Врать-то зачем?..
АрхивСреди всех знакомых специалистов, с которыми я договорился побеседовать о природе и причинах такого явления, как фальсификация, умышленное искажение результатов научных исследований, Павел Петрович Бабенко был максимально далек от конкретики тех или иных областей научного поиска - физики, биологии, генетики и т. д., однако к нему я отправился в первую очередь.
Среди всех знакомых специалистов, с которыми я договорился побеседовать о природе и причинах такого явления, как фальсификация, умышленное искажение результатов научных исследований, Павел Петрович Бабенко был максимально далек от конкретики тех или иных областей научного поиска - физики, биологии, генетики и т. д., однако к нему я отправился в первую очередь.
Я очень надеялся, что профессиональный криминальный психолог сможет ответить на несколько вопросов, касающихся глубинной природы - психологической природы - тех многочисленных и пугающе участившихся в последние годы случаев "надувательства" в научном мире.
Павел Петрович, почему ученый, призвание которого - отыскивать истину, сам начинает продуцировать ложь?
- Но он же человек, верно? Человеку свойственно врать. Это можно назвать его естественным свойством. Животные, например, не обманывают. Они этого попросту не умеют…
Как это свойство возникает и что собой представляет? Сознание наше состоит, грубо говоря, из двух частей - целеполагающей и исполнительной. Исполнительная часть непрерывно занята поиском способов решения тех задач, которые ставит перед нею целеполагающая часть. Так вот, если у животных в распоряжении исполнительной части - лишь тело, конечности, которые можно заставить что-то хватать, кого-то драть когтями, то у человека к возможностям тела прибавляется интеллект.
Можно образно считать его своеобразной "конечностью". Но, в общем, задача его все та же - реализовывать поставленные задачи, отыскивая все возможности для этого. Подчеркну - все существующие возможности.
Если для достижения чего-либо понадобится лгать, эта возможность сама по себе не будет отброшена. Скажу больше, отбросить ее как неэтичную способен лишь хорошо воспитанный человек, которому в процессе воспитания (или, может быть, самовоспитания) привит навык сознательной борьбы с подобными вариантами реализации своих планов.
Еще раз подчеркну - во всех остальных случаях варианты поведения, связанные с ложью, всегда будут "наготове".
Абсолютно честных людей не бывает. Зато есть люди, способные противостоять себе, преодолевать искушение достигнуть желаемого неэтичными способами. Причем "преодолевать" - в буквальном смысле.
Мотивы поступков человека весьма похожи на силы. Это как бы силы, действующие на нас… Не "шахматный просчет ситуации на доске", а все равно что идти против ветра.
Если интеллект просчитал, что обманом поставленная цель достигается максимально эффективно - этот вариант будет подобен сильному ветру. Не каждый устоит…
Не слишком ли упрощенная картина получается?
- Она не такая уж простая. Еще можно взять для примера иерархическую структуру потребностей - ее называют пирамидой Маслоу.
Потребности - это обобщения групп целей, формируемые целеполагающей частью сознания. Смотрите, что получается: нижний уровень, животные, физиологические потребности. Применительно к теме нашего разговора, это желания еды, питья, одежды, жилья. Желания ученого!
Ученый тоже, к удивлению, хочет есть, спокойно спать, одеваться и где-то жить… Это наиболее просто достигаемые потребности пирамиды, первый ее этаж. Все, что здесь находится, можно приобрести за деньги.
Отсюда следствие: при нехватке денег ученый будет постоянно испытывать искушение прибегнуть к фальсификации результатов своей работы для получения, например, грантов, частных или государственных инвестиций и т. п. (оценка необходимого количества денег сугубо индивидуальна, тем не менее запомним - это лишь первый этаж пирамиды потребностей, самый примитив). Фабриканты полностью фальшивых данных тоже чаще всего "живут" на этом "этаже" пирамиды.
По Маслоу, кстати, для возникновения потребностей (или целей) более высокого порядка вначале должны быть удовлетворены потребности предыдущего уровня, иначе они просто не возникают. Ну, тут я с ним не полностью согласен. Есть примеры инверсий уровней. Правда, это всегда очень заметно и выглядит… неприглядно.
В общем, это так, к слову…
Какие там следующие этажи?
