Кибервойна с точки зрения классики жанра
АрхивТо, что человечество вступило в эпоху кибервойн, знают уже не только читатели "КТ", но и широкая публика, вскормленная среднебюджетными технотриллерами. Как же соотносится новомодное - всего-то шестидесятилетнее, считая от Норберта Винера, - слово "кибер" с таким старым и добрым, как сама человеческая цивилизация, понятием "война"?
То, что человечество вступило в эпоху кибервойн, знают уже не только читатели "КТ", но и широкая публика, вскормленная среднебюджетными технотриллерами. Как же соотносится новомодное - всего-то шестидесятилетнее, считая от Норберта Винера, - слово "кибер" с таким старым и добрым, как сама человеческая цивилизация, понятием "война"?
Обратимся к классике. Сначала - к книге "О войне" Карла фон Клаузевица. Этот труд почитаем во всем мире, пятое русское издание вышло в Воениздате в 1941 году. (Обратите внимание на дату!) Кстати, когда 24 июня 1812 года 640 тысяч солдат Наполеона из шестнадцати стран пересекли Неман, среди тех, кто встретил визитеров, был и подполковник русской службы фон Клаузевиц, дравшийся при Островно, в горящем Смоленске, при Бородине, одним из последних уходивший по Московской дороге…
Так что же, согласно краснолицему (он обморозился при Березине, где мороз деловито приканчивал отступавших французов) генералу, есть война?
"Война есть акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю. Чтобы сокрушить противника, мы должны соразмерить наши усилия с силой его сопротивления; последняя представляет собою результат двух нераздельных факторов: размера средств, которыми он располагает, и силы его воли".
Ну, то, что война - акт насилия, понятно всякому. Но чем это насилие отличается от того, когда, скажем, в подъезде зажимают девчушку, дабы отнять у нее мобильник, а заодно и сорвать цветок ее невинности? Ведь война, даже самая что ни на есть гуманитарная, сопровождается и грабежом, и насилием!
Отличие в том, что война есть акт насилия, организованный государством. (Вопрос о войне с квазимилитарными образованиями типа "Аль-Каиды" пока оставим в стороне, хотя в античности был прецедент - война Помпея Великого с пиратами.) Согласно фон Клаузевицу, "война есть орудие политики; она неизбежно должна носить характер последней; ее следует мерить политической мерой. Поэтому ведение войн в своих главных очертаниях есть сама политика, сменившая перо на меч, но от этого не переставшая мыслить по своим собственным законам" ("О войне", т.2, с.383).
А как процессы в "киберпространстве" [Условно принимая за таковое совокупность информационных систем и сетей] могут стать клаузевицким "насилием"? Ну, в подъезде все ясно - шапочку в рот, руки за спину, - а компьютерная сеть?
Чтобы уяснить это, сменим наши рассуждения с дедуктивных на индуктивные и посмотрим на первую операцию, которую наблюдал фон Клаузевиц, служивший в прусской армии с двенадцати лет (см. врезку). Это было взятие Майнца, занятого в 1792 году войсками революционной Франции. Следующей весной войска Империи осадили Майнц, французы после нескольких боев укрылись в городе.
Новое слово во французской кухне
Кто сказал, что первой войной, превращенной в шоу, была "Буря в заливе"? По приказу прусского короля Фридриха-Вильгельма II на холме, с которого открывался отличный вид на осажденный Майнц, был разбит роскошный парк. Там, среди клумб, куртин и лужаек, разместилась главная квартира прусских войск, из которой король - радетель шоу-бизнеса, то есть актрис из берлинских театров, - наблюдал за сражениями. Единственными из королевских увеселений, в которых народу разрешалось принимать непосредственное участие, а не только оплачивать налогами.И участвовали в потехе не только парни в мундирах. Веселилось все население Майнца, которое пришли освобождать соотечественники. В городе начался голод. Две тысячи горожан выпросили у французов разрешения покинуть город. Те охотно разрешили - снижается нагрузка на ресурсы. Нагруженные скарбом (вернее, его остатками - трудно поверить, что санкюлоты не пограбили бюргеров на прощанье!), майнцы вышли за ворота.
Но имперские военачальники хорошо понимали, что их главным оружием является именно эта нагрузка на запасы еды: чем больше ртов в осажденном городе, тем лучше. Прозвучал приказ вернуться. Горожане продолжали бежать к соотечественникам, к войскам Империи, которой они платили налоги. Приказ - "Feuer!".
Оставляя убитых и раненых, бросая вещи, горожане кинулись к воротам. Запертым. Французы тоже понимали роль лишних ртов. Метнулись назад - ядра и картечь. Уцелели лишь самые ловкие, сумевшие пробраться между имперскими линиями в соседние села, и самые жалкие, над кем смилостивились французы, пустившие их в город.
Но французы держались, хотя на обед у генерала Амбер-Дюбайе подавали кошку, обложенную дюжиной мышей, а стоила киска шесть франков. (О ценах на мышей история умалчивает.) Осаждающие вспомнили, что именно в Майнце работал первопечатник Гутенберг. Был налажен выпуск поддельных номеров "Moniteur universel", официоза Конвента. Там говорилось, что генерал Дюмурье сверг Конвент, и на троне - Луи XVII. Была организована доставка этих газет в Майнц с контрабандистами-прорывателями блокады и парламентерами. Проблему это не решило, но влияние на моральный дух осажденных в Майнце войск, видимо, оказало. Город капитулировал.
Так что же мог увидеть на своей первой войне фон Клаузевиц?
