Либретто для кризиса

АрхивСтатьи

Текущий "финансово-экономический кризис" являет собой не более чем виртуальное перераспределение прибыли - и можно надеяться, что последствия этого "кризиса" не будут подобны результатам настоящих экономических потрясений.

О финансово-экономическом кризисе, охватившем нашу планету, пишут сегодня не почти все, а все без исключения. Пишут философы и литераторы, пишут ученые мужи и брокеры, пишут сантехники и домохозяйки (последние, слава богу, только в блогах!). Оно и понятно - о чем же еще писать, как не о насущном?

C этой насущности мне бы и хотелось начать собственное кризописание. Дело в том, что так называемый global economic meltdown осени 2008 года обладает одной любопытной характеристикой, которая проводит качественный водораздел между тем, что происходит на наших глазах, и тем, что запечатлелось в истории под именами "Биржевой паники 1907 года", "Великой Депрессии" и "Черного понедельника 1987 года". Водораздельная характеристика современного финансово-экономического кризиса называется виртуальностью в самом широком смысле слова.

Первый и самый очевидный знак этой виртуальности - в том, как она отражается на реальной, повседневной жизни граждан. Если на мгновение закрыть глаза на все существующие СМИ планеты и сделать вид, что ранее предпринятое зомбирование в одно ухо (глаз) вошло, из другого вышло, то окажется, что финансово-экономический кризис осени 2008 года в реальной, повседневной жизни не проявляется... никак! Все его реальные проявления складываются из:

• истерических криков прессы и телевидения о том, что "все пропало", что "мир катится в тартарары", что спасения не будет никому и нигде;
• театральных телодвижений государственных институтов, которые под дирижерскую палочку Великого Триумвирата (Федеральный Резерв США, Казначейство США, Конгресс и Сенат США) и в унисон предпринимаются повсеместно от Исландии до Японии: бирюльки со ставками банковских резервов, псевдонационализации так называемых системообразующих банков, координированные выкупы привилегированных акций страховых компаний, номинальное выделение из бюджета гигантских средств на преодоление кризиса кредитной ликвидности и заморозки ипотечных дефолтов на неопределенное время и на неопределенных условиях;
• иррациональной обывательской паники на улицах, которая выражается в спорадических и ничем не оправданных runs¹ на банки.

Можно возразить, что почти все описанные ужасы (за исключением разве что уникального вмешательства государственных структур в дела частного бизнеса) имели место и в 1907, и в 1929, и в 1987 годах. Есть, однако, маленькая, но существенная разница - сегодня эти ужасы существуют на голубом глазу, в типографской краске и воспаленных мозгах обывателей, а раньше - существовали на улице! Раньше можно было стать на мостовой Уолл-стрит и наблюдать, как живые и настоящие трейдеры, разорившись в одночасье, выбрасывались из окон величественного здания Нью-Йоркской фондовой биржи. Раньше можно было постоять на Таймс-сквер и полюбоваться шеренгами безработных в дорогих костюмах (остатки былой роскоши!) с табличкой на шее: "Согласен на любую работу!". Раньше можно было проехать по 66-й магистрали вдоль многомильных верениц автомашин, загруженных выше крыши домашним скарбом, оставшимся после конфискации банками жилища. Машин, транспортирующих своих хозяев на заработки в солнечную Калифорнию.

Сегодня подобных ужасов не наблюдается и - самое ценное! - наблюдаться не будет, потому что, повторюсь, финансово-экономический кризис осени 2008 года не является кризисом системным, а является кризисом виртуальным. Скажу больше: не просто виртуальным, а еще и сознательно инсценированным. В последнем обстоятельстве я уже не сомневаюсь ни грана, ибо суммарный вес доказательств давно перевалил критическую точку, которая отделяла врожденно конспирологический склад моего ума от сомнений трезвомыслия.

