Александр Давыдов: «Правительство идет в русле политики крупных поставщиков проприетарного ПО»

На вопросы «КТ» отвечает Александр Давыдов, генеральный директор Naumen — единственной, насколько нам известно, компании в России, занимающейся разработкой корпоративных решений на основе свободного софта.

На вопросы «КТ» отвечает Александр Давыдов, генеральный директор Naumen — единственной, насколько нам известно, компании в России, занимающейся разработкой корпоративных решений на основе свободного софта.

Как вы пришли к идее разрабатывать open-source-продукты для корпоративного сектора? Какие к этому были предпосылки на тот момент (в мире и в России)?

— Мы хотели, чтобы наше развитие не сдерживалось частными лицензиями и недоступным кодом. Нам было нужно такое ПО, чтобы весь стек технологий и компонентов был бесплатен, открыт и доступен для изменения. Поэтому мы взялись за разработку прикладных продуктов на открытых платформах — Python, Zope, Java. Пробовали разные варианты бизнеса, включая выпуск свободных лицензий на наши продукты и продажу сервиса. В конце концов мы пришли к широко распространенной модели, в которой на основе свободного ПО выпускаются продукты с коммерческими (проприетарными) лицензиями.

То есть мы не создаем свободное ПО для корпоративного сектора. За свой счет мы не можем этого делать. Профессиональное свободное ПО — это бесплатный ресурс для всех компаний. Это такой же инфраструктурный ресурс, как, например, автодороги для транспортной отрасли. А инфраструктуру должно строить государство. Если оно будет спонсировать проекты разработки профессионального свободного ПО, софтверные компании в России получат мощный ресурс развития.

Стало быть, использование свободного ПО дает реальные преимущества на рынке?

— Главное преимущество свободного ПО — создание конкуренции монопольным продуктам. Монополизация в ИТ при частной модели лицензирования неизбежна; победитель в любом секторе ПО практически всегда становится монополистом.

Единственный способ конкуренции с монополистом — объединение ресурсов всех конкурентов. Так как объединить ресурсы на базе продукта с частной лицензией невозможно, конкуренты объединяются на базе свободного ПО. Например, единственная операционная система, конкурирующая с MS Windows, — это не частная ОС, а свободная Linux.

В свою очередь, конечный пользователь получает преимущества не от самого факта «свободности» ПО, а от наличия конкуренции. Сегодня настоящая конкуренция в ИТ становится возможна, как правило, не между частными продуктами, а между монопольным частным продуктом и свободным продуктом.

Для заказчиков важен тот факт, что вы работаете на основе свободного ПО?

— Термин «open source» прежде всего подразумевает лицензирование на свободное распространение программ с открытым кодом. Но заказчику такая лицензия ни к чему, ему нужен продукт для собственной работы, он не собирается его продавать и дорабатывать. Мы, а равно и множество других фирм, используем свободное ПО как бесплатный ресурс для своих продуктов, уменьшая себестоимость решений, получая возможность изменения всех компонентов и как результат — возможность реализовать любые требования заказчика. Например, сейчас мы работаем главным образом в секторе среднего и крупного бизнеса. Основу решений для этого сектора составляет платформа из свободных компонентов на Java, а для масштабирования и безопасности крупных проектов в качестве баз данных применяются признанные частные SQL-базы данных (без использования встроенных процедур). При этом заказчик получает исходные коды наших компонентов, что снижает его риски по части работоспособности и дает возможность развивать систему.

Наша компания прошла барьер входа на рынок, она развивается, и это подтверждает, что можно успешно использовать свободное ПО как платформу для коммерческих корпоративных решений: мы выпустили системы с широкой функциональностью: документооборот, CRM, Help-Desk, Inventory, IP Call-центр и программная IP АТС. Эти продукты успешно применяются и продаются. Но само по себе упоминание термина «open source» продажам не помогает, а скорее мешает.

Для крупного бизнеса мы заменяем свободные компоненты на частные, которые обеспечивают лучшее масштабирование решений, например, СУБД Postgress на Oracle.

Еще раз подчеркну, уже с общеотраслевой точки зрения: правительство должно проводить государственную политику по отношению к отрасли ПО. Рост последней может значительно ускорить поддержка создания свободного софта. Сегодня наше правительство ориентируется в основном на крупных поставщиков проприетарных продуктов, таких как Microsoft, Oracle, SAP. Сравните это с политикой китайского правительства, которое инвестирует 1 млрд. долларов в собственную операционную систему на основе Linux, или с политикой ЕС, где спонсируется множество OSS(Open source software.)-проектов.

Впрочем, недавно и у нас появился первый такой госзаказ, это заказ Минобрнауки на свободное ПО для поддержки процессов разработки софта. Может быть, хоть он сдвинет с места маховик господдержки OSS?

