Творчество и бизнес

С наступлением "цифрового века" в обществе сложилась совершенно парадоксальная ситуация, когда общественный компромисс между двумя крайними точками зрения - "автор имеет безусловное право распоряжаться своим творением" и "информация должна быть свободной" - так и не найден.

С наступлением "цифрового века" в обществе сложилась совершенно парадоксальная ситуация, когда общественный компромисс между двумя крайними точками зрения - "автор имеет безусловное право распоряжаться своим творением" и "информация должна быть свободной" - так и не найден.

Я с легким злорадством слежу за американцами, которые в связи с преследованиями со стороны лейблов попали в ту же ситуацию, в которой традиционно находятся российские граждане: когда "суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения". Вы при всем желании не можете соблюдать "копирайтные" законы просто потому, что они противоречат природе вещей, - единственный выход заключается в том, чтобы не слушать музыку, не смотреть кино, не делиться прослушанным и просмотренным с друзьями, не сметь использовать чужие образы и наработки даже в невинных целях, не приносящих вам никакой выгоды. Вас могут привлечь к ответственности лишь за то, что вы выложили на YouTube ролик со своей собственной свадьбы, где звучит защищенная копирайтом музыка, да и сам факт звучания этой музыки на таком мероприятии вполне может быть квалифицирован как "публичное исполнение".

С другой стороны, вызывающая в обществе сочувствие позиция "абсолютной свободы информации" (как реакция на прямолинейную и бездумную политику лейблов и законодателей), будем говорить прямо, - в крайнем своем выражении не менее деструктивна. Увы, автору действительно нужно что-то есть, а даже самое малобюджетное кино, выходящее за рамки простого любительского "что вижу, то и снимаю", уже требует немалых денег. Общеизвестный компромисс, который сумели разработать Ричард Столлмен (Richard Stallman) со товарищи в области производства софта и примкнувший к ним Лессиг со своими Creative Commons License["Экономика символического обмена" тоже опубликована под CC-лицензией.], применим лишь к довольно узкому кругу проблем, большую часть вопросов он оставляет за кадром. Ясно, что проблему в целом невозможно решить очередным рецептом на уровне конкретной законодательной практики из серии "как обойти произвол корпораций". Требуется рассмотрение уровнем повыше.

Вот этот пласт проблем и поднимает в своей книге "Экономика символического обмена" профессор ГУ ВШЭ Александр Борисович Долгин: как можно согласовать интересы инвестора, которого интересует только прибыль, автора, который разрывается между желаниями донести свое творение до аудитории и в то же время заработать, и общественности, которую кроме доступа к информации, по сути, ничто не интересует? Нельзя сказать, что на теоретическом уровне подобными вопросами никто не занимался - около сорока лет существует теория "ухудшающего отбора", созданная нобелевским лауреатом Джорджем Акерлофом (George Akerlof). Теория, интуитивно понятная каждому: согласно ей, конкуренция во многих случаях ведет к вымыванию с рынка качественных товаров. Акерлоф показал, что это происходит практически неизбежно при одном-единственном условии: если продавец осведомлен о качестве реализуемого товара лучше покупателя.

Акерлоф копирайтных проблем не касался - в его время, в 1960-е годы, этот вопрос еще не стоял так остро, и экономисты вполне удовлетворялись не очень внятной позицией, которую сформулировал классик экономического либерализма Людвиг фон Мизес в 1950 году в своем капитальном труде "Человеческая деятельность": он писал, что результат интеллектуальной деятельности "ни в коей мере не результат производства в том смысле, в каком этот термин использует экономическая наука". Ну, типа, "не результат производства", так и оставим это за рамками "серьезной" экономики - как-нибудь разберутся. Но не вышло, и сегодняшние "копирайтные" противоречия закладывались как раз тогда, когда Акерлоф пытался пристроить свою первую работу в печать, в эпоху становления современной шоу-индустрии: как известно, своей популярностью рок-музыка во многом обязана пиратским радиостанциям[См., например, статью автора "Тихо! Пираты в эфире" (www.computerra.ru/focus/36713).]. Не парадоксально ли, что классик жанра Пол Маккартни стал одним из самых известных борцов "за копирайт"?

