Дмитрий Шабанов: Проблемы интерпретации
АрхивКолонка ШабановаМы не фотоаппараты, автоматически отражающие действительность. То, чего мы ждём, мы пропускаем через готовые познавательные схемы. А если мы воспринимаем что-то совсем непривычное?
Благодаря последней колонке Дмитрия Вибе стал я вспоминать свои встречи с НЛО. Изложу свои воспоминания тут: они могут быть примером сложностей в интерпретации подобных наблюдений.
История № 1. Осень 1986 года. Я - матрос (старший матрос!) в морской авиации на Дальнем Востоке. Поскольку в моих документах было упомянуто, что меня призвали из университета с хорошей репутацией, мною заткнули вакансию, не предназначенную для срочнослужащих. Я был помощником оперативного дежурного в стратегическом авиационном полку.
Гарнизон зажат на небольшом лоскутке между сопок. В нём - наш полк и ещё несколько частей. В сопках неподалёку - секретные объекты. На одном - часть, которая хранит "обычное" оружие для наших самолётов, на другом - аналогичная часть с ядерным оружием. Воскресное утро во время осеннего затишья, когда самолёты переводят с летней эксплуатации на зимнюю. В такие дни за целые сутки дежурства может вообще ничего не произойти. А тут - звонок из оружейной части. Вначале дежурный по части, потом - её командир. Рычат от гнева: над их хранилищем летает вертолет Ми-8: то зависает, то шланг какой-то спускает.
Обзваниваем все точки: нигде никаких полётов. Никакие заявки на использование воздушного пространства в нашем районе не открыты. Ни наш руководитель полётов (он включил всю свою технику по нашему указанию), ни органы ПВО никаких вертолётов не видят. Пока доложили высокому начальству - оружейники сказали, что вертолёт набрал высоту и улетел. Причём туда, где его просто не могли не увидеть локаторщики. Но не увидели.
Проходит полчаса. Мы пишем объяснительные, где по записям в журналах дежурств указываем, какую информацию откуда и когда получали и какую информацию куда и когда передавали. И тут звонок из второй части, ядерной. Тоже вертолёт над хранилищами. Высокое начальство во гневе. Ядерщики готовы стрелять по вертолёту из автомата. Мы получаем команду разворачивать пулемётные точки ПВО (конечно, они не готовы). Дежурной паре истребителей на соседнем аэродроме (там часть, которая прикрывает нашу) объявляют тревогу... И тут выясняется, что вертолёт снова улетел и снова никакие технические средства его не зафиксировали.
Вот и всё. Участники истории дают объяснительные, которые отправляются в компетентные ведомства.
История № 2. Июль 1990 года. Мы с моим другом Димой летим из Харькова в Алма-Ату. Скоро промежуточная посадка в Целинограде. Ночь. Дима спит в левом ряду у окна, я рядом. Включается громкая связь, пилот говорит: "Товарищи пассажиры, обратите внимание: по левому борту нас сопровождает НЛО". И действительно, НЛО! Туманное светящееся пятно. Находится примерно на одном уровне с самолётом. Дима расстраивается, что сдал фотоаппарат в багаж. Пытаемся зарисовать...
На объекте включается прожектор. Самолет идёт высоко, может, на 10 километрах, но луч с объекта, летящего рядом, хорошо высвечивает землю. Прильнув к иллюминатору, мы видим степь под нами, поля, дороги какие-то... Так проходит минут десять. Вдруг объект рядом с нами выключает прожектор и уходит куда-то вперёд, влево и вверх на скорости, намного превышающей скорость самолёта.
Садимся в Целинограде. "Союзпечать" закрыта. За стеклом - "Целиноградская правда". Видно лишь название статьи, что-то вроде "НЛО на Целиноградщине". Не мы первые...
История № 3. 2007 год, Харьковская область, окрестности посёлка Шестаково, ночь с 30-го на 31-е мая. Мы с моим коллегой Алексеем ездим на его "Ниве" по интересным для нас водоёмам. Результатом той и многих-многих других, из которых много совместных, поездок стала диссертация по распространению популяционных систем зелёных лягушек. Алексей защитил её в 2010 году; я был научным руководителем. Тогда и посчитали, что в таких поездках он проехал расстояние, превышающее периметр Земли.
