Свободная культура. Старое против нового

Цель звукозаписывающих компаний заключается в использовании закона для искоренения конкуренции, чтобы платформа, способная увеличить разнообразие контента, не причинила вреда динозаврам древности

Четвертая часть отрывка из книги Лоуренса Лессига "Свободная культура". Начать чтение лучше с первой части.

В марте 2002 года широкая коалиция технологических компаний, возглавляемая корпорацией Intel, попыталась убедить Конгресс во вредности подобного законодательного решения. Их очевидным доводом было, разумеется, не неприятие защиты копирайта как таковой. Вместо этого их аргумент сводился к тому, что любая защита должна приносить больше пользы, чем вреда.

Есть и еще один явный ущерб, нанесенный этой войной инновациям. Опять-таки, история, которая покажется чрезвычайно знакомой поборникам свободного рынка.

Копирайт, может быть, и является собственностью, но подобно любой собственности, он представляет собой также вид предписания. Именно предписание наносит ущерб одним и приносит пользу другим. При верном замысле регулирование выгодно творцам и вредит пиявкам. При неправильном устройстве предписание превращается в мощное оружие против конкурентов.

Как я описывал в десятой главе, несмотря на преписательное свойство копирайта и его подчинение важным оговоркам, сформулированным Джессикой Литман в ее книге "Цифровое авторское право", в целом, имеющаяся история копирайта не так плоха. В подробном изложении десятой главы говорится, что, как только появились новые технологии, Конгресс постарался установить равновесие, призванное оградить новое от посягательств старого. Обязательные, они же статутные лицензии были частью этой стратегии. Честное использование (как в случае с видеомагнитофонами) было другой составляющей.

Но эта забота о новых технологиях изменилась с появлением интернета. Вместо того чтобы установить баланс между особенностями новой технологии и законными правами создателей контента, и суды, и Конгресс наложили правовые ограничения, действие которых сводится к блокированию новинок и поддержке всего старого..

Когда радиостанция проигрывает песню, исполнитель ничего не получает за такое "эфирное исполнение", если только он или она одновременно не являются сочинителями. Так, например, если Мэрилин Монро запишет версию песенки "С днем рождения" с целью увековечить свое знаменитое выступление перед президентом Кеннеди в "Мэдисон сквер гарден", то, когда бы эту запись не давали в эфире, действительные владельцы прав на "С днем рождения" получают свои отчисления, а Мэрилин Монро остается ни с чем.

Основания у такого обеспеченного Конгрессом равновесия вполне разумные. Оправданием служило понимание того, что радио представляет собой своеобразную рекламу. Исполнитель, таким образом, оказывался в выигрыше, потому что, проигрывая его музыку, радиостанция повышает шансы на распродажу его альбома. В итоге, исполнитель все-таки что-то получает, хоть бы и не напрямую. Вероятно, такие рассуждения имели куда меньше общего с действительным положением дел, нежели та же влиятельность радиостанций, лоббисты которых сумели свести на "нет" все попытки протащить через Конгресс закон об обязательной компенсации музыкальным исполнителям.

И вот на арену выходит интернет-радио. Как и обычное радио, оно представляет собой технологию доставки потокового контента от вещателя слушателям. Трансляция ведется через интернет, а не в радиоэфире. Таким образом, я могу "настроиться" на берлинскую онлайновую радиостанцию, будучи при этом в Сан-Франциско, даже при условии, что у меня отсутствует возможность настроиться на обычную радиостанцию, если она не вещает откуда-нибудь из окрестностей Сан-Франциско.

Подобная особенность архитектуры интернет-радио означает, что потенциально существует неограниченное число радиостанций, на которые пользователь может настроить свой компьютер, в то время как действующая архитектура эфирного радио очевидно ограничивает количество вещателей и доступных для трансляции частот. В итоге, конкуренция в интернет-радио оказывается выше, чем среди традиционных станций, и могла бы обеспечить больший ассортимент трансляций. А так как потенциальной аудиторией интернет-радио является весь мир, нишевые станции могли бы легко разработать и предоставлять свой контент относительно большому количеству слушателей на планете. По некоторым подсчетам, у нового вида радио нашлись до восьмидесяти миллионов слушателей по всему миру.

Выходит, что интернет-радио является для традиционного эфира тем же, чем станции FM стали для обычных вещателей AM. Такое усовершенствование потенциально куда более значимо, чем прогресс от AM к FM, потому что не только технология улучшилась, но и конкуренция обострилась. В действительности намечается прямая параллель между конфликтом за распространение FM и борьбой в защиту интернет-радио. Один автор так описывает усилия Говарда Армстронга по внедрению FM-радио:

"Стало возможным появление почти неограниченного числа FM-станций на коротких волнах, что положило конец неестественным запретам, наложенным на радио, занимающее переполненный спектр длинных волн. Если бы FM дали свободно развиваться, количество станций ограничивалось бы только экономическими и конкурентными причинами, а не техническими условиями... Армстронг уподобил ситуацию в радиовещании той, что сложилась после изобретения печатного станка, когда правительства и господствующие интересы попытались взять под контроль новое средство массовой коммуникации, наложив на него ограничительные лицензии. Этой тирании пришел конец, только когда люди смогли свободно приобретать печатные станки и использовать их. FM в этом смысле была не менее великим изобретением, чем печатный станок, потому что эта технология сняла с радио кандалы".