Большинство читателей сделали из трудов Акерлофа вывод о необходимости государственного вмешательства в подобные секторы экономики: так появились многочисленные институты сертификации, лицензирования, "независимого" контроля качества и пр., что, с одной стороны, сильно усложняет жизнь производителям, удорожает продукт и служит еще одним источником коррупции, а с другой - действительно дает хоть какую-то гарантию. Долгин в своей книге показывает, насколько неэффективны подобные методы в области творческой деятельности: даже не упоминая всем известные факты давления государственной цензуры (например, в советские времена), он констатирует, что "государство не умеет выбирать лучших реципиентов для своих щедрот, да и само денежное стимулирование далеко не всегда способно повысить креативность".

Безусловно, это лишь следствие того общего факта, что само по себе понятие качества в области культуры крайне размыто: как пишет Долгин, "экспертному сообществу культуры хотелось бы прийти здесь к каким-то определенным выводам, но не удается". В результате сложилась всем знакомая, но крайне порочная в основе своей ситуация, когда "приходится судить о качестве по тому, на что люди тратят деньги". Заметим, что широко распространенное и столь же поверхностное суждение о том, что люди в массе "склонны к халяве", Долгин даже не рассматривает, считая абсолютно несерьезным. Автор этих строк, давно пришедший к тому же выводу, не может с Долгиным не согласиться. Человек всегда готов заплатить за то, что ему нравится; при выборе из прочих равных он скорее всего выберет даже не более дешевый вариант (в разумных пределах, конечно), а более удобный и доставляющий меньше проблем. Именно отсюда (а вовсе не из любви к "халяве", чем стыдят публику некоторые идеологи "копирайта") проистекает всеобщее тяготение к "пиратским" продуктам: как тут не вспомнить любимого компьютерровского колумниста, который как-то признавался, что обладая тремя (!) лицензионными копиями ХР, тем не менее устанавливает пиратскую просто для того, чтобы не связываться с активацией.

Долгин, в частности, приводит интересное рассуждение, сводящееся примерно к следующему: если бы пользователь заранее знал, что из трех купленных дисков два ему не понравятся, он бы охотно заплатил за единственный, доставляющий ему удовольствие, пусть и не втрое, но все же большую цену. Однако ввести такой элемент в практику товарооборота в культурной области до сих пор никому не удавалось - как правило, продавцы, хоть и теряют на так называемом потребительском излишке, абсолютно не заинтересованы в том, чтобы дифференцировать, например, цены в кинотеатрах: велика опасность, что зритель просто не пойдет на "дешевку". В результате ситуация меняется на обратную - ни к креативу вообще, ни даже к тому, чтобы найти свою персональную аудиторию, автора ничто не подталкивает, во главу угла чисто по-советски ставится лишь некий "план продаж", а потребитель при этом совершенно теряет ориентиры в море масскультурного хлама, тратя деньги большей частью попусту. Удивительно ли, что с бесплатным контентом от "пиратов" потребителю жить куда комфортнее: ведь творческое произведение нельзя оценить, не посмотрев его или не послушав, а это уже и есть использование, за которое предлагается платить, еще не зная - стоит ли. Долгин называет это "проблемой потребительского выбора", считая ее одной из центральных.

Собственно, тому, как попытаться преодолеть все эти противоречия, и посвящена "Экономика символического обмена". Не имеет смысла пересказывать ответы, которые дает Долгин на поднятые вопросы: книгу можно цитировать главами, и любая из них могла бы составить актуальную статью в "КТ". Заметим еще, что значительная часть книги посвящена анализу истории борьбы между "пиратами" и лейблами, и может служить своеобразным комментированным календарем событий в этой области.

К недостаткам книги, с точки зрения "обычного" читателя, можно, пожалуй, отнести ее объем: научная обстоятельность заставляет автора вновь и вновь возвращаться к уже обсужденным проблемам. Тем не менее книгу ни в коей мере нельзя назвать скучной, а объем изложения просто обусловлен масштабностью темы: проблемы "интеллектуальной собственности" напоминают множество Мандельброта, когда рассмотрение каждой мельчайшей частной детали порождает целый куст вопросов, ничуть не менее важных для практики, чем любые другие, но требующих отдельного подхода. Как это далеко от примитивной "охраны авторских прав", заложенной в современное законодательство, не правда ли?