Работа не волк: вылетит — не поймаешь

Волею судеб до «Компьютерры» я работал в одной довольно крупной московской фирме, собиравшей компьютеры и торговавшей комплектующими.

Волею судеб до «Компьютерры» я работал в одной довольно крупной московской фирме, собиравшей компьютеры и торговавшей комплектующими. Фирма была достаточно большая, чтобы таки озаботиться сертификацией собственной «сборочной» продукции. Речь идет о сертификации безопасности для потребителя — там есть, например, такой тест: все три контакта вилки питания компьютера замыкаются, и измеряется сопротивление «на корпус».

Суть в том, что для этого был собран специальный системный блок. Тщательно подбирались компоненты, все перепроверялось по три раза перед передачей на сертификацию. И в результате было получено право ставить значок на всю продукцию отдела сборки!

То есть в конкретном компьютере (а конфигурацию часто определяли сами покупатели) может случиться, что нет ни одной детали, совпадающей с «сертификационным образцом» (который, кстати, хранится на фирме весь срок, на который выдан сертификат)…

С другой стороны, очевидно, что если ввести обязательную сертификацию всех возможных конфигураций(А представьте, где эти все «сертификационные образцы» хранить?!), это приведет к уменьшению оных до трех-четырех: «дурацкая», «нормальная» и «крутая». Поэтому я опять же советую при выборе компьютера пристально заглядывать не в «сертификат», а в честные глаза продавца и его гарантийные обязательства…

Сегодняшний номер посвящен трудному делу управления Наукой. Не секрет, что ситуация с финансированием этого вида деятельности весьма плачевна. Немало моих знакомых-ученых занимаются своим любимым делом только благодаря грантам! И я заметил, что у них из 365 дней в году только треть уделяется собственно науке, а остальное — поиску гранта на следующий год… И наоборот: разговорившись как-то с приятелем(Он пытался разузнать у меня — где бы найти хорошего специалиста по гальванике, который бы разработал новый техпроцесс…) я узнал, что найти нужного специалиста с фундаментальными знаниями сейчас очень и очень трудно.

Обобщая, я прихожу к выводу, что главная проблема сейчас — информационная. То есть нет работающих механизмов обмена информации между теми «кто может» и теми, кто готов это оплатить.

Причем это беда не только науки, но и рынка труда. Когда я после института (уже имея достаточный «параллельный» стаж) искал работу, то потратил на это кучу времени. Мои специфические(А у меня был четырехлетний опыт работы программистом программно-аппаратного диагностического комплекса для детей с психическими отклонениями) знания не отвечали прописанным в заявке требованиям работодателей. Проблема была и в возрасте, опыт работы не имел значения: «требуется от 25 лет, значит, вы не подходите». И как же обидно было узнать (когда я уже нашел себе работу), что именно такого специалиста долго искала одна весьма уважаемая фирма, а рекрутёры жаловались, что «таких на рынке нет». А потом мы слышим жалобы: «очень трудно найти хорошего специалиста».

Если взглянуть на ситуацию с другой стороны, то она не намного лучше. В нынешней ситуации, когда очень велика «непрозрачность» компаний, очень трудно доказать свой опыт работы. Нередко даже трудовая книжка не ведется.

Во многих фирмах айтишник — и швец, и жнец, и на дуде игрец. И если он действительно знает, например, 3D-графику, ему все равно будет трудно соперничать с теми, кто только что окончил курсы и немного поработал в профильной фирме.

Если бы этого человека пригласили на собеседование, его наверняка бы с радостью взяли, но его отсеют еще на этапе просмотра резюме.

Ну и еще одна проблема — проблема роста... Многие компании жалуются, что трудно найти хорошего менеджера среднего звена... Но об этом я планирую написать отдельную статью. Присылайте ваши соображения на эту тему мне на e-mail.

С Днем космонавтики, господа!