Взять на испуг
АрхивОпределение науки как способа удовлетворения своего любопытства за чужой счет хорошо известно. Но как побудить потенциального жертвователя ради этого расстаться со своими кровными?
Определение науки как способа удовлетворения своего любопытства за чужой счет хорошо известно. Но как побудить потенциального жертвователя ради этого расстаться со своими кровными?
Страх
Начиная с Жан-Жака Руссо, через пирамиду потребностей Маслоу, проходит представление о стремлении к выживанию, сохранению себя, как о первейшей потребности потомков Евы. И представляется вполне разумным, что тот, кто уговаривает других тряхнуть мошной, должен начать с эксплуатации их страха.
Можно вообразить себе первобытный базар, на котором владелец кремневых отщепов и булыжников нахваливает свой товар, пригодный для того, чтобы соорудить копье, способное уберечь обладателя от клыков саблезубого тигра, и топор, который не подведет во время обороны родного стойбища от супостатов из пещеры за бугром. Наукой тут и не пахнет - чистая коммерция плюс запасы сырья на естественных "складах": кремня для наконечников копий, нефрита, идущего на топоры, обсидиана, из которого получались превосходные ножи, вызывавшие зависть хирургов вплоть до появления лазерных инструментов. Ну и сверхтрадиционные, проходящие через десятки поколений технологии их обработки.
Но страх уже заставлял людей раскошеливаться.
Пройдет время, и "на помощь" страху придет знание…
Болеслав Прус в романе "Фараон" превосходно описал этот процесс. Для сохранения своего влияния египетские жрецы используют солнечное затмение. Астрономические знания позволяют им, играя на суеверных страхах толпы, сохранить власть и, следовательно, доходы храмов. Часть которых, возможно, пойдет и на пополнение знаний.
Трудно сказать, случались ли такие сцены на самом деле, но вот страх голода, неурожая эксплуатировался наверняка. И хранители календаря, позволяющего определить точные сроки сева, получали за свое знание сполна.
Тут мы говорим не о науке, но о знании. Земледельческие цивилизации долин великих рек Востока, несмотря на колоссальный объем накопленных знаний, - в том числе и математических, и астрономических, - несмотря на мастеровитость в вычислениях, науки не породили. Ее создали греки с их тягой к прекрасному, к упорядоченности, к поиску причин и связей. Древний Восток так и остался царством эмпирики.
И позже, когда на сцену вышла первая критическая в военном деле технология - черная металлургия, - она еще не была связана с наукой.
Изобретенные в Малой Азии технологии получения дешевого железа позволили ассирийцам создать сверхдержаву, обеспечили дорийцам победу при вторжении в область изысканной крито-минойской цивилизации. Но с наукой и они не пересекались никак.
Европу в лидеры глобальной экономической и военной гонки вывело не железо, а порох. Это ясно понимал Александр Сергеевич Пушкин. В писанных им в 1835-м и опубликованных в 1837 году в V томе "Современника" неоконченных "Сценах рыцарских времен" (название дано редакторами первой публикации) он присмотрелся к концу феодально-рыцарской эпохи. И судя по наброскам, конец этот должен был вытекать из изобретения пороха монахом Бертольдом, а войти в силу - с появлением autre artillerie, "другой артиллерии". Этим именем Пушкин, заимствуя выражение у французского автора Ривароля, называл книгопечатание. (Удивительно остро, читая такие заметки, осознаешь цену пули Дантеса для русской культуры…)
Того же мнения придерживался историк материальной цивилизации Фернан Бродель. Появившаяся во Фландрии около 1314 года пушка пошла в ход во время первого этапа Реформации - гуситских войн, в которых крестьянское войско с 1427 года располагало повозками с легкими орудиями. Артиллерия сыграла решающую роль в завершении Столетней войны. В начале шестнадцатого века пушки и аркебузы решали исход сражений за власть над Италией, тогдашним экономическим и культурным лидером. И межцивилизационная битва при Лепанто в 1571 году, когда в волнах Средиземного моря сошлись ислам и христианство и Европа стала господствовать на море, решалась огнем артиллерийских орудий, лучшими из которых считались бронзовые, изготовленные по металлургической технологии, известной еще минойским грекам.
