Почему холопы плохо работают?
АрхивВ переписке с читателем, опубликованной в "КТ" #635, в основном обсуждался вопрос, стоит ли идти учиться в аспирантуру, или повышать ИТ-квалификацию следует, работая в компьютерной фирме.
В переписке с читателем, опубликованной в "КТ" #635, в основном обсуждался вопрос, стоит ли идти учиться в аспирантуру, или повышать ИТ-квалификацию следует, работая в компьютерной фирме.
Зная ситуацию в целом, можно утверждать, что с точки зрения разработки ИТ-инноваций аспирантура мало кого интересует и рассматривается многими только как средство "спастись" от армии без отрыва от производства.
С высшим образованием ситуация принципиально другая: качество подготовки студентов и выпускников волнует работодателей, так как их доходы напрямую зависят от качества, как они любят говорить, персонала.["Как куют кадры экспортеры ПО среднего размера?", PC Week/RE. № 10/2006, cтр. 33-36, 47.]
При этом ассоциация компаний-разработчиков программного обеспечения "Руссофт" констатировала катастрофическое положение с подготовкой кадров в области информационных технологий. Она сформулировала тринадцать предложений в качестве неотложных шагов, направленных на исправление этой ситуации[Эдуард Пройдаков, "Суета вокруг софта и не только", PC Week/RE. № 48/2005, cтр. 1, 10.].
Одиннадцатым (а почему-то не первым) высказано предложение, которое звучит очень мягко и интеллигентно: "стимулирование преподавательского состава". Для этого предлагается (кому?) ввести "систему персональных грантов для действующих высококвалифицированных преподавателей и для стимулирования привлечения в вузы молодых преподавателей". И это при том, что авторы предложений отмечают "практически полное отсутствие преподавательских кадров достаточной квалификации, имеющих необходимый педагогический опыт и практический опыт разработки ПО".
Естественно, возникает вопрос: кому давать гранты в такой ситуации?
И еще один вопрос: о каких размерах грантов говорят работодатели? Они люди осторожные и цифр на всякий случай не называют, но надо помнить, что даже олигархи дают лучшим студентам страны гранты порядка 50 долларов в месяц. Это очень благородно, но вряд ли поможет решить рассматриваемую проблему.
И последний вопрос: почему речь идет не о зарплате, как у нормальных людей, а о грантах, которые обычно даются на время людям творческих профессий. А что делать потом, когда грант кончится? Вряд ли это вдохновит талантливых молодых людей работать в вузе постоянно. Они лучше пойдут на постоянную работу в фирму.
По моему мнению, нормальная ситуация с ИТ-образованием сложится только в том случае, если в каждом регионе заработная плата ИТ-преподавателя университета и работника ИТ-промышленности будет соизмерима, а не отличаться на порядок, как сейчас.
Для Москвы эти цифры сегодня таковы: студенты-программисты с опытом работы - $1–1,2 тысячи, программисты с двух-трехлетним опытом - начиная с $1,7 тысячи, Java-программисты - $2–2,2 тысячи, ведущие программисты - $2,5 тысячи[PC Week/RE, № 10/2006, cтр. 36.].
Как только такие же зарплаты начнут получать ИТ-специалисты вузов (ассистенты, старшие преподаватели, доценты, профессора), университеты смогут сохранять и возвращать из промышленности, а то и из-за границы талантливых молодых людей. Через некоторое время связь поколений восстановится, и российские вузы в этом отношении не будут отличаться от ведущих университетов мира.
После того как и все остальное наладится (оборудование, научные исследования, библиотеки, командировки, общежития, безопасность и т. д.), от университетов можно будет требовать, чтобы уровень подготовки выпускников соответствовал созданным условиям.
Разумеется, поднять качество ИТ-образования можно только всем миром (государство, бизнес, университеты, учащиеся и спонсоры). Причем доля бизнеса должна быть не меньше государственной, так как большинство ИТ-специалистов работает в частном секторе.
А пока каждый день появляются все новые и новые люди, которые издевательски спрашивают: почему качество подготовки ИТ-специалистов снижается, делая вид, что они якобы не понимают в чем дело. А многие и понимать не хотят, как живут преподаватели вузов, утверждая, что это не их забота.
Приведу историю, рассказанную академиком РАН Роальдом Сагдеевым, в настоящее время проживающим в США: "Недавно я попал в неловкую ситуацию. На встрече с профессурой МГУ поздравил их с тем, что средняя зарплата москвича наконец достигла 17 тысяч рублей. Они сдержанно поблагодарили меня за поздравление и сказали, что средний заработок профессора МГУ, который считается самым привилегированным вузом страны, - шесть тысяч рублей. Насколько я знаю, в Казани профессора получают еще меньше. Возникает вопрос: какие профессии, какие категории трудящихся оцениваются выше, чем профессора МГУ?"["Поиск", 2005, № 39, c. 6.]
Можно утверждать, что качество подготовки ИТ-специалистов в стране гораздо выше, чем могло бы быть при таких зарплатах профессоров, так как многие из них работают "не за страх, а за совесть".