- Следующий этаж - потребность в безопасности. Между прочим, достижение этой потребности сплошь и рядом провоцирует такого рода фальсификации, как подтасовка результатов экспериментов, подгонка их под концепцию, разрабатываемую ученым. Безопасность! Все, что "построено", должно быть надежно защищено. Пусть даже и при помощи фальсификаций.
Дальше - очень интересный "этаж":потребность в хорошем отношении окружающих и принадлежности к группе. Что за этим стоит? Как минимум следующее:ученый, как-то решивший свои финансовые проблемы (первый этаж), научившийся всеми доступными средствами защищать свою научную концепцию, теорию, разработку, технологию (второй этаж), начинает испытывать потребность в том, чтобы быть принятым в члены того или иного научного сообщества. Желание само по себе нормальное, однако способное спровоцировать на должностной подлог, сознательную поддержку ложных или сфальсифицированных результатов лидеров сообщества. Это уже уровень не начинающего ученого… Подобным грешат и доктора с академиками.
Последний уровень - потребность в одобрении действий, в уважении. Короче говоря, на этом этаже - амбиции и самоутверждение ученого, медные трубы. Здесь очень широкий простор для фальсификаций и обмана. Добравшись сюда, реализовав потребности этого уровня, любой из нас окажется в состоянии тяжелейшего психологического давления со стороны своей же исполнительной части сознания, формирующей установку никогда больше не опускаться ниже, не терять достигнутого. И обязательно будет присутствовать "добавочка" - любой ценой. Вплоть до создания полностью фиктивных научных направлений и парадигм.
Лжесвидетели
В человеческой практике установление правоты реализует формализованная процедура, известная как суд. Эквивалентом судов в науке служат редколлегии научных журналов, издательств, ученые советы. Эквиваленты свидетельских показаний - научные рецензии и обсуждения работ. Личную ответственность за итоговое решение несут главные редакторы журналов или председатели ученых советов - аналоги судей.
Судья контролирует форму и содержание вопросов и ответов. Он сам или с участием коллегиального органа (например, присяжных) принимает решение, ссылаясь на вопросы и ответы, другие материалы дела. Законом установлены возможность и путь обжалования судебного решения. Ничего подобного при оценке научных работ нет. В отличие от суда в науке нет инстанции, которая обязана рассмотреть существо спора авторов с редколлегией или ученым советом.
Такое положение дел сложилось и поддерживается не какими-то внешними силами, а самими научными работниками. Но ведь анонимность рецензирования утверждает, что научные работники считают себя априори неспособными отстоять научную истинность в открытом споре. Тем более что анонимность в науке - фикция: содержание замечаний рецензента, как правило, однозначно указывает на их автора или хотя бы на его коллектив. Анонимность нужна только для исключения ответственности.
Она гарантирует, что в случае недобросовестности невозможно назвать ее конкретного виновника.
В науке однозначные положительные оценки нового - редкость. Один положительный отзыв при десятке сопротивляющихся академиков может быть признаком выдающегося открытия.
С участием науки распределяются огромные государственные и частные средства. От научных результатов зависят здоровье и жизнь миллионов людей. В то же время многочисленные примеры показывают, что в науке имеют место обман, злоупотребления, мошенничество. Можно сказать, что это исключения. Но ведь подобное является исключением и во всех остальных формах человеческой деятельности, однако наказывается в уголовном порядке на основе юридических законов и решений судов. В практике рецензирования научных работ такого не предусмотрено…
Александр Хазен
Вы профессионально занимаетесь анализом правдивости показаний свидетелей и обвиняемых… Что из вашего опыта могло бы пригодиться борцам с фальсификацией науки?
- Вряд ли так уж легко будет воспринять этот опыт. Двойственная природа нашего сознания, о которой я говорил, предполагает для каждого из нас ясное понимание, что причины лжи, обмана, фальсификаций лежат внутри каждого из нас. Кому приятно узнать о себе такое? Или, может быть, кто-то возьмет на себя смелость утверждать, что он не таков и все, что я до сих пор говорил, к нему лично не относится?
