Культура в поисках свободы: Где должен заканчиваться копирайт?

Из школьного курса обществознания мне запомнилась одна фраза, до сих пор периодически встающая перед глазами. Звучала она примерно так: "В последнее время возрастает потребление культуры в домашних условиях".

Из школьного курса обществознания мне запомнилась одна фраза, до сих пор периодически встающая перед глазами. Звучала она примерно так: "В последнее время возрастает потребление культуры в домашних условиях". Было это давно - в то время еще не было блогов и Википедии, не говоря уже о YouTube и Flickr, но внутренний диссонанс канцелярского словосочетания "потребление культуры" уже отчетливо ощущался.

Назад в будущее

Общественные движения возникают в тот момент, когда традиции, законы или другие нормы общества вступают в очевидное противоречие с интересами и жизненным укладом множества людей. Свободный софт существовал задолго до написания лицензии GPL и основания Free Software Foundation. Он существовал с момента появления компьютеров и программирования вообще, но общественное движение вокруг него возникло лишь в тот момент, когда политика софтверного бизнеса по защите своих прав на ПО стала угрозой для хакерской культуры. Эта политика, основанная на копирайтном законодательстве и подкрепленная техническими средствами, ставила жесткий барьер между разработчиком и пользователем и лишала последнего практически всех прав, превращая его в бессловесного и зависимого "потребителя ПО".

Однако, это был лишь первый сигнал, наглядно сообщавший о проблемах, связанных с законодательством об авторском праве. Просто софтверные компании раньше, чем любые другие "правовладельцы", получили в свои руки технический инструмент, позволивший им частично контролировать выполнение копирайтных законов каждым пользователем. Закрытие кода принципиально лишило его возможности вносить изменения в программы. В то же время, возможность копирования информации без потерь создавала угрозу естественным бизнес-моделям таких компаний и вынуждала их на агрессивные меры против копирования даже без внесения изменений. Так были ограничены основные свободы, на которых держалось хакерское сообщество. Так началось движение Free Software.

Компьютеры тогда не представляли серьезной угрозы для других видов бизнеса, связанного с творчеством. Копирование мультимедийной информации с надлежащим качеством оставалось дорогостоящим мероприятием, и культурная жизнь большинства людей практически не регулировалась соответствующими законами: например, обмен книгами или пластинками с музыкой (кстати, совершенно законный и по сей день), вероятно, лишал издателей некоторой доли прибыли, но не настолько существенной, чтобы по этому поводу волноваться. Существовавший баланс более или менее устраивал всех участников рынка.

Этот баланс начал рушиться вместе с развитием мультимедийных возможностей компьютеров, Интернета и технологий сжатия контента. Ответная реакция индустрии оказалась столь жесткой, что стала очевидным образом ограничивать культурную свободу читателей, слушателей и зрителей, к которой они привыкли. Достаточно вспомнить различные технологии DRM, закон DMCA, иски на астрономические суммы против владельцев и пользователей пиринговых сетей, расширительное толкование копирайтных законов и многие другие эпизоды "охоты на ведьм". Часть общества не заметила этих изменений или не придала им значения, часть смирилась или сочла их естественными (а чем еще объяснить феноменальный успех интернет-магазина iTunes Music Store?). Но так сделали не все. Напротив, многие люди стали осознавать, что не хотят быть "потребителями культуры", что культура - это двунаправленный процесс, и что современные технологии открывают совершенно новые возможности для участия в нем, которые однако блокируются копирайтом. И это было началом нового движения.

Права и обязанности

Юридическим инструментом Free Software стали публичные лицензии, позволяющие разработчику программы добровольно передать часть своих прав пользователям на четко обозначенных условиях [Мы писали про публичные лицензии в "КТ" #641: Федор Зуев, "Краткий путеводитель по зоопарку публичных лицензий"]. Большинство из них - в том числе наиболее известная GNU GPL - ориентировались на распространение именно программ, хотя ряд лицензий допускали и другие применения - например, GNU FDL, предназначенная для свободной документации и используемая в том числе в Википедии.