И вот тут-то, когда сложились условия для развития морской торговли, в Европе начали скапливаться ресурсы, необходимые для столь недешевого занятия, как развитие естествознания. Этот процесс был уже подготовлен всей историей европейской мысли, но требовался толчок, в том числе в виде финансовых вливаний. И толчок этот последовал. Но не без усилий самих деятелей науки. Как же они этого добивались?
Дело в том, что война нового типа, война, основанная на массированном применении огневой мощи, уже тогда была невероятно дорогим делом. Вот мировой экономический лидер шестнадцатого века - Венецианская республика. Вот ее Арсенал на окраине квартала Кастелло. Что же он производил?
Крепости Венеции были оснащены четырьмястами пушками. Для каждого орудия на складах хранилось пороху на триста выстрелов. В совокупности это составляло шесть миллионов фунтов пороха. Такой боекомплект считался минимально допустимым. Но стоил он миллион восемьсот тысяч дукатов [Дукат, золотая монета, которую с 1284 г. чеканила Венеция. Вес - 3,5 г при пробе в 23,5 карата], больше поступлений венецианского годового бюджета вместе взятых! А Венеция была тогда экономическим лидером!!!
Кстати, тогдашний суперинтендант крепостей Республики Саворньян де Браз добивался от Синьории увеличения боекомплекта до четырехсот выстрелов на орудие. Это обошлось бы еще в 600 тысяч дукатов!
Тут-то и начинают играть роль изобретения. Стремясь сократить бюджетные траты, образованный суперинтендант предлагает перейти с крупного, более дешевого орудийного пороха на мелкий, аркебузный. Его более высокая стоимость (для просеивания пороха потребуется еще 150 тысяч дукатов) компенсируется уменьшением заряда на треть. Неизвестно, имелось ли в виду упростить военную логистику за счет перехода на один сорт огнеприпасов. И основывались предложения суперинтенданта не на НИОКР, а на данных разведки - унифицированный порох применяли англичане и французы. Но оптимизация оборонных затрат уже в шестнадцатом веке имела громадное значение. И тогда на сцену выходит наука.
История булата
Булат - слово русское. Происходит оно от персидского "фулад". Именно с Востока приходили в нашу страну лучшие клинки твердой стали, сочетавшей упругость и вязкость. Такой клинок рубил на лету косынку из тончайшей газовой ткани. И еще в середине позапрошлого века эта сталь имела большое оборонное значение. На Кавказе Россия воевала долго и кроваво. Османская империя. Персия. Немирные горцы…
"…безусловно, русские кавалеристы за счет своей отваги и богатырской силы успешно противостоят восточным конникам, но крепость и острота ятаганов и шашек, сделанных из дамасской стали, значительно превосходят крепость сабель наших солдат. Для того чтобы успешно владеть настоящим булатным клинком, не нужна особенная физическая сила, он страшен даже в руках ребенка" - так писал о проблемах, связанных с холодным оружием, историк генерал Василий Александрович Потто.
И в результате офицеры старались, по мере того как усваивали знания, необходимые на кавказской войне, экипировать себя за счет противника.
"Между тем, хоть грудь его увешана крестами, а чины нейдут… у него завелась шашка, настоящая ГУРДА, кинжал - старый БАЗАЛАЙ…" - писал о своих товарищах, ветеранах-кавказцах, на своих плечах выносивших все тяготы походов и экспедиций, поручик Тенгинского пехотного полка Михаил Юрьевич Лермонтов в новелле "Кавказец".
"Гурда", кажется, в переводе - "Смотри!", - так когда-то кричали бойцы, перерубая клином и шашку противника, и его самого. А Базалаем звали легендарного кумыцкого кузнеца.