Этот потенциал FM-радио так и не был реализован. Не потому, что Армстронг ошибся в оценке технологии, а по причине недооценки мощи "денежных интересов, привычек, обычаев и законодательных норм", которые замедлили рост передовой отрасли.

То же самое теперь можно заявить в отношении интернет-радио. Ибо снова нет технических причин для ограничения количества онлайновых станций. Единственные ограничения на интернет-радио налагает право и, в частности, закон об авторском праве. Так что в первую очередь нам следует разобраться, какие пункты копирайта касаются интернет-радио.

Однако в этом случае силы лоббистов развернулись в противоположном направлении. Интернет-радио – новая индустрия, а записывающие исполнители, с другой стороны, обладают весьма влиятельным лобби в лице RIAA. Таким образом, когда Конгресс рассматривал феномен интернет-радио в 1995 году, лоббисты подтолкнули Конгресс к принятию другого решения, нежели то, что применимо к "приземленному" радиоэфиру. В то время как обычные станции не должны платить гипотетической Мэрилин Монро за предположенную запись "С днем рождения" для эфира, интернет-радио обязали. Закон не просто нейтрален по отношению к онлайновым станциям, он даже обременяет интернет-вещание в большей степени, нежели обычное радио.

Препоны ставятся не только финансовые. Согласно изначально предлагавшимся правилам, интернет-станцию (но не обычное радио) обязывали собирать следующие данные по всем слушателям:

• название сервиса
• канал программы (станции AM/FM используют числовые идентификаторы)
• тип программы (архивная, цикл, прямой эфир)
• дата передачи
• время передачи
• часовой пояс источника передачи
• порядковое обозначение звукозаписи в программе
• продолжительность передачи (с точностью до секунды)
• название звукозаписи
• ISRC-код записи
• год выпуска альбома для каждого случая копирайта и, в случае сборников, дата выпуска и копирайт для каждого трека.
• записывающий исполнитель
• розничное наименование альбома
• звукозаписывающий лейбл
• UPC-код проданного альбома
• номер в каталоге
• информация о правообладателе
• музыкальный жанр канала или программы (формат станции)
• название сервиса или программы
• канал или программа
• дата и время подключения слушателя (согласно его часовому поясу)
• дата и время отключения слушателя (согласно его часовому поясу)
• часовой пояс места приема сигнала (слушателем)
• уникальный идентификатор слушателя
• страна, в которой слушатель принимал трансляцию

Главный библиотекарь Конгресса, в конце концов, приостановил введение такой обязательной отчетности до окончания рассмотрения вопроса. Он также изменил изначальные тарифы, установленные арбитражным бюро, ответственным за их разработку. Но главная разница между онлайновым радио и обычным осталась: интернет-вещатели должны платить такие отчисления за копирайт, которые для нормальных станций не предусмотрены.

Почему? Чем объясняется разница? Разве проводилась какая-то оценка экономических последствий появления интернет-радио, которая оправдывает подобную дискриминацию? Разве в принятии решения руководствовались необходимостью защитить художников от пиратства?

В редком порыве откровенности один эксперт из RIAA признал то, что всем тогда показалось очевидным. Вот, что мне сказал Алекс Олбен, вице-президент по вопросам общественной политики в компании Real Networks:

"RIAA, представлявшая интересы записывающих лейблов, представила свои взгляды на то, какой должна быть оплата, которую благонамеренный потребитель охотно отдаст благонамеренному поставщику, и эта сумма была намного больше. Она была вдесятеро больше тех отчислений, которые выплачивают радиостанции за трансляции тех же самых песен в течение аналогичного периода времени. И тогда адвокаты, отстаивавшие интересы сетевых вещателей, спросили у RIAA: "Откуда вы взяли такие огромные суммы? Почему они выше, чем для радио? У нас же есть сотни тысяч вещателей, готовых платить, и это установит нормальные рыночные цены, а если вы так взвинтите стоимость, мелкие вещатели просто будут вытеснены из отрасли…"

А эксперты из RIAA ответили: "Ну, мы на самом деле моделировали все это не для такой индустрии, в которой тысячи вещателей. Мы рассчитываем на то, что это будет отрасль, знаете, с пятью-семью крупными игроками, которые способны платить по высоким ставкам, и такой рынок стабилен и предсказуем".

В переводе это означает: "Наша цель заключается в использовании закона для искоренения конкуренции, чтобы эта потенциально сверхконкурентная платформа, из–за которой разнообразие и масштабы доступного контента переживут взрывной рост, не причинила вреда динозаврам древности". Ни один человек, будь он левым или правым, не станет приветствовать такого применения закона. И тем не менее, практически никто, ни справа, ни слева, не предпринимает сколько-нибудь эффективных усилий для предотвращения подобных злоупотреблений.

Читайте окончание на следующей странице: Если миллионы граждан по закону считаются "преступниками", а той же цели можно добиться без подобных крайностей, то кто же злодей? Граждане или закон?

- Лоуренс Лессиг, "Свободная культура", М.: Фонд "Прагматика культуры", 2007. ISBN 5-98392-009-X. Перевод Олега Данилова под ред. Виктора Ильина.