Отмечу, что академик в описанной ситуации почувствовал неловкость, а представители индустрии, зарабатывающие тысячи, а то и десятки тысяч долларов в месяц, никакой неловкости не испытывают.
Особенно возмутительно вопрос о качестве подготовки студентов звучит в устах вчерашних выпускников, многие из которых зарабатывают в десятки раз больше своих профессоров (чего нет нигде в мире), потому что когда предлагаешь им перейти на постоянную работу в вуз (некоторые из них участвуют в учебном процессе - например, в школах), и на оклад не ассистента, а сразу профессора, то они почему-то обижаются.
В общем, баре недовольны холопами. Только спустя некоторое время холопы вымрут, и риторические вопросы баре будут задавать сами себе!
Посмотрим, как взаимодействует бизнес с университетами в нашей стране и за рубежом. В России сейчас доминирующая (если не единственная) форма "поддержки" ИТ-образования бизнесом - совместная подготовка кадров для компаний. Например, на старших курсах создается группа, в которой студенты получают дополнительные знания и умения, связанные с потребностями и специализацией фирмы. В ответ фирма решает некоторые материальные проблемы университета - обеспечивает эту группу техникой, оплачивает дополнительный труд преподавателей, ведущих занятия, и т. п. Иногда масштабы такого сотрудничества шире (например, возникают совместные лаборатории). Но все это не приводит к качественному росту возможностей университета. Оплата труда профессоров, не вовлеченных в такие проекты непосредственно, остается удручающей. А ведь высшее образование и подготовка кадров для компаний - вещи далеко не тождественные. Обучение специалистов по инфотехнологиям лишь верхушка айсберга, основа которого - ненужные компаниям математика и физика. Способен ли какой-нибудь "бизнес" обеспечить на должном уровне преподавание этих фундаментальных предметов? Впрочем, эта проблема может отпасть сама собой - многим уже сегодня неочевидна необходимость изучения даже математики для программистских специализаций (см. статью Федора Смирнова "Нематематическое программирование…" в этом номере).
Механизмы финансирования университетов, существующие за рубежом, у нас пока не работают. В частности, в российских вузах нет ничего похожего на эндаументы (endowment funds), хотя проекты их создания (в нескольких экономических школах) имеются. Эндаументы формируются из взносов частных лиц и компаний. Именно эти средства составляют основу экономической мощи ведущих частных университетов США (эндаумент Гарварда в 2004 году превысил 20 млрд. долларов; всегда вспоминаю эту цифру, когда говорят о необъятных размерах нашего стабфонда, - "в гарвардах" он выглядит куда скромнее).
Богатый источник доходов университетов в других странах - исследовательская деятельность, включая и ту, что ведут небольшие научные компании (spin-offs). В области ИТ у нас этот сектор университетских доходов не равен нулю, но большой роли пока не играет (буду счастлив узнать опровергающие примеры).
Кроме того, мировой опыт подсказывает, что учение - вещь дорогая, а вариантов оплаты, в сущности, два: платит сам учащийся, как в Гарварде и MIT, или государство, как в Оксфорде и Кембридже (детали опустим). Наше государство по этому поводу не очень беспокоится, а деньги довольно многочисленных студентов-контрактников пока не обеспечивают сколько-нибудь разумную оплату труда профессоров.
Однако вне сферы ИТ все эти механизмы порой успешно работают и в России. В конце апреля было опубликовано обращение ректора Высшей школы экономики к абитуриентам, в котором приведены интересные цифры: средняя зарплата профессора "Вышки" сегодня 50 тысяч рублей, доцента - 22 тысячи (сравните с цифрами, приводимыми Анатолием Шалыто). Доходы ВШЭ, согласно данным на ее сайте, складываются в основном из государственных средств (38%, включая финансирование из госбюджета и капитальные вложения государства), платы за разные виды обучения (40%, притом что на десяток бюджетных студентов приходится семь контрактников), а также средств от исследовательской деятельности - совсем неплохие 17%, из которых почти все получены по контрактам (есть план превращения ВШЭ в исследовательский университет к 2008 году).
Спрашивается, почему в российском ИТ-образовании до сих пор нет ничего похожего? Рассуждать об этом можно долго. Но ясно, что стандартные подходы, перечисленные выше, почему-то не срабатывают. Кажется, возникло какое-то странное равновесие между ИТ-бизнесом и профильным образованием, которое устраивает и "бар", и, что самое удивительное, "холопов". Только надо понимать, что лет через десять такого равновесия и те и другие смогут изучать компьютерные науки не ближе, чем в Гарварде.
Впрочем, есть и нестандартные подходы - такие, для которых "механизмы" не нужны. Когда-то выдвигалась простая и оригинальная идея подъема высшего образования в России - закрепить за университетами по нефтяной или газовой скважине. Увы, она не нашла отклика ни у государства, ни у частного бизнеса (хотя в Техасе, например, уже полтора века существует мощный нефтяной фонд финансирования университетов). Может ли подобная идея сработать при замене "нефтянки" на "ИТ-отрасль"? Гм-гм… Зарубежные аналоги назвать не берусь.
Но что же тогда остается? - Л.Л.-М.
