Интеллигенция и прогресс

Архив

Проще всего определить интеллигенцию в пространстве. Это - Россия. Под всеми своими именами. Российская империя. Российская республика смуты десятых годов ХХ века. СССР. Российская Федерация и все постсоветское пространство русскоязычной культуры. Именно здесь родился данный термин.

Проще всего определить интеллигенцию в пространстве. Это - Россия. Под всеми своими именами. Российская империя. Российская республика смуты десятых годов ХХ века. СССР. Российская Федерация и все постсоветское пространство русскоязычной культуры. Именно здесь родился данный термин.

Интеллигенция во времени и пространстве

Несколько труднее локализовать интеллигенцию во времени.
Тут можно воспользоваться понятием - "от гласности до гласности". Бытование термина начинается в пореформенной России Александра II Освободителя. Именно тогда в толстых журналах впервые заговорили о гласности, а необычайно плодовитый, написавший больше сотни романов литератор Петр Дмитриевич Боборыкин (1836–1921) ввел в употребление термин интеллигенция.

"Интелигенцiя" в значении разумная, образованная, умственно развитая часть жителей, появляется в томе "исправленного" Толкового словаря живого великорусского языка В. И. Даля, изданном в 1881 году книгопродавцом-типографом М. О. Вольфом в Санкт-Петербурге и Москве. (Кстати, именно с него делались репринтные издания советского времени, создавшие у многих несколько искаженный образ труда великого русского лексикографа. Сам Владимир Иванович скончался девятью годами раньше.)

Те читатели, кто хорошо помнит "Войну и мир", могут отметить, что уже в самом начале романа "Пьер… знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга". Так что термин, придуманный Боборыкиным, сразу же вошел в большую литературу и зажил собственной жизнью. Так же, кстати, произошло и с именем собственным героя романа Боборыкина "Василий Теркин" (1892).

В 86-томной энциклопедии Брокгауза отдельной статьи интеллигенция не удостоилась, а вот во втором издании (1907 год) Малого энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона была "ИНТЕЛЛИГЕНЦIЯ, лат., образованные, умственноразвитые классы общества, живущие интересами политики, литературы и искусств. - Интеллигент, просвещенный человек, принадлежащий к классу интеллигенции".

То есть - литература, искусство. Все изрядно далекое от научно-технического прогресса. Политика того времени, когда еще не возникла Большая наука и правители мерялись друг с другом не малостью эффективных поверхностей рассеяния аэропланов и точностью умных бомб, а всего лишь количеством "зрителей в серых шинелях, которых можно послать в Париж для освистания непонравившейся пьески… некоторым образом", тоже далека от прогресса. Такие государи, как Петр Великий, за шкирку тащившие общество вперед, редки на троне.

Да и интерес к наукам деятелей из стана "несистемной оппозиции" времен бомбистов-нигилистов был не более продуктивен, нежели у их истэблишментарных врагов. Недаром же искуснейший художник слова и знаток русской жизни Николай Семенович Лесков в своем раннем романе "Некуда" издевался не только над "монтаньярами с Вшивой горки", но и над "углекислыми феями у Чистых прудов". А печатался роман в журнале, издаваемом тем же Боборыкиным.

Можно сказать, что интеллигенция изначально была определена как нечто стороннее естественным наукам и тем более их приложению к практике. Тому, что и принято называть научно-техническим прогрессом. И это было бы весьма точным, если б не один факт из биографии Боборыкина. Учился Петр Дмитриевич в Казанском университете. На камеральном отделе юридического факультета.

И специфика камерального отделения, отметим еще раз - ЮРИДИЧЕСКОГО факультета, была такова, что Боборыкин увлекся естественными науками, особенно химией, которую учил у самого Бутлерова, и даже перевел на русский учебник химии Лемана. Из Казани Петр Дмитриевич перешел в Дерпт, где прослушал полный курс медицинского факультета, но, отказавшись от докторского экзамена, переселился в Петербург, выдержал здесь экзамен на кандидата административных наук (под которые к тому времени замаскировалась камералистика) и в конце концов занялся литературой. Так что запомним: термин "интеллигенция" придумал человек, получивший добротнейшее по тем временам междисциплинарное образование руководителя-генералиста.

Интеллигенция под властью большевиков

Итак, термин, с первых лет своего существования заживший самостоятельной жизнью в большой литературе, к началу прошлого столетия стал общепринятым. Трудно сказать, что было бы с ним дальше, если б не известные события 1917 года.

