Голубятня: Агора №9

Эссе Макса Либерума о «философии» девяти тряпичных кукол с вселившимися в них людскими душами. Душераздирающая анимационная притча Шейна Экера умудрилась снискать себе культовый статус едва ли не до выхода на большой экран.

С удовольствием представляю на десерт читателям Агоры очередное эссе не по годам, а по дням матереющего Макса Либерума. Из всего, что было до сих пор в девяти (обратите внимание на игру цифр!) Агорах, эта - понравилась мне больше всего. Причём понравилась в тот момент, когда я ещё не смотрел мультипликацию калифорнийского архитектора и аниматора Шейна Экера. Подчеркиваю этот нюанс, поскольку БЕЗ просмотра фильма "9" ничего понять в эссе Макса Либерума невозможно совершенно. То есть - вообще ничего. Даже ключевое слово в эссе - эннеаграмма - ни хрена не понятно честному гоблину без того, чтобы заглянуть в Википедию :-)

Я ответил Максу на письмо с присланной статьей для Агоры, сказав, что непременно её опубликую, однако после того, как сам просмотрю "9". Сегодня просмотрел, понял эссе не только на уровне стиля (который мне и понравился изначально), но и содержания, а также ещё больше укрепился в мысли о необходимости придать этот текст гласности. Себе же резервирую лишь скромную галёрку сопроводительного комментария.

Итак. Мультфильм "9" Шейн Экер по собственному выражению "для четырнадцатилетних пацанов и тех, кто с открытой душой откликается на ультрасовременную чернушную разновидность научной фантастики в стиле ретро" ("Our target audience is going to be 14-year-old boys and whoever responds to cutting-edge, darker, kind of retro science fiction"). Типа, понятно, что мультфильм снят для гоблинов с конкретным акцентом на "за тридцать" - это и есть те самые, кто "откликается с открытой душой" на морок заявленного жанра, ну и, разумеется, для четырнадцатилетних пубертатов. Этим анимация Экера отличается, скажем, от "Навсикаи из Долины Ветров" божественного Хаяо Миядзаки. Отличается, хотя и находится в единой стилистике. По ходу дела: настоятельно рекомендую смотреть "9" вместе с названной аниме - эффект контрастного противопоставления родственных по эстетике художественных явлений вставляет с утроенной силой.

Есть и ещё одно принципиальное отличие анимации Экера от аниме Миядзаки: эзотерика американского мультипликатора полностью строится на клише массовой культуры западного мира, тогда как эзотерика японца абсолютно неведома и непонятна западному человеку (и русскому, разумеется, в том числе). Клишеированная эзотерика Экера как раз и позволила Максу Либеруму трепанировать "9" с тем блеском, какой он и продемонстрировал в своем эссе.

Лично мне "9" показался меланжем из "Спасения рядового Райана" и каббалистическими страшилками по мотивам известного романа Густава Майринка (по имени называть не буду, а то наш израильский Ваня Карманов опять обидится/рассердится :).

Все остальное в «9» - это попсовые цитации с претензией на культовость. Та самая калифорнийская высоколобость (понятая как интеллектуальность), только и гарантирующая звездный статус что в UCLA (откуда родом Шейн Экер), что по всей Заокеании от океана до океана. Не удивительно, что «9» мгновенно номинировали на Оскар, а на IMDB рейтинг зашкаливает.

При любом раскладе эту анимацию смотреть нужно непременно и в первую очередь – читателям «Компьютерры». Надеюсь, эссе Макса Либерума усилит любопытство и подтолкнет к просмотру с удвоенной силой. Кроме того, если не иссякнет заряд и ещё останется порох в пороховнице, мне бы хотелось обсудить в деталях ту самую эннеаграмму, которая и в самом деле жирным толстым слоем масла намазана на «философию» девяти тряпичных кукол с вселившимися в них людскими душами.

Восьмой
Макс Либерум

"Что мне в тебе нравится, так это жажда жизни, Корвин, - сказала она.
- И это одна из причин, по которой мне так не хотелось бы, чтобы ты с ней расстался.
Рождер Желязны. «Девять принцев Амбера»

"Нас должно быть восемь, и это легко исправить.
«Девять»

В поисках хлебных крошек вторую неделю полной грудью втягиваю перхоть новостей ни о чем отовсюду и понемногу. Нынче судьба воздала унылому дыши-ступай с неожиданной стороны — засветив самородком такой величины, что на своих фибрах ощутил посыл выражения: «Эта новость сделала мой день». Да не просто сделала — развернула на все 900 градусов и заставила, побросав привычную рутину и левые гешефты, пулей мчаться на фильм «Девять», а после засесть за написание статьи.

Заголовок огрызка истории из быта германских бюргеров переводится на родной и великий  риторическим вопросом «Кот съел купюру в 500 евро?» или даже «Съел ли кот 500 евро?»  Однако история вовсе не о мученьях кота, а о незадачливом хозяине, которому суд отказал в отмене решения банка не выдавать пятьсот евро взамен утраченных в утробе домашней зверюги.

