Анатолий Вассерман: От пиратов до Китая

Значительная часть продукции Sony давно собирается не в родной Японии, а по соседству - в Китае. Тамошние контракторы легко и с удовольствием копируют всё подряд.

"Компьюлента" сообщает: "Российские пираты подрывают американскую экономику". Международный союз по защите интеллектуальной собственности подсчитал: в 2010-м Россия стала крупнейшим в мире поставщиком экранных копий новых кинофильмов. Зафиксировано целых 75 случаев видеозаписи в зале. Возбуждено аж два уголовных дела (одно, впрочем, уже закрыто). Правда, это мелочь на фоне копирования программ. По американским же подсчётам, в России 7/10 программного обеспечения установлено нелегально, чем причинён ущерб американским разработчикам на миллиард и три четверти (в долларах).

Правда, человек, готовый смотреть экранную копию, вряд ли потратит время на поход в кинотеатр (это, как правило, час-два сверх собственно времени просмотра) просто потому, что качество изображения и звука (несомненно куда худшее, чем в большом зале) его вряд ли всерьёз интересует. Да и школьник, халявно скачавший PhotoShop для подчистки эффекта красных глаз на снимках, сделанных мобилкой со вспышкой, не стал бы покупать этот склад готовых спецэффектов, а ограничился бы узкоспециализированной программой, если бы хоть раз о ней слыхал. Так что потери американских творцов фактически вряд ли заметно превосходят ломаный грош.

Зато в тех случаях, когда от качества действительно зависит многое, в России не стараются экономить любой ценой. С 2005-го по 2009-й год доля законно купленного делового программного обеспечения у нас росла. Правда, в 2010-м рост прекратился: 1/5 программ в нашем бизнесе всё ещё установлена без оплаты, требуемой разработчиками. Вероятнее всего, соответствующим организациям хватает услуг, оказываемых вне фирменных сетей сопровождения.

Впрочем, не одна Россия пребывает в списке мишеней борцов за ограничение права копирования. Разработчики интеллектуальных продуктов сражаются и между собою. Так, "Microsoft обвиняет Barnes & Noble в нарушении патентов", "связанных с организацией интерфейса, отображением информации, добавлением аннотаций и пр." (на мой взгляд, уж что-что, а добавление аннотаций издавна было занятием книготорговцев - вроде тех же Barnes & Noble - и издателей, а никак не разработчиков программ; автоматические же формирователи аннотаций из часто повторяющихся слов и фраз отображают что угодно, но не суть текста). Крупнейший в мире покупатель алгоритмов и программ (чья слава началась с покупки QDOS с последующей перепродажей её сперва как PC-DOS оптом, а затем как MS-DOS в розницу) вряд ли всерьёз нацеливается на рынок электронных книг, но не хочет, чтобы привычные интерфейсы ассоциировались с другими системами, не находящимися под его контролем.

Иной раз право копирования ограничивают даже под лозунгом его защиты. "Проект мирового соглашения между Google и книгоиздателями отвергнут" на том основании, что главный поисковик может тем самым оказаться главным и на рынке сетевых библиотек. Фактически же благородный предлог окажет вовсе не благородное действие: редкие и старые книги, уже давно не переиздаваемые на бумаге, останутся недоступны массовому потребителю ещё надолго. Это может даже поспособствовать покупке новых книг, ибо общее время чтения, доступное современным людям, далеко не безгранично. Но вряд ли все без исключения новые книги, купленные благодаря затяжке дела, лучше всех старых, доступных благодаря оспариваемой инициативе Google.

Заметим: Microsoft несравненно богаче Barnes & Noble, да и Google может потягаться доходами едва ли не со всей американской издательской промышленностью вместе взятой. При обычных обстоятельствах деловой вопрос давно решился бы в пользу богатейшего: по официальной статистике, американская сфера услуг наполовину состоит из услуг юридических (то есть не создающих ничего нового, а только принудительно перераспределяющих уже созданное), и оплачивать гонорары юристов под силу далеко не каждому.

Да и в других странах картина сходная. Скажем, по доступной мне части статистики доходы от продажи многочисленных песен и фильмов, скупленных Sony, куда меньше доходов от продажи той же компанией плееров и компьютеров, чьему рынку изрядно мешают ограничения права копирования.

Но как раз на примере Sony отчётливо видна почва, откуда растут корни запретительства. Значительная часть её продукции давно собирается не в родной Японии, а по соседству - в Китае. Тамошние контракторы легко и с удовольствием копируют всё подряд. И что помешает им сделать сверх контракта ещё вдвое больше, чтобы продать самостоятельно?

Самостоятельный изготовитель располагает множеством инструментов успешной конкуренции. Например, он может, опираясь на обширный производственный опыт, разрабатывать и выпускать на рынок новинки быстрее, чем другие успеют копировать уже продаваемые изделия. Разработчик же, отделённый от конвейера, всецело зависит от доброй воли производителя. И вынужден добиваться ужесточения юридической узды, наброшенной на фактических и потенциальных партнёров.

Законы же, регулирующие взаимоотношения разработчика с копировщиком, вряд ли можно заточить так узко, чтобы они касались только "железа" и не затрагивали нематериальные плоды умственного труда. Вот и достаётся изрядная часть синяков и шишек рядовым гражданам, заведомо не способным принести кому бы то ни было хоть существенный доход, хоть существенный убыток - действуй они поодиночке или даже многомиллионными толпами.

Думаю, радикальных изменений в сфере ограничений права копирования можно ждать не раньше, чем в Китае сформируются собственные конструкторские кадры, способные на равных соревноваться с американскими, европейскими да и с нашими отечественными (ещё не вполне уничтоженными за четверть века непрерывных реформ). А до того вся надежда - на Open Source, Creative Commons и прочие творческие порывы, оплачиваемые не потребителями в принудительном порядке, а иными способами.