Однако, в течение некоторого времени ощущалась нехватка публичных лицензий, близких по своей сути к существующим лицензиям на софт, но предназначенных в первую очередь для распространения других творческих произведений - музыки, изображений, текстов и др. Эту нишу попытался заполнить Лоуренс Лессиг. Потерпев неудачу в борьбе с постоянным расширением срока действия копирайта формально-юридическими методами (дело Eldred v. Ashcroft), он обратился к опыту Free Software и создал проект Creative Commons, в рамках которого был разработан ряд публичных лицензий.

Проект естественным образом столкнулся с несколькими нетривиальными проблемами - и, надо заметить, с большим изяществом решил их. Во-первых, требовалось сделать смысл разработанных свободных лицензий понятным для их целевой аудитории, весьма далекой от юридических тонкостей. Во-вторых, было ясно, что CC-лицензированные произведения будут составлять поначалу лишь каплю в море всей доступной информации, и для их эффективного использования требуется реализовать технологию автоматического поиска и распознавания лицензий. В-третьих, существовала потенциальная опасность несовместимости формы лицензий с законодательствами различных стран, в которых они применялись [См., напр., обсуждение применимости лицензии GPL на территории России в "КТ" #438].

Первые две проблемы были решены путем создания интересной "трехслойной" модели CC-лицензий. Помимо собственно юридического текста (Лессиг называет его lawer-readable legal code), каждая лицензия сопровождается кратким описанием прав и обязанностей лицензиата, написанным языком, понятным простым смертным (human-readable word deed) и сопровождаемым легко узнаваемыми иконками, а также специальным RDF-кодом, содержащим ссылку на текст лицензии, но предназначенным для электронных мозгов поисковых систем и других программ. Конечно, юридическую силу имеет только legal code, но остальные слои этого бутерброда значительно упрощают работу с лицензиями.

На решение третьей проблемы направлен проект iCommons по переводу и адаптации текстов лицензий к юрисдикциям разных стран. Адаптированная лицензия не только имеет бо,льшую юридическую устойчивость на территории соответствующей страны, но и делает ее текст понятнее для носителей соответствующего языка, а значит, помогает популяризации идей свободной культуры.

Впрочем, здесь могла бы возникнуть проблема совместимости, связанная с требованием копилефта, включенным в некоторые из лицензий CC. Напомню, что копилефтная лицензия требует распространять любое произведение, являющееся производным по отношению к данному (например, перевод на другой язык или экранизацию) на условиях той же самой лицензии. Впервые появившись в GPL, эта концепция оказала решающее влияние на развитие свободного софта, приведя к созданию постоянно расширяющейся кодовой базы, которой могли пользоваться разработчики свободного (и только свободного) софта. Однако она приводит к проблеме совместимости: если не принять специальных мер, две различные копилефтные лицензии окажутся несовместимыми, и работу, опубликованную под одной из них, а также все производные с нее, нельзя будет лицензировать под другой. Конечно, было бы не слишком удобным, если бы английский перевод текста с иврита требовалось распространять исключительно под лицензией, написанной на иврите и адаптированной к законодательству Израиля. Для решения этой проблемы в копилефтные национальные лицензии были добавлены пункты, явным образом разрешающие перелицензирование под другие аналогичные лицензии CC.

Конструктор лицензий CC

Основные лицензии проекта Creative Commons строятся по принципу конструктора из "кирпичиков", называемых элементами. Элементы определяют условия, на которых предоставляется контент, и чаще всего могут сочетаться в разных комбинациях. Они обозначаются суффиксами в названии лицензии и иконками в ее описании (см. табл.).

В настоящий момент используется шесть основных лицензий: все они содержат требования атрибуции (BY) и могут содержать другие ограничения, но по крайней мере разрешают свободное копирование оригинальной работы в некоммерческих целях. Ряд этих лицензий также имеют альтернативные названия (более понятные и узнаваемые) - например, наиболее ограничительная BY-NC-ND также известна как Share Music license, а BY-SA - как Wiki license.