То, что насилие, осуществляемое путем нарушения работы таких обыденных механизмов, как подвоз в город еды, страшнее, чем идеальный строй и ружья прусских полков! Да, для этого была нужна осада, но главным фактором насилия, воздействующим на осажденный Майнц, как и позже на блокадный Ленинград, были не обстрелы и пожары, а голод. Вызванный, повторим, нарушением товарного обмена!
А товарный обмен ныне очень сильно завязан на Сеть. Автор не поленился проверить - и крохотная лавочка автомобильных запчастей, и супермаркет с едой - везде логистика чисто компьютерная, сетевая. Сеть ведь самый дешевый канал коммуникаций, допускающий передачу огромных объемов информации с низкими издержками и к тому же органично интегрированный со средствами обработки этой информации. То есть выведение из строя Сети тем или иным способом (перечислять их аудитории "КТ" не имеет смысла) нарушит повседневную жизнь, сделает ее удивительно некомфортной. Помните - поверх каждого канала поставки материальных ресурсов идет информационный канал транзакций. Пусть на складах навалом еды - когда невозможно передать информацию о том, где на нее существует платежеспособный спрос, этой еды все равно что и нет! То есть мы можем сделать вывод о принципиальной возможности кибернасилия. Когда же оно превратится в кибервойну?
Во-первых, когда такое кибернасилие будет направлено не на владельцев магазинов, а на государство.
Во-вторых, когда такое насилие будет организовано государством.
При несоблюдении названных условий - это рэкет, хулиганство, нарушение законов о честной конкуренции. При соблюдении - акт, элемент войны. Такой, как обстрел, бомбежка, диверсия. Но когда этот акт превратится в войну?
Да тогда, когда объем насилия превысит какой-то уровень (безразлично, абсолютный или относительный). Какой - об этом тоже говорит Клаузевиц. Такой, когда объект насилия начнет исполнять волю нападающего.
А это возможно?
Обычно кибервойна ассоциируется с действиями в Интернете [Специализированный Information Warfare Site (www.iwar.org.uk/iwar/resources/jfsc/io-timeline.htm) отводит Сети первую колонку]. Насколько действия в нем могут быть разрушительны?
И системы управления оружием, и системы управления линиями связи, трубопроводами, энергосетями, воздушным и железнодорожным движением с Сетью, как правило, не пересекаются. Но вот программы продажи билетов, логистика транспорта, биллинговые системы? Выведение их из строя может породить на коммуникациях хаос, сравнимый с блокадой. Да, конечно, никто не запрёт жителей мегаполисов в стенах городов, как некогда было в Майнце. Но ресурсов обитателям многоэтажек нужно куда больше, а разбрестись по окрестным деревням - не получится… Создать страдания мирному населению и полномасштабный хаос в экономике в гипотетическом случае вывода Сети из строя вполне возможно.
То есть говорить о кибервойне правомочно?
А на этот вопрос ответить нам помогут другие слова фон Клаузевица: "…всякая военная деятельность имеет прямое или косвенное отношение к бою".
То есть можно представить страну такую развитую, что завязала свою жизнь на Сеть, и такую наивную, что не создала вооруженных сил. И действительно - в случае кибератаки ей останется только сдаться. Ну, или вести оборонительные "бои" силами программистов, вооруженных брандмауэрами и антивирусами.
Но вот что-то такой страны автор на карте найти не может. Мелкие зажиточные государства прикрыты зонтиками военных союзов. Новые индустриальные державы радостно обзаводятся ракетно-ядерным оружием, наплевав на Договоры о нераспространении. И в ответ на кибератаку нападающий столкнется со старомодной авиацией, флотом, бронечастями… Не говоря уже об оружии массового поражения. И слово "бой" в предыдущем абзаце не зря в кавычках. Бой - это когда убивают. Организованно и упорядоченно. И война без боя, по фон Клаузевицу, невозможна.
А как же определить место того, что принято называть кибервойной, на настоящей войне? Для этого возьмем другой источник - изданный в эру максимального могущества СССР "Военный энциклопедический словарь", М., 1984. Кибервойны там, конечно, нет, но есть
- РАДИОЭЛЕКТРОННАЯ ВОЙ-НА, принятое в ряде армий иностранных государств название радиоэлектронной борьбы.
То есть отечественная терминология отбрасывала этот термин, считая более точным другой - РАДИОЭЛЕКТРОННАЯ БОРЬ-БА (РЭБ), комплекс мероприятий, проводимых в целях выявления и последующего радиоэлектронного подавления радиоэлектронных средств (РЭС) и систем противника, а также в целях радиоэлектронной защиты РЭС и систем своих войск (сил); вид операций (боевого) обеспечения. Мероприятия РЭБ проводятся в сочетании с поражением РЭС противника.
Так что давайте, проведя аналогию между РЭ и кибер, отбросим "война" и остановимся на точном - киберборьба. Одна из операций боевого обеспечения. Возможно - весьма эффективная. Тот же фон Клаузевиц говорит: "Сражение - это не столько сокрушение воинства врага, сколько сокрушение его мужества". А в последнем киберборьба может помочь. Ведь передать окруженным войскам противника синтезированный компьютером приказ на капитуляцию [Бёрд Киви, "Крушение иллюзий" ("КТ" #717-718)] - предпочтительная альтернатива тому, чтобы снести город огнем или задушить голодом. По советской терминологии - формирование "ошибочной военной информации" у противника. Это стратагема, военная хитрость. (Стоят два троглодита с дубинками. Один, испуганно глядя через плечо другого, кричит: "Ой, махайрод!" Тот оглядывается - и зарабатывает премию Дарвина, избавляя генофонд от наследия простака…)