Принципиальная - это очень важно! - принципиальная разница между так называемыми честными исследователями и фальсификаторами (да вообще - между честными людьми и лжецами) состоит лишь в том, что первые борются с искушениями и чаще всего побеждают, а вторые - не борются. Просто не знают о существовании этой внутренней борьбы, не чувствуют ее и не вступают в нее. И потому в абсолютном большинстве случаев - проигрывают.
Что может пригодиться? Наверное, самое главное - понять, что у каждого ученого должен быть свой темп восхождения по ступенькам научной карьеры, который желательно дозировать в соответствии с текущей силой или способностью противостоять побуждению к неэтичным поступкам. А?! Как вам? Вы думаете, все с этим будут согласны?
Теперь другой аспект: кто будет соразмерять силы? Сам ученый? Не получится.
Это задача его научного руководителя, причем задача не из области науки, а скорее воспитательная. Много ли найдется среди наших ученых тех, которым она по плечу? В общем-то, все это касается линий преемственности в науке, научных школ…
Возможно, я вас несколько разочарую, но честно скажу: считаю, что никакие организационные меры не решат проблему фальсификаций в науке. Как не решают во всех других областях человеческой жизни.
Надо просто понимать, что человек находится в постоянной психологической борьбе. Если человека нагрузить сверх сил, он упадет. Это аксиома. Знаете, как говорят про взяточников? Если кто-то не берет взяток, значит, ему никто не давал требуемой суммы. Или - он просто никому не нужен. Ну, это шутка, конечно… Не нужно ставить ученого, особенно начинающего, в условия непосильных психологических нравственных нагрузок. Интеллектуальная сила и сила нравственная - суть две совершенно разные вещи. Интеллект обычно сильнее всех "предрассудков совести" и с легкостью их преодолевает…
Насколько опасны процессы фальсификации научного знания?
- Ну, я ведь не специалист в вопросах развития науки, ее путей… Мне тут трудно что-то сказать.
Могу только заметить, что в отличие от фальсификации, скажем, водки (серьезное уголовное преступление, между прочим, от которого могут пострадать сотни и тысячи людей) подделка результатов научных исследований тормозит или отбрасывает назад развитие технологий, от которых зависит качество жизни, стиль жизни, образ жизни миллионов.
Вам по роду работы не приходилось разбираться в каких-либо фактах фальсификации? Ведь под липовый проект можно, в принципе, получать реальные деньги, а это уже криминал…
- Постоянно приходится. (Улыбается). Но ведь вы имели в виду фальсификацию научных результатов? Нет, тут ведь не область уголовного права… Во всяком случае, пока.
Были, можно сказать, частные приглашения. Однажды попросили дать отзыв на американский фильм с фрагментами якобы документальных съемок КГБ на месте падения НЛО… Ну что тут скажешь?..
Да возьмите советские документальные ленты 50-х про нашу армию, посмотрите на наших военных, настоящих военных, - как они ходят, смотрят, общаются… Вам и самим все станет понятно…
Был несколько лет назад иск частного предприятия, которое вложило деньги в проект какого-то теплового генератора с к.п.д. 200%… ну, может, немного меньше…
Короче, вечный двигатель и золотое дно.
Генератор я сам видел, документацию нам предоставили разработчики, взяв подписку о неразглашении коммерческой тайны. Только тайны там никакой нет - двое кандидатов "кинули" доверчивых бизнесменов, и никогда больше, уверен, эти бизнесмены и близко не захотят подойти к какому-нибудь научно-техническому "чуду". И это плохо - в следующий раз за деньгами могут прийти разработчики действительно чего-то ценного, но их, думаю, пошлют подальше… Вот, кстати, вам и ответ на вопрос об опасности фальсификаций.
Среди фальсификаторов есть весьма активные. Настоящие "экстремисты прогресса"…
- Ну что ж… Экстремисты остаются экстремистами. Как психолог могу сразу сказать: экстремизм, желание навязать точку зрения редко сочетаются с благими намерениями, если можно так выразиться. Выводы делайте сами…
Тревожит другое - такой стиль общения вызывает стремление дать "адекватный ответ". Короче говоря, это всевозможные комиссии и т. п. Главное, чтобы деятельность этих комиссий не превратилась в подобие инквизиции. Как я уже говорил, абсолютно честных людей не существует. Точно так же не удастся создать ни одной абсолютно объективной комиссии по расследованию научных фальсификаций, лженаучных направлений и пр.