Помимо основных, Creative Commons разработали также несколько специальных лицензий, предназначенных для решения довольно необычных задач. Так, Sampling-лицензия разрешает использовать кусочки работы (например, отрывки музыкальной композиции) для создания на их основе других произведений (например, ремиксов), но не позволяет копировать исходную работу целиком (даже на некоммерческой основе). Еще одна лицензия, Development Nations, во всем эквивалентна BY, но ее разрешительное действие распространяется только на "развивающиеся страны" (то есть не относимые Всемирным Банком к разряду стран с высокодоходной экономикой).

Кроме разработки собственных лицензий, Creative Commons снабдили фирменными "человекочитаемыми" описаниями и метаданными лицензии GPL и LGPL, а также предоставили юридические инструменты для помещения материала в общественное достояние (public domain) или добровольного уменьшения срока действия копирайта до 14 или 28 лет (founder’s copyright).

Границы свободы

Несмотря на свои успехи, Creative Commons часто подвергается критике - в частности, со стороны того самого движения Free Software, по мотивам которого и создавался проект. Основная претензия: разобщенность и отсутствие четких границ самого понятия "свободной культуры".

Нельзя сказать, чтобы сообщество свободного софта всегда выступало единым фронтом. Достаточно вспомнить споры сторонников пермиссивных лицензий (например, BSD) с участниками проекта GNU по поводу необходимости копилефта или вечное противостояние "Free Software vs. Open Source". Тем не менее здесь есть четкое и достаточно общепринятое понимание того, какие права должен передавать автор своим пользователям, чтобы его программа считалась свободной. Это - знаменитые "четыре свободы" Столлмена, составляющие основу Free Software Definiton (FSD): право запускать программу с любыми целями, изучать и адаптировать для своих нужд, свободно распространять, улучшать и делать доступными улучшения на благо всего сообщества. Например, лицензия, запрещающая коммерческое распространение, очевидным образом не будет признана "свободной" с этой точки зрения.

Эти требования достаточно сильно ограничивают разработчика, который хочет делать "свободный софт", но принципиальная позиция в этом вопросе сыграла свою роль в становлении и развитии движения Free Software и, вероятно, определила его жизнеспособность.

Свободная культура в настоящий момент лишена подобных принципов. С самого начала некоторые лицензии CC включали в себя пункты, противоречащие определению Free Software (элементы NC и ND). Некоторое время считалось, что "необходимым минимумом свободы" здесь будет хотя бы право копирования работы в некоммерческих целях, без модификаций и с обязательной ссылкой на автора (предоставляемое самой жесткой лицензией BY-NC-ND), но появление лицензий Sampling и Development Nations показало, что лидеры Creative Commons допускают и другие ограничения. Это определенным образом ухудшило репутацию проекта в мире Free Software и привело к разладу со Столлменом: сайт gnu.org сейчас не рекомендует использовать даже вполне свободные по меркам FSF лицензии BY и BY-SA, дабы не ассоциироваться со столь неопределенным термином, как "лицензия Creative Commons" [Обзор ситуации приведен в статье "К стандарту свободы"].

Лессиг признает, что четкого списка прав, которые должны защищаться лицензией, чтобы она признавалась свободной в рамках CC, в проекте не существует. "Мы считаем, что необходимые свободы могут отличаться в разных областях творчества" - отвечает он на критику Столлмена и приглашает различные творческие сообщества к дискуссии на эту тему. Такая ситуация в общем-то неудивительна: определение Free Software было выражением уже принятой в хакерском сообществе этики, тогда как ничего подобного в творческом мире в данный момент нет. Если Столлмен борется за свободу софта, то Лессиг ищет баланс между правами автора, издателя и аудитории, утерянный в результате изменений инфраструктуры и законодательства. Но как это повлияет на будущее свободной культуры - пока неясно.

Открытыми остаются множество вопросов. Насколько оправдано использование NC- и ND-лицензий? Можно ли и нужно ли обеспечивать совместимость между разными лицензиями, имеющими близкий дух, но разные формулировки (например, CC BY-SA и GNU GFDL)? Какая именно свобода нужна культуре? Как будут взаимодействовать идеи free culture с традициями различных стран? Поиски ответов будут продолжаться, но факт остается фактом - важные перемены на стыке технологий, права и культуры уже начались.