Некоторое время назад Naumen предлагала открытую ERP-систему (NauRP). Сейчас вы от этого отошли и занимаетесь Call-центрами, CRM, документооборотом. Продвигать ERP-систему оказалось невыгодно?

— В 2003 году мы предложили российским специалистам версию легкой ERP-системы, ориентированной на сферу услуг, — NauRP 0.9 на платформе Python-Zope. Это был пробный шар, который мы пустили на российский рынок, чтобы понять, какая будет реакция. Позитивной реакции не было, а нам, разумеется, нужно зарабатывать деньги. Поэтому мы не стали развивать открытую ERP, превратили NauRP в собственную прикладную платформу и начали выпускать на ней вышеупомянутые продукты с частными лицензиями. Чтобы обеспечить масштабирование, мы перенесли NauRP на платформу Java-SQL и на этой основе сделали еще ряд решений. Платформа NauRP сейчас — это одно из наших важнейших конкурентных преимуществ, но если найдется спонсорская поддержка, мы вернемся к вопросу об открытии NauRP.

Как правило, вы занимаетесь внедрением от начала до конца, или есть клиенты, которые делают это самостоятельно, используя открытые исходники?

— Обычно мы сами проводим полный цикл внедрения и доработки продуктов. Но есть и такие заказчики, которые нам только сообщают, что они уже все внедрили без нашей помощи. В основном это наши иностранные партнеры. Они сами нас находят, изучают продукты, локализуют и внедряют их. Например, система документооборота и автоматизации бизнес-процессов NauDoc именно так была переведена на девять языков.

Насколько широко в российском корпоративном секторе применима модель open source? Какие компании могут ею заинтересоваться? Можете ли вы дать обобщенный портрет вашего клиента?

— Как я говорил, корпорациям не важна модель лицензирования, потому что они не собираются распространять эти продукты. Заказчики у нас обычные, но чаще всего это компании, которые ищут решения не для платформы Windows. Впрочем, наши продукты многоплатформны, работают на серверах Linux, Windows, Free BSD, Mac OS, Solaris, а в качестве клиентов рабочих мест используется любой веб-браузер.

Известны ли вам другие российские и зарубежные продукты для автоматизации бизнес-процессов, выполненные по модели open source? Существует ли в этой сфере конкуренция?

— Свободных бизнес-продуктов, которые были бы пригодны для промышленного применения и не содержали частных компонентов, я не знаю. Мне кажется, что на Западе они вряд ли появятся, так как уровень развития всей отрасли ПО там значительно выше, чем у нас, поэтому им нет смысла подстегивать свободное прикладное ПО, предназначенное для автоматизации бизнес-процессов. Вот в нашей стране такие «ускорители» в виде госзаказов на прикладное ПО с лицензией open source были бы полезны для отрасли. Пока что используем зарубежные разработки — сейчас, например, ожидаем, что проект JBoss выпустит инструменты для BPM (Business Process Management), которые мы сможем встроить в нашу платформу.

Кто дает основные импульсы к развитию корпоративных open source-продуктов — компании или сообщества независимых разработчиков?

— Основной импульс дают сейчас крупные компании, в первую очередь IBM и Sun. Для конкуренции с Microsoft в секторах ОС и прикладного офисного софта они вынуждены использовать свободное ПО, потому что частная модель лицензирования не позволяет им объединить ресурсы компаний и разработчиков. Крупным поставщикам принципиально важно лишить Microsoft монополии на настольную операционную систему для корпоративного рынка. Иначе им не удержаться в самых привлекательных нишах делового ПО, которые постепенно займет Microsoft, начавшая выпуск CRM, ERP и других прикладных продуктов.

Каковы ваши прогнозы относительно развития open source-продуктов для бизнеса? Появятся ли компании, в которых всё, от операционной системы и серверного ПО до ERP-систем и офисных программ будет «открытым»?

— Открытие всего стека ПО желательно, но не обязательно. Обязательно должен быть открыт только массовый и универсальный софт. Это стандартная ситуация выделения инфраструктуры при реформировании любой отрасли. Универсальная ОС — это инфраструктура отрасли, это те же дороги, по которым все ездят, они не должны быть частными.
Таким способом реформируются все крупные отрасли, например ОАО РЖД — общая инфраструктура остается у государства, а перевозками занимаются частные компании. Так же реформируется РАО ЕЭС. Представьте, что автодорогами России владела бы одна транспортная компания. Тогда другим транспортным компаниям ничего хорошего от жизни ждать бы не стоило.

Чтобы лишить Microsoft монополии на настольную операционную, альтернативной свободной OС не надо иметь 80% рынка — достаточно 20–25%. То же самое — с офисными приложениями, стандартными бизнес-приложениями.

Специализированное ПО для тех или иных задач, как правило, выпускается под частными лицензиями — но как только оно начнет приобретать черты «мировой универсальности», его аналог неизбежно будет выпущен под лицензией open source.