Нет, вы только представьте: этот чудила не просто требовал банковского клерка деньги, схрумканные животным, но пуще того подал на банк в суд, когда в нелепых претензиях ему вежливо отказали! Ваши барабанные перепонки наверняка помнят уменьшенный вариант этого героя - чадо, сучащее ножками в проходе между полками игрушек, непоколебимо уверенное, что вселенная вращается вокруг точки в двенадцати сантиметрах ниже его пупка. Именно так разминаются будущие борцы за высшую справедливость.

Или вот ещё новость, пожиже — снова западная демократия в действии. Мэр муниципального образования Леваллуа-Перре, чтобы разгрузить трафик на улице с плотным потоком, ввел одностороннее движение. Его коллега из пригорода Клиши-ла-Гарен, оскорбленный в лучших чувствах и возмущенный до глубины души самоуправством соседа, не мудрствуя лукаво тоже объявил улицу односторонней, но... в противоположном направлении. Префект округа, обеспокоенный возросшим количеством автомобильных аварий,  распорядился немедля вернуть двустороннее движение, однако недовольный мэр Клиши не сдается и собирается обжаловать решение префекта в суде...

Новости сродни живописным полотнам современного искусства — сообщают о каком бы то ни было явлении гораздо меньше, чем о реципиенте и его со-бытийном и со-чувственном запасе. То, что для европейских Германии и Франции — курьезные вести, для оплота мировой демократии — modus vivendi: жажда денег и власти, индивидуализм и агрессивное соперничество под крылом либерастической законности.

Мог ли я после таких подарков не бросить все и не посмотреть фильм «Девять»? Не имел ни малейших шансов! И вы еще спрашиваете, - причем тут постапокалиптическая мультяшка про машины и кукол, дерущихся за души на развалах европейской культуры? Впрочем, авторы уверяют, что мультфильмы кончились.

Оставлю кинокритикам обсасывание готичной атмосферы, привнесенной в короткометражку Шейна Эккера «паппет-мастером» Бёртоном, пафосного мессианства, привитого «дозорным» Бекмамбетовым, литературоведам отдам глумление над философическими экзерсисами Глуховского, а французам любование развалинами Парижа. Сосредоточусь на двух изначальных идеях, заявленных ещё в одиннадцатиминутной ленте Эккера: показать мир с высоты десяти сантиметров над плинтусом и положить число девять основой распределения ролей в рассказываемой истории.

Первый подход не нов: мир представал перед зрителями и глазами кота из «Гарфилда», и глазками крысы из «Рататуя». Вот только подтекст нынче совсем иной. Не очередная инкарнация пиндосской заманухи «Они смогли - дерзни и ты», а горькое «Больше уже и некому».

Что до эннеаграммы, отбросив мишуру сакрального смысла - девять египетских богов, девять древнегреческих муз и девять Евангельских блаженств, обращусь прямиком к типологии личности, построенной на ее основе. Из всех известных мне типологий, эннеаграмма не только описывает стратегии и паттерны поведения личности, но и показывает путь духовного развития, освобождения от интенциональных шаблонов. Эннеаграмма, положенная в основу художественного произведения, позволяет выстроить модель взаимоотношения персонажей и даже провести каждого по пути индивидуального развития. Получилось у авторов?

Разумеется, после новости о коте меня прежде всего интересовала восьмерка — ее духовное развитие  в контексте великодержавного самосознания граждан солнечного Пиндустана. Восьмерка — типичный босс. Ловушкой души для восьмерки становится вожделение. Желание обладать подкрепляется убеждением в том, что сила и контроль над всеми жизненно важными ресурсами приведет к  счастью, свободе и равновесию с миром. Главная стратегия восьмерки: «Лучшая защита — нападение». Борьба и обладание дают восьмеркам ощущение жизни, силы и свободы. Агрессия чаще направлена вовне: если что-то пошло не так, всегда есть виновные и они должны быть наказаны. Почему вовне? Да всё просто - обостренное чувство справедливости инстинктивно истекает из самого «центра мироздания», а именно первой чакры собственного тела... Узнаете гулкую поступь мирового регулятора?

Разумеется, у восьмерок есть и положительные качества, однако авторы «Девяти» сперва отказали персонажу в развитии, поместив его в безопасную позицию «угодливого стража» канцлера (за которым угадывается дряхлеющий Туманный Альбион), а затем и вовсе назначили первым в звезде усопших душ.

Более того, из девяти героев свой путь прошли только двое: посредник(купленный избиратель) и эпикуреец (игрок в ренессанс). Кто они,- Адам и Ева нового мира или  последние брошенные на произвол судьбы куклы? Пока нет ответов.

Зато вопросов — хоть отбавляй.