Да, в Санкт-Петербурге Шильдер уже проводил опыты с гальванически взрываемыми минами, с подводной лодкой, оснащенной ракетным оружием. А на другом конце европейской части той же империи заводская оборонная продукция уступала кустарной.
И вряд ли какое ремесло окружено таким количеством легенд и мифов, как кузнечное. И вряд ли где эти мифы продержались столь долго, как в окрестностях булатных клинков.
Конечно, тайна их была разгадана. И сделал это российский металлург, генерал-майор корпуса горных инженеров Павел Петрович Аносов (1799-1851). Булат оказался углеродистой литой сталью, отличающейся особыми способами выделки. Аносов воспроизвел клинки лучших восточных сортов булата - черный табан и красный хорасан.
Но массовое холодное оружие курировавшихся Аносовым Златоустских заводов хоть и резко повысилось в качестве, но все равно имело мало общего с булатами. Дороги науки и тайного знания, ремесла и массовых технологий расходятся очень круто. И лишь в наше время, с появлением современных сталей, вроде СРМ 440V, изготавливающихся методами порошковой металлургии из высокоуглеродистой стали 440C, насыщенной карбидом ванадия, появились клинки, заведомо превосходящие по характеристикам легендарные булаты. Тогда, когда военного значения такой нож, без подточки позволяющий ободрать крупного лося, уже не имеет.
Так что ресурс страха в области холодного оружия полностью выработали кузнецы-надомники и обслуживающие их в качестве пиарщиков и маркетологов черные маги.
Рецепт Леонардо
Современная коммерческая мифология, как и суеверия минувших времен, дает уникальную возможность все понять, ничего не узнав. Например, о фигуре "закодированного" да Винчи. С ним-то все ясно. Унаследовал эзотерические знания от тайного общества и передал их дальше. Связи с сильными мира сего, обеспечивавшие его деятельность, завязал в той же организации, не оставившей никаких следов в истории из-за того, что она же - тайная!
Рассуждения такого сорта не имеют ничего общего с нормальной логикой, ибо в них нарушается принцип Оккама - умножение сущностей сверх необходимого, если за сущность принять мифическое "тайное общество".
И с наукой они никак не связаны - к ним неприменим принцип фальсифицируемости, невозможен эксперимент, который опровергнет или не опровергнет бытие "тайного общества".
Поэтому, говоря об одном из ярчайших универсальных гениев человечества, попытаемся обойтись без лишних сущностей.
Итак, Леонардо да Винчи (1452–1519). Сын сэра Пьетро да Винчи, жителя городка Винчи, нотариуса Синьории (правительства) Флорентийской республики. Художественный талант, данный прекрасной природой Италии, отточен всей атмосферой кватроченто, времени небывалого расцвета искусств, и отшлифован в мастерской наставника Леонардо Андреа дель Верроккьо.
А почему талантливый мальчик был принят к Верроккьо? Да потому, что в атмосфере нарождавшегося капитализма нотариус, сотрудник тогдашних информационных технологий, обеспечивающий НАДЕЖНОЕ хранение деловой информации, оформление транзакций, был вхож в самые высокие сферы общества. Те, откуда художники, часто и сами бывшие владельцами крупных "художественных бизнесов", получали заказы.
Талант Леонардо был сразу замечен. И Верроккьо, и фактическим властителем Флоренции, ее Народного собрания и Синьории, Лоренцо Медичи, "Великолепным".
Медичи был главой крупнейшего торгово-банкирского дома. Контроль над самой прибыльной в те времена текстильной промышленностью. И над еще более доходными во все времена финансовыми операциями. Обеспечивавшимися многочисленными нотариальными записями - вспомним профессию отца Леонардо. И обслуживаемыми тогдашним пиаром. Здесь мы видим интересное и связанное с ИТ-сферой совпадение. Неграмотность большинства населения рождала потребность в нотариате для всех слоев общества. (Чего, кстати, не было в купеческих республиках Руси, Новгороде и Пскове - бересты говорят о повсеместной грамотности.) И та же неграмотность делала главной технологией воздействия на общественное мнение "писание простецов", живопись и скульптуру. На публику влияли не почитавшимися важнейшими искусствами Лениным кино и цирком, а величественными статуями кондотьеров и батальными фресками.
