Загранпаспорт обязателен!

Сын летом любит рыбачить, но не в родовой деревеньке на Битюге; какое, ему дельту Волги подавай. А поскольку живу я в пяти минутах от вокзала, мне и достались хлопоты с билетами.

Сын летом любит рыбачить, но не в родовой деревеньке на Битюге; какое, ему дельту Волги подавай. А поскольку живу я в пяти минутах от вокзала, мне и достались хлопоты с билетами.

Прямого поезда не нашлось, пришлось брать на проходящий, московский. Шел он не через Воронеж, а через Тамбовскую область и ее славный город Мичуринск. Что ж, доберемся и до Мичуринска. Можно электричкой, но в справочной подсказали: садитесь-ка на поезд «Воронеж — Тамбов», он аккурат в Мичуринск доставит. В кассе на Астрахань билет дали сразу, а вот насчет тамбовского экспресса засомневались:
— Нет у нас такого, не значится.
— А как же справочная? Вот и номер указан!
— Ну… Им в компьютер ввели, а нам еще нет. И вообще, поезд, наверное, детский. Вы в день отправления подойдите, узнайте.
Дома я гордо показал билет «Москва — Астрахань».
— А это что? — спросила жена.
На билете было напечатано: «Загранпаспорт обязателен». В Астрахань?
Я побежал назад, в кассу.
— Тут, понимаете, про загранпаспорт…
— На какой поезд?
— «Москва — Астрахань».
— Откуда отходит?
— От Москвы.
— А куда идет?
— В Астрахань.
Кассирша взяла билет, осмотрела внимательно, потом куда-то позвонила и пять минут спустя ответила:
— Все в порядке, не тревожьтесь. Поезд идет через Казахстан, но дорога недавно договорилась, и загранпаспорт не обязателен. Просто компьютер этого не учитывает, вот и печатает.
В сомнениях я вернулся домой, раскрыл атлас еще Советского Союза. Действительно, краешек Казахстана красная линия пересекала. Почему-то вспомнился инцидент на КВЖД и совсем уже не к случаю — танкер «Дербент».
Но — пронесло. Правда, до Мичуринска пришлось все же добираться электричкой: поезд «Воронеж — Тамбов» так и не явился. У меня есть отличное объяснение. Про Гарри Поттера читали? А у нас, думаете, нет волшебных школ и, соответственно, специальных невидимых детских поездов?
Сын отправился на Большую Рыбалку, а я — в деревню, что на Битюге. Роман новый писать. Чтобы не отвлекаться, компьютер дома оставил, пусть отдохнет без меня. А мне хватит толстых тетрадей да пары авторучек. Для досуга шахматные лекции Чепукайтиса распечатал.
Безкомпьютерность протекала тяжело — каждую ночь снились мне то шахматные баталии на лучших серверах планеты, то вдруг приходило преважное письмо, требующее немедленного ответа, то мое поросячье царство в сетевой игре D&C оказывалось под ударом врага, я лихорадочно хватался за мышь — и просыпался в полной темноте, той темноте, что бывает только в деревне, когда ночное небо затянуто толстыми тучами, а электричество отключено во всем районе.
Утром тучи куда-то прятались, электричество возвращалось в провода, и, напившись чаю, я садился на скамеечку в тень векового дуба и ждал, когда, наконец, раскроется передо мной новая глава Хроник Черной Земли. Под дубом сидел я не без задней мысли, памятуя о сэре Исааке Ньютоне. Увы, желуди, лениво падающие окрест, ни по массе, ни по вкусу с яблоками сравниться не могли, и я в досаде жалел, что не способен обернуться Хрюшей, чтобы среди сельского благолепия предаться свинячеству-поросячеству в положенных природой пределах.
Авторучки потихоньку самообучились, исписанных страниц прибывало, и вечерами я беспечально гулял по деревне, вступая в неторопливые беседы с коренными норушкинцами. Семь раз подумай — и промолчи, вот лучшая тактика бесед. Помню, как в первый день, представляясь, кто и откуда, я ляпнул с нарочитой скромностью:
— Врач, литератор.
— А, скотину лечите! Нужное дело! — И пришлось признаваться, что животных лечить мне не дано (разумеется, деревенские прекрасно знают разницу между литератором и ветеринаром).
Многочасовые сидения под дубом не прошли даром: деревенским стало ясно, что сочинять — дело отнюдь не легкое.
— Эк его корчит! Ни пива, ни речки, одними огурцами живет… — И стали относиться к дачнику немного серьезнее.
А серьезность требовалась: по всей Лисьей Норушке обсуждали новость о грядущей сельскохозяйственной переписи.
— Опять, значит, за каждую яблоньку платить налог, — вздыхали самые памятливые.
— И за яблоньку, и за цыпленка, и за землю, и за колодец, и за дым — за все! — стращали пессимисты.
— Говорят — для учета перепись, не для налога. Просто им знать нужно, чего у кого сколько, — успокаивали простодушные.
— Ага. Из любопытства. Восемьдесят лет жили впотьмах, а ныне спохватились — как это можно всеобщее счастье устроить, не зная, сколько кур у деда Хомы по двору бегают.
— Не станут же они кур пересчитывать? Или станут? Хлопотно, поди. И опять же, мы их попрячем. Скотину — в лес отгоним, да и с землею… Сунем, сколько нужно… Обойдется…
И я думаю — обойдется. Купят новые компьютеры, сканеры — считывать данные, Интернет пропесочат, брезентовые портфели счетчикам вручат в торжественной обстановке, и пойдет писать губерния, не как я, строчками, а — пудами!
Выводы из переписи сделают правильные. Компьютер, он как надо посчитает, согласно программе.
Боюсь, что желуди падают на меня даром последний год…