Вот такая флористика
АрхивКолумнистыПару-тройку недель назад на просторах "Живого журнала" разразился очередной довольно громкий скандал, связанный с копирайтными вопросами. Скандал предсказуемый, но очень необычный.
Пару-тройку недель назад на просторах "Живого журнала" разразился очередной довольно громкий скандал, связанный с копирайтными вопросами. Скандал предсказуемый, но очень необычный.
Один флорист1 (художник по составлению букетов) опубликовал в своем маленьком уютном дневничке фотографии своих работ. Через какое-то время обнаружилось, что существует другой флорист, у которого тоже есть ЖЖ, и в этом ЖЖ опубликованы те же самые фотографии. Опубликованы в качестве образцов его, второго флориста, работ.
Иначе говоря, есть произведения, защищенные копирайтом (как сами цветочные композиции, так и их фотографические изображения). Есть два человека, каждый из которых утверждает, что автор – именно он. Очевидно, что как минимум один из них – плагиатор. Теоретически может так случиться, что плагиаторы оба, – в то время как настоящим автором является совершенно третий человек. Иначе говоря, факт нарушения очевиден, но вот разобраться в ситуации и принять меры – чудовищно сложно.
Подобного рода истории случались и ранее, хоть и в несколько анекдотическом ключе, – достаточно вспомнить, как в начале 90-х годов сразу несколько звезд так называемого "русского шансона" наперебой утверждали, что именно они являются настоящими авторами романса про поручика Голицына, – песни, появившейся на свет за много лет до рождения самого старшего из претендентов. Та история произошла в форме фарса и не имела каких-либо значимых последствий ни для кого из фигурантов, – но было понятно, что её повторение в форме драмы (и хорошо ещё, если не трагедии) является всего лишь вопросом времени. Оно и пришло, причем в Рунете история подобного свойства произошла, насколько я знаю, впервые.
Как выглядела борьба с разного рода противозаконным контентом раньше? Какой-либо бдительный гражданин, обнаружив в Сети контрафакт, экстремистские призывы или детскую порнографию (точнее – то, что он таковыми считает), жаловался владельцу хостинга, милиционеру или Генеральному секретарю ООН. Что там предпринимал милиционер – тема отдельная, но, если жалобщик был достаточно настойчив, а хостер достаточно слаб и беспринципен, – спорный контент удалялся с серверов несмотря на незаконность такого рода требований. И тут на стороне борцунов нередко выступала очевидность совершенного деяния.
Действительно, если в тексте звучат призывы к убийству главы государства, то любой суд заведомо признает этот текст содержащим экстремистские призывы. Если на фотографии неполовозрелый ребенок совершает половой акт со взрослым мужчиной, – никакой суд не признает это чем-то кроме детской порнографии. Если за две недели до официальной премьеры Вася Пупкин выкладывает фильм, на первом же кадре которого говорится "Кинокомпания “Коламбия Пикчерз” представляет…", – никакой суд не оспорит контрафактности такой копии. А посему, как проповедуют ретивые борцуны, никакой суд и не нужен, – снести заразу как можно быстрее, а до чего там потом милиция докопается – уже её дело…
И вот теперь – пожалуйста. Контрафакт – налицо. Чей аккаунт блокировать – непонятно. Как разбирать конфликт – тоже. Более того, любое решение, вынесенное конфликтной комиссией, окажется заведомо неправомерным – если это не будет решение отказаться выносить решение.
Потому что разобраться, кто у кого украл фотографии, – дело непростое. В лучшем случае, может сработать требование предъявить исходники в формате RAW. А если они тоже были украдены? Или, что вероятнее, если пресловутые букеты фотографировались сразу в JPEG, и настоящий владелец имел неосторожность сделать их открытыми для публичного доступа в исходном виде? Сопоставлением дат многого не добьёшься – вполне представима и ситуация, при которой плагиатор ухитрился опубликовать раньше. Даты создания файлов и прочие электронные метки, в массе своей, легко подделываются…
Ещё забавнее будет выглядеть подобный конфликт, если камнем преткновения явится не фото или видео, а текст – например статьи, рассказы или стихотворения. Рассчитывать найти что-то по "цифровому следу" в этом случае и вовсе нечего – остаются лишь оффлайновые процедуры, такие, как опрос свидетелей и т.п. оперативно-разыскные действия. Проводить которые ни хостер, ни конфликтная комиссия "Живого журнала" не просто не в состоянии, но и не имеет права.
Собственно, и блокировать аккаунт даже в куда более очевидных случаях – на территории России без судебного постановления никто права не имеет. Потому как, да, разумеется, – в абонентском договоре или в правилах пользования сервисом оговорены всяческие возможности. Например, право хостинг-провайдера заблокировать сайт, нарушающий те или иные требования закона. Однако, согласно Конституции, установить факт нарушения закона в Российской Федерации правомочен только суд. До того момента, как решение суда вступило в законную силу, можно лишь говорить о "контенте, содержащем признаки нарушения такой-то статьи Уголовного кодекса".
И присваивать себе полномочия суда я бы на месте хостера или конфликтной комиссии поостерегся бы. Потому что это само по себе – нарушение закона, чреватое уголовным делом.
В общем, если бы "дела флористов" не случилось, его следовало бы придумать. Просто потому, что оно как нельзя лучше показывает единственно возможный путь решения конфликтов вокруг неправомерного контента – через суд, и никак иначе. Вот такая флористика…
1. Автор намеренно не называет имен, никнеймов и сетевых адресов участников конфликта. [вернуться]