И именно Медичи рекомендовал Леонардо его следующему работодателю - миланскому герцогу Лодовико Моро.
Истоки мудрости
Объяснить истоки мудрости да Винчи можно и без гипотезы "тайного знания". Вот упомянутый биографом Леонардо Вазари "Трактат о перспективе". Это результат совместной работы молодого художника и старого ученого, географа, математика и физика Паоло де аль Поццо Тосканелли, корреспондента Христофора Колумба. С помощью Тосканелли Леонардо, опираясь на законы перспективы, разработанные художником и ученым Леоном Батистом Альберти, закладывает научные основы передачи объема в живописи.
…Известный нотариус сэр Пьетро был авторитетен и у ремесленников - отсюда и знания Леонардо о механике, основы для изобретения им эллиптического патрона для токарного станка.
Общение с географом и астрономом Карло Мармокки, математиками Бенедетто дель Абако и Лукой Паччоли - и Леонардо приходит к мыслям о строении Земли и Солнечной системы, о природе приливов и отливов.
Из взаимного обогащения умов, из результатов опытов и экспериментов проистекает его знание, а не из эзотерических таблиц.
Резюме пятнадцатого века
К Моро да Винчи прибыл для создания конной статуи его отца, кондотьера Франческо Сфорца. Но талант искал иных применений. И Леонардо представляет герцогу документ, который по сегодняшним понятиям являлся бы смесью резюме и предпроектных предложений.
До нас этот документ дошел лишь в копии, сделанной рукой одного из учеников Леонардо.
"Славный мой синьор, после того как я достаточно видел и наблюдал опыты тех, кто считается мастерами и создателями боевых приборов, и нашел, что их изобретения в области применения этих приборов ни в чем не отличаются от того, что находится во всеобщем употреблении, я попытаюсь, не нанося ущерба никому, быть полезным Вашей Светлости, раскрываю перед Вами мои секреты и выражаю готовность, как только Вы того пожелаете, в подходящий срок осуществить все то, что в коротких словах частью изложено ниже".
Начинается документ, как и положено, с лести. Леонардо прекрасно знал, что путем лжи, обмана и интриг Лодовико отобрал власть у своего племянника Джан Галеаццо. Корректно обругав конкурирующих мастеров, Леонардо развертывает перед герцогом блистательные перспективы. Новые виды оружия - перечисления их начинаются с переносных мостов, и идет, через инженерное и артиллерийское дело, к тому, что в современных терминах могло бы быть названо танком и бронированным кораблем. Лишь в конце, в десятом пункте документа, да Винчи говорит, что сможет в мирное время "…не хуже всякого другого быть полезным в постройке общественных и частных зданий и в переброске воды из одного места в другое".
Почему? Внезапная неуверенность гения в себе? Приступ скромности?
Вряд ли.
Скорее всего, молодой творец понимал, что абсолютно бессовестный, но очень умный и прагматичный герцог может сохранить свои неправедно приобретенные владения лишь силой оружия. И лишь оно действительно актуально для Лодовико, а отнюдь не тщеславие, не самореклама, не тогдашний PR. Хоть и кончался документ Леонардо "И еще могу взять на себя работу над "Конем", которая принесет бессмертную славу и вечную честь, блаженной памяти, Вашему отцу и светлейшему дому Сфорца.
Если же что-либо из перечисленных выше вещей покажется кому-нибудь невозможным или невыполнимым, я вполне готов сделать опыт в Вашем городе или в другом месте по указанию Вашей Светлости, почтительнейшим слугой которого я пребываю".
"Конь" - это был "Миланский колосс", статуя всадника огромного роста, на всем скаку останавливающего коня, вставшего на дыбы после бешеной скачки.
