Дети и ремейки

Даю ненавязчивую самоджинсу под видом увертюры: 18 апреля на телеканале "Культура" состоялась передача "Власть факта", посвященная аферам как творческому подходу к бизнесу.

Даю ненавязчивую самоджинсу под видом увертюры: 18 апреля на телеканале "Культура" состоялась передача "Власть факта", посвященная аферам как творческому подходу к бизнесу. Гость передачи - ваш старый голубятник, а по совместительству - диспашер мировых гешефтов, выступил на голубом глазу в голубом джемпере и весьма характерном гриме. Короче, как пишут форумные ефрейтора-модераторы: "Всем смотреть!" - зрелище незабываемое. Для удобства читателей, предпочитающих телепузику Интернет, выложил запись передачи на своем портале: internettrading.net/kultura.avi (размер файла 59 мегабайт).

Начнем культурповидлианствовать с анализа странного явления, о существовании которого ведал давно, однако лишь днями удостоверился, до какой степени все запущено. Речь о так называемых ремейках, популярных в современном пиндосском кино. Самые яркие и в художественном отношении удачные примеры - фильм "Ванильное небо" и две переделки японских оригиналов - "Звонок" и "Темная вода".

Крепко сбитый (хоть слегка и банальный) сюжет "Ванильного неба" (2001) разыгран блестящими лицедеями: Пенелопой Крус, Камерон Диас, Томом Крузом и Куртом Расселом. Смотрится на одном дыхании. Создатели никакой тайны из вторичности постановки не делают, с самого начала сообщая зрителям, что их картина - ремейк испанского "Abre los ojos", снятого Алехандро Аменабаром. Очевидно предполагается, что никакому нормальному человеку в голову не придет докапываться до оригинала. Мне бы тоже не пришло, кабы не любовь к Аменабару, крепко запавшему в душу после "Других" с Николь Кидман и "Моря внутри" с Хавьером Бардемом. Нашел испанский торрент "Abre los ojos", посмотрел и глазам не поверил: мало того что сюжет одинаковый и дословно совпадает сцена за сценой, так еще и главная актриса скоммунизжена - Пенелопа Крус!

Вопрос: для чего было создавать ремейк? Зачем менять самобытного режиссера Аменабара на безликого ремесленника Камерона Кроу? Чтобы свести и окольцевать Пенелопу с Томом?

Идем дальше. Великий японский мастер urban legends [(англ.) Городские легенды — специфический фольклор обитателей многоэтажных коробок, известный читателям по образам Кэндимена, Человека-паука и Супермена] Наката Хидео выпустил две ленты - "Ringu" (1998) и "Honogurai Mizu No Soko Kara" (2002), ремейки которых появились в Америке в виде "Звонка" (2002) и "Темной воды" (2005). Первый ремейк сделан безликим ремесленником Гором Вербинским, второй - не менее безликим Уолтером Саллесом. Забавно, что Наоми Уоттс так гениально сыграла в "Звонке", что Наката Хидео взял ее на главную роль в своем сиквеле "Звонок 2" (тоже весьма удачном).

Как бы то ни было, оба ремейка оказались зеркальными копиями японских оригиналов. Остается предположить, что ремейки делались лишь для того, чтобы заменить хороших, но неизвестных в Америке режиссеров на плохих, однако пребывающих на слуху. Правильно? Неправильно. Камерон Кроу в 2001 году был столь же неприметным на американском киногоризонте, что и Алехандро Аменабар. Последний, однако, после выхода "Других" - кстати, в том же 2001 году, что и "Ванильное небо", - обрел популярность и славу, а звезда Кроу закатилась обратно под шкаф, где и пребывала до "Ванильного неба". Аналогичный перевертыш случился и с Наката Хидео: именно ему, а не Гору Вербинскому предложили делать сиквел "Звонок 2".

Разумеется, версии, основанные на персонах, совершенно вздорны. Что же тогда? На вопрос отвечу в духе анекдота про Василия Ивановича, Петьку и аквариум (надеюсь, реставрация исторической памяти у читателей пройдет без осложнений, как было в случае с большим агрегатом Вовочки, - повторного аншлага мой почтовый ящик не выдержит).

Каждую неделю с пятницы по понедельник мы с сыном-первоклашкой изучаем английский язык по программе The Rosetta Stone. Пару лет назад я настоятельно рекомендовал читателям "Голубятен" эту удивительную аудиовизуальную систему, разработанную специально для дипломатов и позволяющую в кратчайшие строки погрузиться с головой в чужую языковую среду. Уже через месяц занятий вы получаете бесценные навыки так называемого лингвистического фона, то есть спокойно ориентируетесь в потоках окружающей вас иностранной речи. Преодоление именно этого барьера является самым сложным шагом в освоении неродного языка. Остальные элементы - грамматика, словарный запас, постановка произношения - добираются в рабочем порядке, поскольку, единожды устранив страх перед звучанием иностранного языка и общения на нем, человек с легкостью усваивает номинальную информацию.

Каждый урок в Розетте начинается с воспроизведения сорока наборов картинок, состоящих из четырех сюжетов. Носитель языка произносит фразу, которую надлежит угадать (либо вспомнить значение уже известных слов) и выбрать для нее сюжетное соответствие. Удачные попытки сопровождаются победным гонгом, неудачные - тревожным "та-да". Чувство удовлетворения достигается при прохождении урока без единой ошибки и наборе максимально возможных ста баллов. Стоит ли говорить, что дети воспринимают "игру в Розетту" на полном серьезе и с большим азартом, а каждое неудачное угадывание соответствия между фразой и визуальным сюжетом воспринимается ими чуть ли не как апокалипсис? По крайне мере мой маленький Сережка реагирует на ошибки при обучении именно таким образом.