Как я уже сказал, "ужасы" - эти традиционные спутники биржевых катастроф - существуют сегодня виртуально и на бумаге: реальные экономические показатели, так называемые глобальные индикаторы рынка, страшно далеки от тех значений, которые принято считать кризисными: и уровень безработицы, и профильные индексы производительности экономики по отраслям, и банковские резервы, и - внимание!- реальное положение дел на рынке недвижимости - все, повторяю, свидетельствует о спаде, но никак не о финансово-экономической катастрофе. Той самой катастрофе, которая выражается в страшном и - опять внимание! - ничем, кроме иррациональной паники, не оправданном снижении котировок ценных бумаг на бирже.

Что касается биржи, то именно на ней виртуальность "ужасов" экономической катастрофы проявляется ярче всего. Так, общеизвестно, что индекс Доу-Джонса в период с 20 мая по настоящий день (24 октября) упал с 13 тысяч пунктов до 8300. То есть чуть ли не вдвое. О поведении российских индексов мы здесь говорить не будем, поскольку я всегда терпеливо доводил до читателей мысль о несуществовании понятия "Российская фондовая биржа" в принципе и по определению. Биржи нет, а есть кулуарный междусобойчик, эдакое казино для ограниченной кучки людей, знакомых друг с другом на уровне корефанского похлопывания по плечу. Не удивительно, что сегодня российская биржа вообще еще открыта только потому, что ее каждый день волевым решением государства закрывают, прерывая торги до новых распоряжений.

Так вот, индекс Доу-Джонса сложился почти пополам, однако незаметно, чтобы кто-то выпрыгивал из окошек и размазывался о мостовую Уолл-стрит. Скажу больше: если приглядеться к прямым видеорепортажам с торговой площадки NYSE, можно разглядеть на напряженных лицах специалистов, брокеров и трейдеров... нет, не ужас и отчаяние, а сосредоточенный азарт, энергию, так сказать, шального заработка! Глазки горят как у заведенных.

Еще бы трейдерским глазкам не гореть! О том, что индексы будут обваливаться по осени, знали - нисколько не побоюсь гиперболы - абсолютно все! По крайней мере - на торговых площадках. Знали и активно готовились. Полагаю, для читателей не секрет, что на бирже существует великое множество инструментов, которые позволяют зарабатывать на падении акций точно так же, как и на их росте ("короткие" продажи, "короткие" фьючерсы, put-опционы и прочие деривативы). А поскольку динамика биржевых обвалов развивается молниеносно, то и обогащение происходит молниеносно. Там, где на "длинной" позиции (то есть такой, где ставка делается на рост ценных бумаг) прибыль выходит за месяцы и годы, на "короткой" позиции (со ставкой на понижение) прибыль делается даже не за дни, а за считанные часы. Миллионнодолларовая прибыль. Миллиардодолларовая прибыль.

Вот вам и объяснение возбужденной радости, царящей среди торгового люда на биржевых площадках. Это в 30-е годы брокеры выпрыгивали из окошек, в 2008-м они затовариваются французским шампанским перед началом каждой торговой сессии.

Кто же тогда страдает от финансово-экономического кризиса? Я вам скажу кто: паевые и пенсионные фонды, которые в силу объективных причин и внутренней структуры не в состоянии своевременно и быстро реагировать на изменение биржевого климата. Последние две недели стало совершенно невозможно наблюдать без слез и - одновременно - смеха за избиением этих мамонтов на торговых площадках. Последние две недели паевые и пенсионные фонды планомерно ликвидируют свои портфели (проснулись!), вызывая тупыми и неуклюжими действиями еще больший обвал рынка. Все это происходит под хохот шустрой торговой публики, которая "коротит" рынок, убиваемый ПИФами, и зарабатывает на этом колоссальные состояния.

Что же все это значит? Только одно: весь финансово-экономический кризис осени 2008 года сводится к банальному и примитивному перераспределению собственности! Всё, больше ничего за этим кризисом не стоит! Характерно, что вышеописанные игры на биржевых площадках - не более чем остаточная морская рябь, которую уже давно породила некая гигантская волна. Самые большие деньги (триллионы долларов!) и самое колоссальное перераспределение прибыли состоялось именно на той самой гигантской волне, которую весной нынешнего года запустил Федеральный Резерв США, инициировав продажу за бесценок системообразующего инвестиционного дома Bear Stearns.

