Как пройти в школу будущего?

Одна из наших с вами проблем в том, что мы живем в будущем. Литераторы ХХ века любили, перенося действие в отдаленное время, использовать 2000-е годы как метку.

Одна из наших с вами проблем в том, что мы живем в будущем. Литераторы ХХ века любили, перенося действие в отдаленное время, использовать 2000-е годы как метку. На таком фоне очень удобно развивать любые идеи и фантазировать на любые темы. Но начиная с конца 1990-х даты в книгах про будущее понемногу сошли на нет - стало ясно, что оно уже наступило. И нас, наблюдателей, не покидает ощущение, что тема будущего окончательно вышла из моды.

Поэтому наше внимание сразу привлек забытый лозунг "школа будущего!", под которым открылся текущий сезон народного просвещения. Тридцать пять школ в Москве перешли к новой концепции обучения: с опорой на ИТ, на школьные проекты, а главное, на "прямое взаимодействие школы с научными институтами и вузами, производствами, банками и властью" (именно в таком порядке!).

Наш интерес к архаическому лозунгу был вознагражден - но лишь благодаря тому, что пресса сделала акцент не на педагогике, а на сверхщедром техническом оснащении одной из тридцати пяти передовых школ. Прессу больше всего заинтересовали не всякие там модели и экраны, а биометрическое сканирование детей на входе. В результате возник яркий и мощный образ, простодушно воспроизведенный множеством изданий: "школа будущего", в которую детей пропускают по результатам сканирования ладони.

Честно говоря, сканирование прессы не дает однозначного ответа на вопрос - действительно ли в школе будет этот сканер? Но впечатляет-то не сам сканер - что мы, сканеров не видели? Да мы писали в "КТ" об FBI-transform (вейвлетном представлении отпечатков пальцев в базе данных ФБР), когда многие педагоги-авангардисты еще сидели за партой. Сила образа в другом - в гладкости его тиражирования. В том, что никого не смущает неутопичность ситуации: в "школу будущего" - и вход по отпечаткам пальцев.

Но еще интереснее, что идею внедрения сканера некоторые авторы связали (заметьте, как я осторожничаю!) с именем известного педагога, депутата Мосгордумы, поэта Евгения Бунимовича. Многие помнят его знаменитое "Поколение", написанное в 1982 году:
"В пятидесятых - рождены,//в шестидесятых - влюблены,//в семидесятых - болтуны,//в восьмидесятых - не нужны.//Ах, дранг нах остен,//дранг нах остен,//хотят ли русские войны,//не мы ли будем//в девяностых//Отчизны верные сыны…"

Вот что значит чутье поэта: предчувствие войны оправдалось, пусть и совсем не так, как читалось оно тогда, - в то время истолкование могло быть только в духе красной кнопки. Но вот вопрос: мыслимо ли было тогда предчувствие, что в туманных 90-х, а тем более в непостижимых 2000-х "школой будущего" (то есть еще более далекого и фантастического времени) мы назовем то место, куда можно войти только по отпечаткам пальцев (и это правильно! и на это есть серьезные причины!), а чтобы дети не пришибли друг друга за двадцать копеек, в школьном буфете введут магнитные карточки (еще одна из упоминавшихся в газетах фишек школы будущего)?.. Ведь в те глухие времена школьное будущее могло представляться чем угодно, пусть даже кошмаром вроде трудовой коммуны северокорейского образца - но только не зоной относительной безопасности детей в океане угроз и взаимного отчуждения.

Проще всего спросить об этом самого Бунимовича. Но интересно-то было бы спросить его не нынешнего, а тогдашнего, что принципиально невозможно. Надо сказать, что будущее вообще не любит абстрактных вопросов. Оно просто наступает. И мы только что убедились, что в нашем, уже наступившем будущем идея "школы будущего" с дактилоскопическим доступом выглядит совершенно естественной.

А это значит, что утопичность в размышлениях о дальнейшем будущем полностью отменяется. По крайней мере на нашей территории. Но не удивительно ли, что на "ненашей" она вдруг расцвела неожиданно пышно? Да-да, я про школу Хогвартс имени Гарри Поттера. Ибо разве не утопия - изображать, как сделано в финальной книге цикла, школу, где ученики вместе с преподавателями и родителями бьются не на жизнь, а на смерть с фашизмом, причем с фашизмом внутренним, доморощенным, что может быть и посложнее, чем с внешним?.. Почему тамошние авторы берут для своих книг такие странные темы?