Имеющий уши да услышит

Американская разведка еще за полгода до начала вторжения в Ирак точно знала, что эта страна не имеет оружия массового поражения и не располагает научными и индустриальными ресурсами, позволяющими начать его разработку и тем более производство.

Американская разведка еще за полгода до начала вторжения в Ирак точно знала, что эта страна не имеет оружия массового поражения и не располагает научными и индустриальными ресурсами, позволяющими начать его разработку и тем более производство. Об этом говорится в новой книге корреспондента газеты "Нью-Йорк Таймс" Джеймса Райзена "Состояние войны: секретная история ЦРУ и администрации Буша" (James Risen, State of War: The Secret History of the CIA and the Bush Administration), изданной в начале нынешнего года.

Сведения об отсутствии в Ираке ОМП были получены в результате сверхсекретной операции, осуществленной по инициативе заместителя директора ЦРУ Чарльза Алена (Charles Allen). Он решил прибегнуть к помощи живущих в США родственников иракских специалистов, которых ЦРУ подозревало в причастности к программам создания ядерных, химических и биологических вооружений. По сведениям Райзена, в операции согласились участвовать около тридцати американцев иракского происхождения. Эти люди в 2002 году съездили в Ирак якобы по чисто семейным делам и задали своим родичам интересующие разведку вопросы. По возвращении все они доложили, что иракские программы создания ОМП были аннулированы вскоре после поражения Хусейна в Кувейте и с тех пор не возобновлялись. Чарльз Аллен был убежден, что эти отчеты адекватно отражают состояние иракского военного потенциала, и пытался убедить своих начальников. Однако высшие руководители ЦРУ отказались принять в расчет эти сведения и даже не сообщили о них Белому Дому. В результате достоверная информация об отсутствии оружия массового поражения у режима Саддама Хусейна надолго оказалась похороненной в архивах ЦРУ.

Проведенная Алленом операция позволила точно выяснить историю иракских усилий по созданию атомной бомбы. Вплоть до начала 80-х годов масштабы иракских ядерных исследований были весьма скромными, а сами исследования не имели четко выраженного военного характера. Ирак располагал двумя небольшими реакторами советского и французского производства, сооруженными в Тувайте, к югу от Багдада. Там же французские специалисты строили для Ирака более мощный реактор "Таммуз-1", известный еще как "Осирак", который к лету 1981-го был близок к завершению.

В принципе, этот реактор мог иметь военную ценность. Одним из побочных продуктов реакций, идущих в урановом котле, является плутоний. Эта цепочка ядерных превращений хорошо известна: уран-238 поглощает нейтрон и превращается в крайне нестабильный уран-239. Ядро этого изотопа в результате бета-распада превращается в нептуний, а тот — в плутоний. Таким образом, реактор можно использовать для наработки плутония, однако извлечь этот элемент совсем непросто. Хотя французы воздержались от передачи Ираку технологий, позволяющих осуществлять эту операцию, правительство Израиля решило, что запуск "Осирака" представлял бы слишком большой риск. 7 июня практически готовый, но еще не заправленный ядерным топливом реактор был уничтожен израильской авиацией, в результате чего Ирак лишился даже теоретических шансов получить плутоний.

После ликвидации "Осирака" в Багдаде решили создавать мощности по производству ядерной взрывчатки только собственными силами и притом в режиме строжайшей секретности. Поскольку путь к бомбе с плутониевой начинкой был закрыт, оставалась бомба на уране. Как известно, для нее необходим редкий изотоп урана с атомным весом 235, поскольку только он способен вступать в цепную реакцию под действием тепловых нейтронов. Этот изотоп необходимо отделить от куда более распространенного в природе урана-238. Иракский физик Джаафар Диа Джафар (Ja’afar Dia Jafar) предложил использовать для этой цели электромагнитное разделение изотопов, которое впервые применили американцы в ходе осуществления Манхэттенского проекта.