Вождей большевистской революции отличал сугубо утилитарный подход к образованной части общества. Ульянов-Ленин относил к интеллигенции "…всех образованных людей, представителей свободных профессий вообще, представителей умственного труда (brain worker, как говорят англичане) в отличие от представителей физического труда"[В. И. Ленин, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 8, с.309, примечания.]. Обратим внимание на отличие от определения Брокгауза - исчезают "интересы политики, литературы, искусства". Определение большевистского лидера куда ближе к "интеллектуалам" в западном смысле. И именно оно насаждалось в годы советской власти.

Большевики имели все основания не любить интеллигенцию. Дело в том, что не больше 1,5% от интеллигенции Российской империи, насчитывавшей к 1917 году 1,5 миллиона человек (из них 7800 человек инженеры, по данным на 1913 год), боролось за установление советской власти.[БСЭ, 3-е изд., статья "Интеллигенция".] Поэтому на место людей, "принадлежавших к классу интеллигенции", начали спешно выращивать представителей "народной, социалистической интеллигенции". Методы замены были простыми, но эффективными. Кто-то сгинул в Гражданскую, кого-то сволокли в расстрельные подвалы ВЧК. В почти сытый нэп - период, когда в России при сохранении авторитарной большевистской власти была допущена некоторая хозяйственная свобода, - из страны были высланы блистательные представители гуманитарной мысли - так называемый "философский пароход". Сами уехали Игорь Сикорский (гидросамолеты и вертолеты), Владимир Зворыкин (телевидение), Владимир Ипатьев (нефтехимия).

Количество высших учебных заведений в стране увеличивалось, но в студенты не допускали детей из интеллигентных семей. Им приходилось обретать знания или полуподпольно, как, благодаря Н. Н. Лузину, получил прекрасное математическое образование дворянин Алексей Андреевич Ляпунов, или же выдавать себя за рабочих табачной фабрики, как сделал сын богатого купца Владимир Артурович Манасевич, ставший под именем Левшин автором прекрасных детских книг по математике. А сколько людей не смогло получить образования…

Зато для выходцев из рабочих и крестьян действовала мощнейшая система преференций. Совет Народных Комиссаров РСФСР декретом от 2 августа 1918 года предоставил право рабочим и крестьянам поступать в высшую школу без документа о среднем образовании. Поскольку даже самым горячим сторонникам возведения трудящихся к высотам знаний стало ясно, что ни к чему хорошему это не приведет, была создана система рабочих факультетов, готовившая сначала "красных директоров", а потом и "красных инженеров". На рабфаках ускоренно преподавались профильные данные из курса полноценной средней школы. Естественно - искусства, литература, всемирная и отечественная история при таком подходе оказывались за рамками учебного курса. И тут родился отечественный феномен "людей с высшим образованием, но без среднего". Породивший массу анекдотов вроде гуляния жен советских чиновников и красных командиров по городам Прибалтики в ночных рубашках, простодушно принятых ими за особо модные вечерние туалеты.

Отметим, что в США, после введения системы образовательных льгот для minorities, анекдотов в университетской среде возникло не меньше. Выходцы из России обычно принимают их за расизм.

(Кстати, система рабфаков под видом так называемых подготовительных отделений дожила до конца советской эпохи. Только она почти полностью утратила функции "социального лифта" и стала способом устройства в вузы тех, кто не мог сдать вступительные экзамены после школы.)
Тут-то и зажил новой жизнью термин интеллигенция. Обозначавший того, кто наряду с профессиональными знаниями сохранил интерес к литературе и искусствам. (Интерес к политике был чреват 58-й статьей…) Но и вызывавший (наряду со шляпой, очками и часами) зоологическую ненависть в люмпенизированных слоях общества.

Недолгая жизнь камеральных наук

Камеральные науки в России преподавали недолго. В 1843 году "камеральный разряд" был открыт в Санкт-Петербургском университете, а в 1860 году его преобразовали в "разряд административный". Примерно так же обстояло дело в Казани и Харькове.

Пришла камералистика (Kameralwissenschaft, Cameralia) в Россию из Германии, где оформилась в начале восемнадцатого века. Предмет этой дисциплины - законное и прибыльное управление так называемыми камеральными имуществами. Не вдаваясь в генезис европейских государств и в структуру королевских доменов, можно с некоторой точностью соотнести камеральные имущества с имуществами государственными. И для извлечения из них доходов требовалась особая подготовка части бюрократии.