Он возвышался на площади Кастелло, Миланского кремля, на месте, тщательно выбранном Леонардо. Увидеть "Коня" мы не можем - он был глиняным, и гасконские стрелки французского короля, занявшие Милан в 1499 году, превратили его в мишень. А бронзы у Моро на статую не хватило - вспомним, металл этот шел тогда на пушки…
Не дошла до нас и выдающаяся фреска да Винчи "Битва при Ангиари", известная лишь по копии Рубенса. Отразившая безумие боя, работа эта была названа Бенвенуто Челлини "школой для всего мира".
Но да Винчи, прекрасно понимавший ужас войны, часто получал средства и к существованию, и на художественные и научные работы за счет своих знаний оборонных технологий.
"Придворный инженер" миланского герцога.
"Генеральный инженер и архитектор" у Чезаре Борджа, сына папы Александра VI.
И всегда тяга к постижению истины, к творению механизмов и сооружений, облегчающих жизнь людей, находила средства к реализации и эксплуатации вполне обоснованных страхов его работодателей. Деньги выделялись на фортификационные сооружения - а Леонардо мечтал о каналах, о невиданных машинах. И так в истории будет еще не раз…
Moralite
Отпраздновав восьмидесятилетие своей армии, Пекин объявил об увеличении военных расходов. А в российской оборонке вдруг начали предпочитать отечественные заказы экспортным - похоже, казначейство платит аккуратнее. Часть этих денег дойдет, видимо, и до высоких технологий. И тут уместно вспомнить, что Запад стал владыкой океанов - а следовательно, и глобальной экономики - после битвы при Лепанто, располагая лишь одной killer application - мощной артиллерией. (По корабельной архитектуре и судовождению в ИЗВЕСТНЫХ водах Восток еще долго превосходил "франков".)
И булат, созданная ремесленниками композитная структура из кристаллов графита и железа по взглядам Аносова, так никогда и не был превзойден в индустриальную эпоху. Станет ли постиндустриальная эпоха удачливей?
И станет ли плеть страха таким же стимулом к финансированию хайтека в наше время, каким была в эпоху Возрождения? Ведь изобилие благ, поставляемых современной экономикой, убрало плеть голода в довольно далекий чулан.
Наши передовики - Фобос и Деймос
Я прочел статью Михаила Ваннаха… Исчерпывающе и предельно ясно: страх - двигатель прогресса. Конечно! От себя и на основании своего опыта могу добавить - еще и сбыта программных продуктов нашей компании. Я занимаюсь продажами и, как это ни цинично звучит, мне нужно что-то предпринимать, чтобы покупали у меня, а не у конкурента (в том числе "забугорного"). А рецепт оказался прост - нужно покрепче напугать покупателя. Не до смерти, конечно (в этом случае он ничего купить не сможет), но максимально конкретно.
Понимаете, оказывается, такие вещи, как производительность, себестоимость продукции, экономия энергоресурсов… Все это, конечно, желательно, но… Охранные системы нынче идут "на ура". Системы блокировки опасного (особенно - огнеопасного) оборудования - "улетают". Никто не хочет отдуваться перед прокурором в случае чего…
Удивительно, но самым доходчивым аргументом в разговоре с клиентом становится: "Вы же не хотите, чтобы в случае сбоя системы вот этот агрегат пошел "вразнос"? Если поставите систему от …., то это может произойти". Всё. Антипиар конкурента? Может быть… Но если это правда, то можно просто замолчать и ждать. Пройдет несколько минут, и клиент задаст вопрос: "А почему вы уверены, что с вашей системой такого не случится?" Теперь можно вести нормальный диалог, цель которого - вселить в покупателя чувство безопасности и защищенности, которое принесет ему наша продукция. Ну любит народ, чтобы его сначала напугали, а потом чтобы случился "хеппи-энд".
Игорь Макаров [Фамилия автора по его просьбе изменена. - Ю.Р.
