для производства DVD-спектаклей.