Полагаю, через некоторое время начнут вскрываться случаи злоупотреблений и среди членов такого рода "органов дознания истины". Это тупиковый путь.
Получается, что все бесполезно? Ложь будет торжествовать?
- Ну-у, вы опять за свое… Нужно убирать причины явления. Эти причины, как я уже объяснял, имеют характер внутренних тенденций человеческого сознания, а не лежат в сфере организации научной деятельности. Всякий раз, когда человек будет сталкиваться с непосильной для него нравственной задачей, он будет поступать ошибочно. Это непреложный закон.
Черное и белое
Представьте себе статью, где во введении написано: "Мы хотели получить то-то, но необходимая методика не пошла (почему - сами до сих пор не понимаем). Когда на собранных результатах мы решили сделать хоть что-то, нам помешала гибель экспериментальных животных (тут причина понятна - развод лаборантки). Но мы заметили вот такую странность, для ее объяснения выдвинули такую-то гипотезу, а когда стали ее проверять, обнаружили совсем другое, то, что мы сейчас изложим…" Опубликует приличный журнал такую статью? Конечно, нет. И любому научнику понятно, как перестроить введение (и шире - логику изложения результатов), чтобы показать, что с самого начала делалось именно то, что нужно было.
А кто получит грант на исследования: тот, кто прямо и честно опишет неоднозначную ситуацию в какой-то сфере исследований (интересно, есть сферы исследований, где ситуация однозначна?), или тот, кто приукрасит и упростит "картинку"? А какой отчет по гранту примут с бо' льшим удовлетворением? А какую диссертацию легче защитить: ту, где честно показаны все "дыры", или ту, где нанесен лак и создана (путем большего или меньшего насилия над материалом) видимость решения важной научной задачи и значительного хозяйственного эффекта? А какого расцвета достигла бы экономика, если бы в ней вдруг проявились все заявленные экономические эффекты от научных нововведений?
Ответы очевидны. Если бы всегда можно было выбирать, пройти честной (но более длинной) дорогой или прямой нечестной тропинкой, многие люди ходили бы честными путями. Но очень часто выбирать не из чего. При том составе ученого совета, на который может рассчитывать соискатель, практически невозможно защитить неподлакированную диссертацию. Из соответствующего фонда практически невозможно получить финансирование на интересные исследования, если не приукрасить действительную картину.
И как ни печально, в той или иной мере приукрашиванием картинки занимается подавляющее большинство профессиональных ученых (по крайней мере тех, кто интенсивно печатается, карьерно растет, руководит темами и получает гранты).
Я не хочу назвать все ученых лжецами, нет. Кому-то повезло получить действительно яркий результат, кто-то работает под мощным прикрытием, избавляющим от необходимости кривить душой. Наконец, многие отказываются от перспектив, которые сулит приукрашивание своей работы. Но все же сама организация научных исследований подталкивает не то чтобы совсем ко лжи, но к полулжи, "четвертьлжи" и т. д. И каждому приходится проводить для самого себя границу допустимого. К примеру, "четвертьложь" возможна только при особых условиях, ложь на одну восьмую ложью не считается, ну а те, кто идет на полуложь, - аморальные люди.
На днях я получил письмо от природоохранной организации. Местные власти хотят уничтожить участок лесопарка на окраине города, природоохранники хотят его сохранить (и я с ними солидарен). По закону аргументом для защиты леса на этой территории может быть обитание там охраняемых видов. Меня спрашивают, есть ли там виды из "моей" группы. Фактически это ситуация, в которой научные данные о распространении уязвимых видов, используются для охраны природы. Я знаю, что два-три вида там должны были бы быть (и наверняка когда-то были), но скорее всего их уже выбили да выловили (слишком много там людей). Но что мне мешает сказать, что я их там регистрировал? Никаких доказательств от меня не потребуют, цель сама по себе благая… Многие природоохранники сочтут меня дураком, раз я считаю неприемлемым слегка поступиться честностью ради спасения лесного участка. И не иду я на это не потому, что никогда не обманываю (если бы!), а скорее из-за эгоизма - не хочу выходить за пределы мирка, в котором чувствую себя комфортно.
Дмитрий Шабанов