В тот раз после вечернего урагана, ливня и грозы наступила тихая ночь. Переезжая по трассе широкую степную балку, остановились послушать и услыхали пение лягушек в далёком пруду. Поехали на звук, заехали через открытые ворота в садоводческий кооператив. Нашли пруд, собрали выборку лягушек, подходим к машине, и вдруг: "Дмитрий Андреевич: НЛО!"
Над нами - огонёк, вроде бы на той высоте, на какой летают невысокие самолёты. Движется довольно быстро. Летит то туда, то сюда - выписывает странные траектории на фоне звёздного неба. Постояли, посмотрели... Пора ехать. Попробовали выехать по тому пути, по которому заехали - и попали не туда. Покрутились - нет выезда.
В полном недоумении мы наматывали круги по этому садовому кооперативу минут тридцать. Лёша - водитель экстра-класса, да и у меня, как у штурмана, квалификация неплохая - но не можем мы найти выход! Раз за разом то выходили из машины, то просто высовывались: над нами? Над нами! Попробовали в одном месте пробить путь через заросли кустарника, продавив их решёткой и защитой "Нивы". Не смогли. Ездим и представляем себе, как сверху смотрится машина с включёнными фарами. Такое, знаете ли, ощущение появляется... Помните рассказ Дюренматта "Туннель"?
А потом огонёк пропал, и мы легко нашли выезд с воротами, которые никто не закрывал.
Что в сухом остатке? Вторая и третья истории укладываются в стандарты рассказов про НЛО. Но можно ли использовать их для доказательства версии о том, что рядом с нами летают корабли иной цивилизации? Сомневаюсь. Кстати, как-то странно ведут себя их пилоты. А-а-а, вы скажете, что не надо мерить их по скроенной под нас самих мерке? Конечно. Но тогда что же позволяет говорить о наблюдаемых феноменах как о технических устройствах, которые пилотируют представители иного разума? Ничего: никаких оснований.
А чтобы пояснить главный, с моей точки зрения, фактор в таких странных историях, расскажу ещё один случай, пусть и не связанный с НЛО.
История № 4. Конец сентября 1990 года, Туркмения. Я с двумя спутниками (девушкой и парнем; биологами, но, в отличие от меня, не герпетологами) выезжаю ловить рептилий из Ашхабада на север, в направлении затерянного в Каракумах поселения Бахардок. Раз в день туда-обратно ходит автобус. Мы просим водителя высадить нас на участке с мозаикой из полузакреплённых и незакреплённых песков, где-то на четырёх пятых пути к Бахардоку. Первым делом я выбираю для нас место для лагеря.
Вообще лагерь надо размещать так, чтоб его было легко найти, но чтобы он не был заметен для посторонних. Невидимость лагеря я стал ценить после того, как в той же Туркмении (в местечке под названием Карадамак - буквально "Чёрная задница") за мной и за моим напарником пол ночи бегали люди, которые ночевали на городской свалке. Зачем - я не узнал, так как они нас не поймали. А для самих себя важны хорошие ориентиры при возвращении в лагерь: в пустыне заблудиться проще простого. К счастью, ночью в сухом пустынном воздухе всегда видны звёзды, и спасительная Полярная тоже.
Вот и технология: ловить змей мы будем слева от тянущегося с юга на север шоссе. Потом пойдём на восток и неминуемо выйдем на асфальт. На дороге - километровые столбики. Между 81-м и 82-м километром с запада возвышается бархан, у которого на вершине - впадина. Бархан с дороги на фоне неба виден всегда, а горящий в углублении костёр не будет заметен ни с дороги, ни с любой другой стороны. В первый момент эта впадина показалась мне какой-то неприятной, но логические рассуждения перевесили. Мы разбили лагерь (положили кусок брезента и оставили вещи) в ней. Это было ошибкой.
Половили змей да ящериц (без особого успеха). Вернулись, поели, легли спать. Над головой - удивительно красивое небо, и, как ни странно, звенят какие-то комары. Я, по глупости, поигрался с лёгким изменением состояния сознания (кое-какими медитациями в то время занимался). И тут началось... Первыми проявились физиологические симптомы: жажда непреодолимая напала. Присосался к канистре, пью из неё и не могу остановиться, хотя запас воды на завтра для троих невелик. Еле оторвался, снова попытался лечь...