Второе цунами прокатилось в сентябре, когда целый ряд гигантских компаний (Lehman Brothers, Washington Mutual, AIG) сначала был искусственно обанкрочен, а затем - перепродан в нужные руки - разумеется, за бесценок. В общем и целом можно сказать, что вектор перераспределения прибыли, который мы наблюдаем сегодня в Соединенных Штатах Америки под кодовым названием "мировой финансово-экономический кризис", пролегает в давно и хорошо известном направлении: из Нового Света в Старый, в объятия так называемых "Старых европейских денег". О том, что такое "Старые европейские деньги", я писал неоднократно, поэтому не буду повторяться и отсылаю к статьям в "Бизнес-журнале" (начать можно хотя бы с истории голландской Ост-Индской компании - "VOC", "БЖ", декабрь 2006 г.).

Я сознательно выделил курсивом "искусственно обанкрочен" в предыдущем абзаце, поскольку именно эта фраза определяет специфику современного финансово-экономического кризиса и - главное! - объясняет его виртуальную природу. Со стороны может показаться, что у свалившегося в 2008 году как снег на голову кризиса банковской неликвидности должны быть какие-то объективные предпосылки. Какие-то причины, которые мы изучали в учебниках классической экономики. Так вот, спешу разочаровать экономически подкованных читателей: никаких - слышите, никаких! - объективных предпосылок для повальной череды банкротств американских банков (с которых, собственно, и начался весь пресловутый кризис) не существовало в природе!

Вы будете несказанно удивлены, когда узнаете: весь этот мерзкий макабр, все эти унизительные ликвидации крупнейшего в стране сберегательного банка Washington Mutual, народного любимца Wachovia, инвестиционных банков Bear Stearns и Lehman Brothers - все это было инициировано гениальной, хорошо продуманной трехходовкой, которую я опишу терминологией, заимствованной из искусства шпажного боя.

Шаг первый - feinte: обманное движение, выпад, назначение которого - замаскировать реальные намерения противника. Такой наживкой, на которую поймались практически все финансовые учреждения Америки, стал деривативный инструмент Credit Default Swap (CDS), с невиданной помпой раскрученный во второй половине 90-х годов. Каких только добрых слов о CDS не говорили ученые мужи, аналитики, журналисты и главный апологет диверсии - "Саваоф" Алан Гринcпен, тогдашний председатель Федерального Резерва и отец-демиург сегодняшнего "финансово-экономического кризиса": и "уникальное новое средство для повышения ликвидности на кредитном рынке", и "эффективный инструмент риск-менеджмента", и "волшебный сепаратор рисков", и "надежный источник дополнительного финансирования".

Не вдаваясь в технические подробности, скажу лишь, что CDS - это производная ценная бумага, которая служит для перераспределения риска по кредитным обязательствам в момент возможного дефолта по этим обязательствам (credit event). Иными словами, если происходит дефолт, скажем, по неким производным ценным бумагам, в основе которых лежит портфель ипотечных кредитов, то держатель CDS взыщет убытки с того, кому он ранее заплатил премию за эту CDS.

Не догадываетесь, что все это значит? Сейчас поясню: в настоящий момент суммарный рынок производных ценных бумаг, основанных на ипотечных кредитах (CDO и аналоги), оценивается в 6–9 триллионов долларов. Именно на покрытие вероятных дефолтов по какой-то части этих ценных бумаг Конгресс США выделил в сентябре, согласно "плану Полсона", 700 миллиардов долларов. Так вот: а CDS выписано на сумму в 16,4 триллиона. Это только в США! А во всем мире - на 58 триллионов. Для сравнения: национальный продукт США в 2007 году составил 13,8 триллиона, а во всем мире - 54,3 триллиона.

