Архивы: по дате | по разделам | по авторам

Клоны и химеры на пороге реальности

Архив

автор : Олег Киреев 08.02.2005

Дмитрия Булатова (См. «КТ» #511 (2003)) за глаза иногда называют албанским космонавтом. Художник и теоретик, куратор Государственного центра современного искусства (Калининград), живя в своем небольшом городе, выпускает одну за другой книги-антологии на любопытнейшие темы.

Дмитрия Булатова (См. «КТ» #511 (2003)) за глаза иногда называют албанским космонавтом. Художник и теоретик, куратор Государственного центра современного искусства (Калининград), живя в своем небольшом городе, выпускает одну за другой книги-антологии на любопытнейшие темы. Предыдущая была по саунд-поэзии, следующая готовится по нанотехнологиям.

А нынешняя, вышедшая в конце прошлого года, — называется «BioMediale» (ncca-kaliningrad.ru/biomediale), описывает биотех, включает статьи крупнейших теоретиков и исследователей из России, Америки и Европы и издана так, что любой Лондон позавидует. Кроме того, никаких параллелей и конкурентов в своей области у нее нет: по словам издателя, «В январе совместными усилиями франко-канадских специалистов выходит аналогичное издание на французском, двухтомник. С нашим изданием мы все-таки их обогнали почти на год. В других странах вообще пока бродят только желания...» Поэтому свои антологии Дмитрий Булатов делает двуязычными, и к западу от Калининграда они пользуются едва ли не большим успехом, чем к востоку.

Биотех — тема тонкая, глубокая и насущная. Общество, шокированное темпами технологического прогресса, едва начинает приходить в себя и разбираться с компьютерной революцией, а корпоративный маркетинг уже гонит новую волну, требующую подходов еще более тонких. От разнообразия заявленных вопросов волосы встают дыбом. Одни толкуют о юридических аспектах генной инженерии, другие — о постбиологическом искусстве, третьи — об эпистемологии искусственной жизни, а феминистки, естественно, о сексе. И это правильно. По словам авторов из художественного коллектива subRosa, сегодня «каждый день в лабораториях и клиниках всего мира специалисты по репродуктивным технологиям заняты «изготовлением младенцев» для бесплодных или гомосексуальных пар и одиночек; <…> вирусы и гены изолируются, изменяются и копируются; органы и искусственные части тела внедряются в тела людей и животных; фермеры выращивают генетически измененные зерновые культуры; пожилые мужчины принимают виагру, чтобы вернуть юношескую эрекцию; атлеты и подростки используют гормоны и стероиды, чтобы изменить свои тела и превратить их в высококлассные машины; а рабочие во всем мире используются в глобальной системе ICT, превращаясь в «феминизированных» трутней для обслуживания панкапиталистической потребительской машины. И это — только начало».

В книге собраны авторы, представляющие академические сообщества (Луи Бек, Михаил Гельфанд [См. «КТ» #413 (2001)]), теоретики науки и философы (Марк Бедо, Борис Гройс), художники, экспериментирующие с технологиями (Эдуардо Кац, Марта ди Минизиш, Орон Каттс), и художники-активисты, работающие на границах между наукой и ее социальными приложениями (Рикардо Домингес, Critical Art Ensemble, subRosa). Из-за большого числа авторов, а также, конечно, невероятного размаха предложенных ими тем, невозможно ни охватить взглядом, ни тем более перечислить все проблемы, все предложенные модели и подходы. Приведем лишь ряд наиболее важных тезисов:

биотехнологии становятся элементом информационно-жизненной среды, образуя новую область по соседству с hardware и software, называемую wetware;

их появление в этой среде ставит новые вопросы, касающиеся определений жизни, идентичности, интеллекта, границ человеческого, а также общества, власти, пола, — потому что создает новые формы жизни, идентичности, интеллекта (то, что Д. Булатов называет химерами);

каждая технология при своем появлении сопровождается риторикой о многосторонних выгодах, приносимых ею обществу, однако «классовая структура общества воспроизводится любой технологией» (Critical Art Ensemble);

в связи с последним пунктом грозную опасность для человечества представляет приватизация, которой охвачено большинство высокотехнологических исследований, а также режим интеллектуальной собственности, позволяющий патентовать не только технологические ноу-хау, но и, например, геном человека;

еще прежде, чем мы успели толком оценить биотехнологии, им на смену приходят нанотехнологии;

если биотех создавал очертания взаимопроникновения и синтеза природы и технологии, то нанотех математизирует подход, относясь «ко всей природе, как к программному обеспечению» (Рикардо Домингес);

в этих условиях прогрессирующего усложнения свою диагностическую, метаисследовательскую роль выполняет искусство, создающее модели.

Вся антология является непосредственной иллюстрацией последнего пункта, и в этом отношении тоже успешно выполняет роль модели.

Художники в лабораториях, ученые в поиске удачных метафор, философы ищут новые термины в научных энциклопедиях, клоны и химеры стоят на пороге реальности, и их возможные образы иллюстрируются кадрами из научно-фантастических фильмов. Как вы будете себя чувствовать, разговаривая с собственным клоном? Как вам, например, поистине шекспировская интрига: на случай стихийного возникновения искусственного интеллекта руководства по опытам в области молекулярной нанотехнологии предусматривают двойной защитный контур безопасности, автоматически запускающий режим самоликвидации при попытке устройства изменить штатный режим своей работы?

Антология успешно показывает, что границы сломаны. И ученые, вместе с художниками, имеют возможность наблюдать «не реальность природы, а скорее природу реальности» (Рой Эскотт).