Теперь взгляните на картинку, которая попалась нам в Розетте не далее как вчера и, собственно, послужила поводом для написания культур-повидла про ремейки художественных фильмов. Носитель языка бодрым голосом произносит: "There are fewer boys than girls", маленький Сережка радостно повторяет фразу по-английски, переводит ее ("Там меньше мальчиков, чем девочек") и уверенно ведет курсор мыши в сторону соответствующего фотосюжета, предвкушая скорую и легкую победу. Ведет курсор мыши и… в следующее мгновение замирает в растерянности. Проходит секунда, другая… замешательство на глазах перерастает в ужас: "Папа, а где тут… меньше мальчиков, чем девочек?" Папа со снисходительной улыбкой собирается уже протянуть отпрыску руку помощи, вглядывается в картинки и… сам застывает в ступоре: "Ёксель-моксель! Кто тут из них девочка, а кто мальчик?"

В самом деле, кто? Черные мордашки, как вы понимаете, шансов для определения пола не оставляют. Остаются штаны для ориентира - вот как у ребятенка на правой верхней картинке. Вроде мальчик… Или не мальчик? На затылке - блямба собранных в пучок черных волос. Получается, девочка…

Применяем подход от обратного: нижняя правая картинка отпадает сразу: не только потому, что сходу понятно, кто на ней изображен и какого пола, но и потому, что там вообще не boys and girls, а men and women. На верхней левой картинке девочка, та, что в штанах, прикрывает затылок вместе с гипотетической блямбой волос рукой, поэтому никакой дополнительной информации получить не удается. Может, все-таки мальчик? Если мальчик, то на картинке детей поровну. Остается нижняя левая: в глубине вроде мальчик, на столе беснуется тоже мальчик с верхней картинки - два мальчика и одна девочка… Бинго! Жмем мышь и получаем зловещий гонг осуждения: ошибка! Правильный ответ - правая верхняя картинка: черная блямба на затылке оказалась не волосами, а куском железной арматуры от скамейки на заднем фоне. Подспудно сообразил, что у маленьких негриков не бывает пучков волос - у них кучеряшки.

К чему это я? К тому, что людям очень трудно адекватно воспринимать людей пусть самой замечательной, но чужой расы. В японских оригиналах "Звонка" и "Темной воды" на экране перемещаются, пугаются и страдают, как бы это правильнее сказать, непривычные для рядового американца люди. Важный момент: непривычность эта выражается не на уровне желтого цвета лица и раскосых глаз (надеюсь, читателям хватило юмора для понимания: пример с Розеттой - не более чем гиперболизация метафоры), а на уровне поведенческих реакций! Герои фильмов Наката Хидео ведут себя совершенно неадекватно в глазах белого человека: на все реагируют с гипертрофированной истеричностью, визжат, кричат, попискивают, постоянно кланяются, корчат гримасы и тем самым полностью разрушают ауру, без которой фильм ужасов утрачивает 100% своего саспенса. Японские (и корейские) ужастики с декалитрами пролитой краски-крови и полнейшим отсутствием культуры внутреннего переживания (все эмоции вынесены вовне, наружу, на физиономию героев - классический "азиатский театр") никого не пугают, а лишь вызывают недоумение, поверхностно скрашенное любопытством. Фильмы Наката гениальны, но смотреть их невозможно.

Совершенно иной коленкор - Наоми Уоттс ("Звонок") и Дженнифер Коннелли ("Темная вода"). Игра актрис полностью выдержана в привычных для американцев (голландцев, шведов, немцев, финнов, британцев, русских) поведенческих паттернах: эмоции находятся внутри, а не снаружи - непреложный закон нордической художественной культуры.

Скажу больше: культурологические отличия выходят далеко за рамки рас и замечательным образом прослеживаются даже внутри самой европейской традиции. Зачем понадобилось создавать американский ремейк испанского саспенса Аменабара? Затем, что в "Abre los ojos" герои постоянно размахивают руками и срываются на базарные крики. Их истеричность хоть и не дотягивает до японской, но все равно на порядок превышает представления северных народов (к коим, надо полагать, относится и англосаксонское большинство Америки) об адекватном поведении. Спокойне,е нужно быть, спокойне,е. По этой причине образцово-показательный "южный базар" (в его латинской вариации) "Abre los ojos" заменен на сдержанность и внутренний накал чувств Тома Круза в "Ванильном небе".

Даже Пенелопа Крус в американском ремейке играет принципиально иначе (сдержаннее и молчаливее), чем в оригинальной картине Аменабара. Актрисе популярно объяснили, что для успеха на неиспанском рынке нужно меньше размахивать руками, закатывать глаза, бить туфлею об пол и вульгарно оттопыривать бедра, как на корриде. Пенелопа Крус гениальна, поэтому с легкостью усвоила урок и завоевала сердца миллионов пиндосян.

Такая вот получилась у нас сегодня "Голубятинка" - на стыке программного обеспечения и уроков культурологии. Надеюсь, что помимо лингвистического удовольствия доставил и пользу: читатели теперь знают не только о подводных камнях The Rosetta Stone, но и о причинах появления ремейков, идентичных оригиналу по сюжетной линии.