Когда смотрю прямо - ничего особого не вижу, а на краю зрения мерещатся худые, изможденные тени. Ушами ничего не слышу, а в голове - голоса. "Пошли с нами". "Пожалуйста, иди сюда". "Почему ты не идёшь, ты же сам нас позвал?" "Скорее, скорее, бегом к нам!" Изо всех сил пытаюсь вернуться в норму - и не могу. Мои спутники не видят и не слышат ничего особого, но жалуются на странное самочувствие и непонятный страх. Говорю им, что меня появилось сильное желание побежать в пески в сторону от дороги, на запад. Они испуганно говорят, что никуда меня не пустят. Я и сам понимаю, что делать этого не надо. Заставляю себя лечь и закрыть глаза, и вдруг чувствую, что надо мной вроде как кто-то наклонился и трогает за плечо. Вскакиваю - никого...
Ночь была на редкость неприятной. Утром, когда всё кончилось, я увидел, что даже по характеру земной поверхности место нашего ночлега отличалось от окрестных участков. К примеру, на нём не было следов активности грызунов и ящериц, которых было много повсюду.
Что это было? Я классифицировал для себя это как временное помрачение сознания, вызванное, вероятно, какой-то локальной физической аномалией. Конечно, сам я и виноват: забыл об осторожности и заигрался с тем, что не смог контролировать. А "Назидание" великого Бродского ("Путешествуя по Азии...") я прочел намного позже. Там есть такая строфа:
Остановившись в пустыне, складывай из камней
стрелу, чтоб, внезапно проснувшись, тотчас узнать по ней,
в каком направленьи двигаться. Демоны по ночам
в пустыне терзают путника. Внемлющий их речам
может легко заблудиться: шаг в сторону - и кранты.
Призраки, духи, демоны - дома в пустыне. Ты
сам убедишься в этом, песком шурша,
когда от тебя останется тоже одна душа.
Это о том же самом переживании! В жизни Бродского была, кроме всего прочего, и работа в геологической партии, так что он знал, о чём писал.
А ещё подобные вещи упоминали и Карлос Кастанеда, и Марко Поло, и ещё многие другие люди, ночевавшие в песках на разных континентах. Они тоже сталкивались с духами, зазывавшими их уйти вглубь пустыни. Как это объяснить?
Нет, я не готов принять версию о том, что в пустыне маются и шуршат песком души умерших. Не нравится мне и версия с бесовскими искушениями. Но у меня есть все основания предполагать, что в психике разных людей, ночевавших в похожих условиях (в разных местах и в разные времена), возникали одни и те же изменённые состояния сознания, ведущие к похожим переживаниям.
Итак, я столкнулся с неизученным феноменом. Вероятно, это редкое, но повторяющееся событие. Его причины и механизмы надо искать где-то в глубинах нашей психофизиологии, рассматривая "нештатную" работу нашей психики в непривычных условиях, попытки восприятия того, что наше сознание воспринимать не готово.
Мы не фотоаппараты, механически отражающие действительность. То, чего мы ждём, мы пропускаем через готовые познавательные схемы. А если мы воспринимаем что-то совсем непривычное? Тоже в какие-то схемы пытаемся встроить.
Не поможет ли такой поход в осмыслении рассказанных мной историй про НЛО? Первой - точно нет. Второй - не знаю. Третьей - весьма вероятно. Некое ощущение морока, наваждения в третьем случае напомнило мне переживания в четвёртой истории. А в первом случае наверняка были какие-то внешние основания из категории секретных военных игрищ.
Желая понять причины аномальных наблюдений, надо анализировать не сами конструкты, созданные психикой удивлённых, а то и испуганных наблюдателей, а (по возможности) те неявные причины, что их вызывали. Я полагаю, что, действуя так, можно найти объяснения наших переживаний, не нуждающиеся ни в мистике, ни в инопланетянах.
Но холодок по коже при воспоминании о ночевке под Бахардоком у меня почему-то проходит все равно.