Как видите, CDS на рынке США больше, чем НВП США, а CDS в мире - больше, чем суммарный НВП всех стран мира. И теперь самое веселое: знаете, когда наступает credit event по CDS, то есть момент, когда должны поступать платежи по этим обязательствам?! Уже догадались: аккурат тогда, когда произойдет дефолт по ипотечным кредитам! А поскольку этот дефолт как раз сейчас и разворачивается полным ходом, то платежи по CDS составляют львиную и - главное! - скрытую долю всех задолженностей финансовых учреждений банков мира! Обратите внимание: не дефолты несчастных покупателей домов, которые не в состоянии платить банкам по ипотечным кредитам, определяют кризисное состояние мировой экономики, а долги банков по CDS, которые эти банки понавыписывали в немереных количествах за последние десять лет!

Скажите теперь, дорогие читатели, много вы слышали про CDS в мировой прессе? То-то и оно. Отсылаю технически продвинутых и особо дотошных читателей к моей специализированной статье по CDS в "Бизнес-журнале", а сам перехожу ко второму шпажному выпаду Великой Трехходовки, которая удивила сегодня мир.

Итак, шаг второй - coup de mort: смертельный удар, который был нанесен финансовым учреждениям... Даже не знаю, кого тут назвать в роли виновника... Федеральным Резервом? Администрацией Буша? Дело в том, что coup de mort технически был исполнен мелкой сошкой - "моя хата с краю, ничего не знаю" по имени Совет по стандартам финансового учета (Financial Accounting Standards Board, FASB), который осенью 2007 года неожиданным предписанием FAS 157 обязал банки вести учет производных финансовых активов, находящихся на балансе, не по затратам на их приобретение и не по модельной стоимости, а по стоимости рыночной (marking-to-the-market).

Поскольку на момент принятия FAS 157 рыночная стоимость гигантских активов в форме производных ценных бумаг на основе ипотечных кредитов, находящихся на балансе банков, стремительно двигалась в сторону нуля, то и баланс этих банков по квартальным отчетам, начиная с 2008 года, мгновенно ушел в катастрофический минус. Тот самый, который позволил еще вчера здоровые и цветущие учреждения формально причислить к банкротам. Вот тут-то и был нанесен третий - заключительный - выпад клинком.

Coup de grace: удар, которым добивают раненого, чтобы прекратить его страдания. Первым таким ударом явилась продажа в марте 2008 года Bear Stearns JP Morgan Chase, вторым - сентябрьское перераспределение собственности в Lehman Brothers, Merill Lynch, Washington Mutual, AIG, а также провалившаяся попытка подарить банк Wachovia Citigroup.

Все подробности, связанные с конкретными сделками, а также детальный анализ CDS и FAS 157 читатели найдут в доброй дюжине моих статей, которые, начиная с сентября, постоянно публикуются в "Бизнес-журнале". До читателей же "Компьютерры", далеких от финансовых хобби, мне хочется донести лишь две заключительные мысли.

Мысль первая: поскольку текущий "финансово-экономический кризис" являет собой не более чем виртуальное перераспределение прибыли, можно надеяться, что последствия этого "кризиса" по своей нагрузке на рядовых граждан не пойдут ни в какое сравнение с последствиями настоящих экономических потрясений, каковыми стали, к примеру, Великая Депрессия и "Черный понедельник" 1987 года.

Мысль вторая: изложенное выше - не более чем авторское видение событий, что явствует уже из самого названия: "Либретто для кризиса". Либретто - оно либретто и есть, то есть сценарий, но никак не объективно-научное ковыряние прозектора в теле отдавшего богу душу пациента. Если по каким-то причинам демиурги описанных выше событий сочтут нужным после успешного перераспределения капиталов еще и задать жару несчастным обывателям, превратив виртуальный гешефт в реальную катастрофу, меня, чур, в том не винить! В конце концов - на то они и демиурги, чтобы поступать как бог на душу положит!

---

1. Bank Run - паническое изъятие депозитов вкладчиками банка [вернуться]

Из еженедельника "Компьютерра" № 42