Разработка этой технологии принадлежит знаменитому изобретателю циклотрона Эрнесту Лоуренсу, который в конце 1941 года предложил получать уран-235 именно таким способом. Фактически это просто техническое приложение идеи созданного еще в 1918 году масс-спектрографа, отчего и сам метод иногда называют масс-спектрографическим. Разогнанные в электрическом поле ионы попадают в постоянное магнитное поле, которое вынуждает их двигаться по круговым дугам. Радиус дуги пропорционален импульсу иона. Поскольку электрическое поле сообщает всем ионам практически одну и ту же кинетическую энергию, более легкие ионы приобретают меньший импульс, нежели тяжелые. Поэтому в магнитном поле они движутся по дуге меньшего радиуса, что и позволяет отделить их от ионов с большим весом.

Эта технология в принципе очень проста и, что самое главное, обеспечивает почти полное разделение изотопов. Во время Манхэттенского проекта в Клинтоне (штат Теннеси) был построен завод по электромагнитной сепарации урановых изотопов, который вышел на проектную мощность к началу 1945 года. Именно он стал источником урана для бомбы, сброшенной на Хиросиму (вторая бомба, уничтожившая Нагасаки, имела плутониевую взрывчатку). Однако масс-спектрографическая сепарация отличается крайне низкой производительностью и большим энергопотреблением. Поэтому после окончания Второй мировой войны американские специалисты отказались от нее в пользу газовой диффузии. В основе этой технологии лежит то обстоятельство, что смесь двух газов с различными атомными весами можно частично разделить на компоненты, если заставить газы диффундировать через пористую мембрану. Молекулы более легкого газа движутся быстрее и поэтому просачиваются через нее с большей скоростью. В результате за перегородкой увеличивается доля более легкого компонента. Правда, уран является металлом, поэтому для диффузионного разделения применяют его газообразное соединение с фтором, UF6. На практике для разделения близких по весу изотопов урана-235 и урана-238 используется каскадная сепарация, в ходе которой газовая смесь многократно диффундирует через сотни или даже тысячи мембран.

Поскольку технология электромагнитной сепарации была признана непрактичной, Комиссия по атомной энергии США сочла возможным ее рассекретить. Этим и воспользовались иракские инженеры, которые приобрели всю нужную информацию в американских библиотеках. На севере страны в тридцати километрах от Мосула был построен завод по электромагнитному разделению урановых изотопов, о существовании которого не подозревали ни западные разведки, ни МАГАТЭ. Сначала иракские физики использовали небольшие запасы урана, купленные у Италии и Бразилии. Однако вскоре выяснилось, что в окрестностях города Акашата имеются залежи фосфатных руд с высоким содержанием урана, которые и стали источником первичного сырья.

К началу 90-х годов в иракской ядерной программе было задействовано не менее восьми тысяч человек. Если бы ее удалось и дальше осуществлять прежними темпами, Ирак мог бы иметь атомную бомбу в 1992–93 году. К счастью, во время операции "Буря в пустыне" завод по обогащению урана был уничтожен авиацией, что и стало концом иракских ядерных разработок. Инспекторы МАГАТЭ реконструировали их историю и пришли к выводу, что после 1991 года у режима Хусейна не осталось ни малейших возможностей вновь заняться получением ядерной взрывчатки. Однако в 2002 году администрация Буша развернула пропагандистское наступление с целью доказать, что опасность появления иракской атомной бомбы не только не ликвидирована, но даже растет. Дальше всех зашел вице-президент Чейни, который открыто намекнул, что Ирак вернулся к реализации своих ядерных амбиций. В сентябре подчиненное Пентагону Управление оборонной разведки (Defense Intelligence Agency) подало по начальству засекреченный отчет, содержащий такой же вывод. Месяцем позже он вновь прозвучал в докладе разведслужб (так называемый National Intelligence Estimate) об иракском военном потенциале. Конечно, в этих условиях выводы Аллена и его аналитиков не могли не остаться гласом вопиющего в пустыне.