В России камералистов учили государственному праву европейских держав, знанию государственных учреждений Российской империи, законам о благоустройстве и благочинии (А! Название-то!), политической экономии и статистике, естественной истории, технологии, агрономии и архитектуре. А кроме этого - российским гражданским и уголовным законам, всеобщей и отечественной истории, языкам.

То есть мы имеем дело с подготовкой руководителей-генералистов, по современной терминологии. Шестидесятые годы девятнадцатого века растащили эти дисциплины по физико-математическим, историко-филологическим и юридическим факультетам. Потом - все большая и большая специализация. Но недолгая жизнь камеральных наук стоит того, чтобы о ней вспомнили. Ведь проблема эффективного управления госимуществами и в наше время весьма важна. И причиной гибели СССР явилось, в числе прочего, и то, что его правящий слой не справился с задачами камералистики - управлением гипертрофированным госсектором.

Интеллигенция, рассматриваемая по оси материального прогресса

Специфика советского этапа истории России состояла в государственном управлении развитием экономики. Прежде всего - производственным сектором. Особенно - ориентированным на военные нужды и производство средств производства. Именно это большевики, получившие под свою власть гигантскую страну с многочисленным крестьянским населением, считали своей сверхзадачей. И именно к этому готовилась масштабно выращиваемая "народная интеллигенция". Все остальное было подчинено главному.

Итак, быстрее всего в советский период истории росла численность инженеров. За двадцать предреволюционных лет их корпус почти удвоился, с четырех тысяч человек в 1897 году до 7800 в 1917-м. А в СССР в 1950-м насчитывалось 400 тысяч инженеров, в 1960-м - 1 миллион 135 тысяч, а в 1970-м - 2 миллиона 486 тысяч.

Кроме дипломированных инженеров готовилось огромное количество техников, чья квалификация примерно соответствовала уровню выпускников европейских и североамериканских колледжей. Всего инженерно-технических работников в СССР уже в 1939 году было 1,620 млн. человек, в 1959-м - 4,045 млн., в 1970-м - 8,450 млн.

Росли, хоть и не такими темпами, и ряды деятелей наробраза. По переписи 1897 года в Российской империи было 79,5 тысячи учителей в учебных заведениях, 7,9 тысячи учителей ремесел и искусств, 68 тысяч частных преподавателей, 11 тысяч гувернеров и гувернанток. В СССР же число учителей начальных и средних школ к 1939 году составило 1,206 млн. человек, а к 1959 году возросло до 2,023 млн.

Велик был и прирост числа врачей. 18,8 тысячи человек в 1897 году, 30 тысяч - к 1911 году, в 1939-м - 122 тысячи, в 1959-м - 338 тысяч, в 1970-м - 556 тысяч.

Все это отражало структуру модернизирующегося общества. Люди были нужны как компонент материального производства. Их поставляло многочисленное крестьянское население с традиционно высокой рождаемостью. (Начало массового переселения в города с их качественно иной демографической тенденцией привело к директивному запрету абортов - не из морально-религиозных соображений, а потому, что людской ресурс не должен стать дефицитом!) Людей надо было лечить, в той или иной степени образовывать и направлять на производство. Именно такая иерархия задач определяла структуру советской интеллигенции.

Три оси человеческой жизни

Позволим себе разложить жизнь человека по трем координатным осям. Первая - взаимоотношение человека с материальным миром. Эта задача была интеллигенцией советского периода решена успешно. Была технологически освоена и развита шестая часть обитаемой суши. Сегодняшнее российское благосостояние (вероятно, самое высокое по сравнению со многими десятилетиями в прошлом, и боюсь, что более высокое, чем ожидает страну в дальнейшем) - плод включения индустриальной экономики, унаследованной от СССР, в мировую систему разделения труда. Освоение месторождений углеводородов и руд; система трубопроводов; заводы, как сейчас принято говорить, "первого передела"; массовое жилищное строительство, подпираемое мощной промышленностью стройматериалов, - все, что приносит России (или хотя бы наиболее везучим олигархам) гигантские деньги от экспорта или работы на внутреннем рынке, унаследовано от советской эпохи. Несмотря на чудовищно высокие (и по преимуществу пошедшие прахом!) вложения СССР в оборонную отрасль.

