Письмо

В маленькой коробочке, примотанной изолентой к водопроводной трубе, жил-был дух машины, которого звали Леша. Как известно, внутри каждой машины есть дух, сама по себе машина не способна не то, что работать, но даже и отдыхать.

В маленькой коробочке, примотанной изолентой к водопроводной трубе, жил-был дух машины, которого звали Леша. Как известно, внутри каждой машины есть дух, сама по себе машина не способна не то, что работать, но даже и отдыхать. Леша, как правило, совершенно незаметен простому глазу, пусть даже и вооруженному до зубов... О том, какие бывают зубы у наших глаз, мы замнем для ясности, хотя случай тут вопиющий - жадные глаза отъедают от мира слишком много. По оставшимся крохам, достающимся мозгу, мы прокладываем свои дороги, считай, наугад. Как тут увидеть духов, живущих в окружающих нас вещах, когда мы не можем различить даже своей собственной души...

Ну да ладно... Так вот, жил-был Леша, дух машины. Машина у него была хоть и маленькая, но вполне себе полезная. Свич. Бренднейм. Сто мегабит, восемь портов, все дела. Леша со своим свичом держали на себе часть маленькой, но очень гордой сетки. Леша любил свой дом и свою работу, а редкие случаи свободного времени отмечал с друзьями. Леша умел выразить друзьям свое уважение, а друзья были у него еще те - им было что вспомнить. С праздниками у духов машин не богато, но дни рождения все чтут, благо рождаются духи часто и помногу - выключил-включил машину, вот и День рождения. Потому Леша был, что называется, страстотерпец, приходилось ему разрываться между двумя своими страстями - между друзьями и работой.

Видимо таким его создали и таким он был нужен Богам, которые в своем сиянии иногда посещали серверную для очередных священнодействий.

Работал Леша, по сути, над самим собой. Свич был нужен для того, чтобы письма Богов, разбитые на короткие пакеты, доходили до адресатов вовремя и в целости. Леша ценил свою работу. Все, до чего он мог добраться в своей машине, он содержал в исключительном порядке. Свич Леша гонял и по делу и без дела, для профилактики, стремился что-то усовершенствовать, ускорить, улучшить. Бывало сам садится, берет управление на себя и начинает пакеты между портами рассовывать. Способы новые ищет. Умучается весь, бедолага, зато именно в такие минуты ему казалось, что вот здесь и вот так бьется пульс его жизни. Придут за ним его друзья-духи на духовную сходку позвать, а он только что автопилот включил, десять часов пакеты сам распределял, лыка не вяжет, а все темы сводит на оптимизацию маршрутов. Девочки скучают. Но знали друзья Лешины его страсть к совершенству и делали ему скидку. Но это на пиво, положим, скидку можно сделать, а какую скидку можно положить на дружбу?

Еще была у Леши мечта. Мало кто ее понимал, но... Хотел себе Леша новую машину. Роутер. Но как духу переселиться в другую машину? Это же ведь и жизнь совсем другая, новая. А старой жизни что? Смерть... Но это же страшно... И ведь вот что такое его свич? Это тебе не тупой хаб, который пакет с одного порта принял, скопировал и во все другие отправил. Половину растерял. И сидишь как дурной тупо туда-сюда, туда-сюда. Бери больше, кидай дальше. Работа не интеллектуальная никак. Другое дело - свич! Леша каждый пакет в руки берет, кому направлен смотрит. Выбирает в какой порт лучше такой пакет отправить. И быстро! Раз-раз-раз! Уметь надо! А роутер... это мечта. "Жил бы я в роутере, лично бы знал всех, кому пакеты пересылаю!" - думал Леша порой.

Но другую машину неоткуда взять. И тоску по ней девать некуда. Потому автопилот выключаем и берем дело в свои руки - укладываем пакеты на скорость, на рекорд! Делаем так, потому что ничего другого просто не остается. Только тяжелая усталость и сон могут урезонить духа машины, который ищет предельного совершенства. Потому что, если зажмуриться, то кажется, что предельное совершенство, если оно совершенно до предела, оно должно сжечь собой то, что знает Леша о себе и о своей машине. И тогда будет все совсем по-другому...

Леша проснулся как от толчка. Темно. Свет от индикаторов, тусклыми пятнами лежащий на стенах серверной, мистически завораживал своим оранжево-зеленым, изредка мерцающим существованием, не поддающимся никакому осмыслению. Все вокруг было исполнено волшебства, и Леша смог заметить, как исчезают сны, на время ночи занимавшие все доступное им пространство. Пробуждение было похоже на ветер из неожиданно распахнувшегося окна, который смел все белые листы бумаги, своим нагромождением только что закрывавшие теперь уже пустую поверхность стола. И вот уже восстановлена привычная картина мира, и остается только обрывочная память о каких-то странных, суматошных местах, которые только что казались неоспоримой реальностью. Леша встряхивается, разгоняя остатки наваждения, переступает лапами по жердочке и расправляет крылья. Ветер, растворивший балконную раму, все еще продолжает с шумом крутить внутри небольшой комнаты бумажный вихрь, в центре которого стоит мой Бог. Кажется, он не замечает, как звенят стекла, ударяясь о мебель и стены, как шторы, рвущиеся внутрь комнаты, стремятся дотянуться и дотронуться до него. В своих руках он держит письмо. Это наполняет меня восторгом и радостью! Письмо в руках Бога означает, что скоро я снова полечу к ней, к моей Богине.

И вот он идет к клетке и бережно достает меня. Мое сердце нетерпеливо бьется! Я знаю, что он чувствует это своей рукой. Бог осторожно прикрепляет письмо к моей правой лапке. Потом он прижимает меня к груди и что-то говорит мне. Бог говорит со мной!!! Я понимаю! Я долечу! Я передам! Все сделаю, как нужно! Я - лучший твой голубь.

Бог выносит меня на балкон, и комната раскрывается в бесконечность во все стороны. Бог бросает меня в эту бесконечность, и я лечу. Я пью все доступные мне краски бесконечного пестрого мира. Но не жадными глазами я прокладываю свою дорогу к Богине. Эта дорога проходит прямо через мое сердце. И голос сердца уверенно ведет меня.

Я несу письмо.