Хайтек: между гроссмейстером и самураем

Частота мелькания слова «инновация» в сегодняшнем номере заметно выше среднего значения по СМИ, это ясно без подсчетов.

Частота мелькания слова «инновация» в сегодняшнем номере заметно выше среднего значения по СМИ, это ясно без подсчетов. Для полноты картины и эту колонку посвятим инновационной теме — но в довольно трансцендентном аспекте. Что поделаешь, если на Руси все решается именно так. Традиция.

В знаменитом фильме Куросавы «Семь самураев» есть любопытный эпизод. К самураю, большому мастеру фехтования, но нищенски одетому и голодному, начинает приставать какой-то стихийный умелец рубки на мечах. Давай, мол, сразимся, покажи, что ты умеешь, ну и так далее. В конце концов тот соглашается — лишь бы отделаться. Начинают махать мечами. Король уличных рубак нападает, самурай защищается, а потом вдруг останавливается: стоп, я же тебя убил — если бы не остановил меч, проткнул бы насквозь.

Но уличный боец не верит. Он этого движения просто не заметил. Он начинает насмехаться, оскорблять, требует — дерись, и опять кидается на самурая с мечом. И тогда тот доводит движение до конца.

Тот же, по сути, сюжет встречаем в рассказе современного русского писателя Василия Аксёнова. Попутчиками в купе оказываются знаменитый гроссмейстер и жизнерадостный крепыш, шахматист-любитель. Следует знакомство, восторженное изумление любителя — вы такой-то? тот самый? не может быть! затем робкое предложение: не согласитесь ли сыграть? Начинается игра. Любитель, пыхтя, напряженно просчитывает: если он так, я так, и тогда он так, а я… Гроссмейстер же погружается в воспоминания, грезы, шахматной доски он не видит, видит осенний заброшенный сад, старую беседку, спускается по тропинке к реке — и понимает, что это и был единственной возможный путь правильного развития позиции. Он делает последний ход. Мат.

Но любитель ничего не замечает. Он продолжает, вытирая пот со лба, лихорадочно считать: он так — я так, а он так, а я вот так… Гроссмейстер механически отвечает на ходы, думая о чем-то своем, досадуя на назойливость соседа. В конце концов тот доводит партию до «победы». Не верит своим глазам! Неужели я победил такого-то?.. В итоге гроссмейстер выписывает ему об этом справку.

Две трактовки классического сюжета: тупая, агрессивная сила проигрывает искусству и утонченности настолько абсолютно, что даже не замечает этого. Но что дальше? В японском варианте утонченность вынуждена — и способна — победить и в буквальном, осязаемом смысле. В русском — она согласна признать и поражение, и все, что угодно, чтобы только ее оставили в покое.

Не напоминает ли это жизнь и судьбу российского хайтека? Там очевиден элемент противостояния высокого и низкого. Многие работающие в этой сфере в первую очередь вдохновлены созданием культурной, интеллектуальной, образовательной среды для себя и себе подобных и лишь во вторую — успехом в бизнесе как таковом.

Несомненно, в высшем смысле эти идеи легко побеждают тупую, косную, коррумпированную, лживую и т. д. и т. п. среду, в которой, увы-увы-увы, и разворачивается действие (другой-то среды пока нет). Побеждают именно так, как в приведенных сюжетах, — незаметно для побежденного и в высшем смысле. Но вот победят ли в низшем смысле — чтобы все-таки было заметно? Как пойдет дело — по-японски или по-русски? по-самурайски или по-гроссмейстерски? Вот в чем, собственно, вопрос.
Следующий номер «КТ» выйдет 10 мая. С наступающими!