То есть первая ось бытия интеллигенции - знания естественнонаучные и технические. Именно от успешности движения по этой оси зависит прогресс общества, страны, человечества. Благосостояние России определено трудом инженеров советской эпохи. В благодарность за честный и продуктивный труд получивших… Да, именно то, о чем подумал читатель!

Переходим ко второй оси. К знаниям гуманитарным. Гуманитарные знания обычно ассоциируются с гуманизмом. Но он-то тут и ни при чем. Поясним на простейшем примере - можно ли представить себе гуманитарно образованного человека, не знакомого с "Государем" Макиавелли. А представить книгу, СЕРЬЕЗНУЮ книгу, дух которой более чужд гуманизму, трудно. Но о ЧЕЛОВЕКЕ, о его сути, книга эта говорит весьма верно и поучительно.

Так что гуманитарное знание - знание о человеке. Знание об обществе. О законах, управляющих им. И знание это жизненно необходимо прогрессу.

Чтобы знания материализовались в машины и технологические процессы, всегда необходимо вложение средств. И чтобы можно было развиваться дальше, нужно, чтобы вложение окупилось, то есть было экономически эффективным. А если взять хотя бы самый общий и краткий обзор трудов, удостоенных Нобелевской премии по экономике, - поразительно, какое место отведено в них ПСИХОЛОГИИ людей.

Обратимся хотя бы к ИТ-отрасли. Появление все более мощных графических карт стало возможным благодаря достижениям технологии, движению по первой оси. Но их разработка и производство оказались экономически эффективными благодаря знанию человеческой психологии теми, кто создал мощнейшую индустрию компьютерных игр. И взращиваемое маркетологами стремление молодежи обзавестись новейшей моделью мобильника в равной степени содействует прогрессу ИТ-отрасли.

А цена ошибок в гуманитарном знании крайне высока - СССР рухнул из-за того, что в нем была монопольно установлена неверная (хоть и удобная элите) система представлений об обществе и человеке. (Охотно верю, что коммунизм бы заработал. Если б человек был НЕ ТАКИМ…)
Но это все о большом, об общегосударственном, о служебном. А есть и еще одно применение гуманитарных знаний. Вполне личное. Что получили за свой труд инженеры советской поры, сказано выше. И механизмы, приведшие к обогащению персонажей из списка русских миллиардеров и прочих жителей Рублевки, тоже хорошо известны. Они сработали не в первый раз в истории и, видимо, не в последний. И от знания этих механизмов зависит личный успех человека. Даже внутри производственной структуры. Иначе придется "работать на дядю" и удовольствоваться в конце "орденом сутулого".

А есть еще третья ось. Ось морали. Совести. Недаром понятие интеллигентности советской эпохи кроме профессионализма и культуры включало порядочность. И так было спокон веку. Поручик артиллерии граф Толстой мог сделать блестящую карьеру - первый "Севастопольский рассказ" был высоко оценен Николаем I, давшим приказ беречь талантливого офицера. Толстой не воспользовался ни этим приказом, ни общеизвестными заповедями делающего карьеру - написал сатирическую песенку в солдатском стиле о проигранном бое 4 августа 1855 года, когда русская пехота по вине командования понесла колоссальные потери при атаке Федюхинских высот. ("Как четвертого числа//Нас нелегкая несла//Гору забирать…") Отношения с начальством сразу обострились, но человечество получило великого писателя.

Есть, однако, примеры крайне успешного сочетания и естественных знаний, и гуманитарных, и морали. Всемогущий генсек ЦК КПСС Брежнев не сумел добиться исключения Андрея Дмитриевича Сахарова из Академии. Главная заслуга в этом принадлежит Петру Леонидовичу Капице. Блистательный ученый, один из немногих российских лауреатов Нобелевской премии, руководствуясь теми же требованиями морали, что заставляли его, рискуя жизнью, спорить с известным гуманистом Берией, проявил незаурядное знание человеческой натуры. Но не в целях обогащения или карьеры, как обычно бывает, а для защиты коллеги, имевшего мужество мыслить самостоятельно. Обращаясь к лучшему в людях. И ему удалось защитить Сахарова.

Можно наверняка утверждать, что в постиндустриальную эпоху от интеллигента, желающего сыграть свою роль в прогрессе, потребуются знания и в естественных и гуманитарных науках. Ну а потребуется ли ему мораль, может подсказать только совесть.