Отыскание истины: Россия, XXI век
АрхивОтыскание истины должно быть целью нашей деятельности; это — единственная цель, которая достойна ее.
Отыскание истины должно быть целью нашей деятельности; это — единственная цель, которая достойна ее. Несомненно, сначала мы должны облегчить человеческие страдания, но — зачем? Отсутствие страданий — это идеал отрицательный, который вернее был бы достигнут с уничтожением мира. Если мы все более и более хотим избавить человека от материальных забот, так это затем, чтобы он мог употребить свою отвоеванную свободу на исследование и созерцание истины.
Анри Пуанкаре, «Ценность науки», 1905
Как там, в тылу?
Тыл — силы и средства, осуществляющие тыловое и техническое обеспечение Красной Армии и Флота.«Интендантский журнал», 1941
Если формировать представление о делах в российской науке и промышленности высоких технологий по средствам массовой информации, то картина складывается чудовищная. Пессимизм сочится даже из уст крупнейших и всемирно признанных ученых. Академик Фортов в радиоинтервью с горечью говорит, что наша страна выделяет на фундаментальные исследования меньше, чем Чехия. И не в относительном, а в абсолютном выражении. Нобелевский лауреат Жорес Алферов с телеэкрана сомневается, что сегодняшняя Россия смогла бы повторить разработку ядерного оружия. О невеселом состоянии дел в инновационном российском бизнесе читатели «КТ» могли недавно прочесть целую тему номера.
Тылы прогресса?
Как же — и не мечтайте! Тыл!!!
Тыл — хозяйство чрезвычайно сложное. Организованное и безумно дорогое.
Во Второй мировой тылом Объединенных наций (так назывался союз Британии, СССР и США в борьбе с фашистскими державами Оси) была Северная Америка. Самая развитая экономика планеты.
Спускаясь от Большой стратегии (это не метафора, а термин!) к театрам военных действий, мы видим столь же сложные тылы.
Тыловые перевозки по океанам превращались в ожесточенные схватки. Один конвой — пара танковых армий! Задача защиты железнодорожного и шоссейного транспорта была одной из важнейших в любой общевойсковой операции. Сложнейшие задачи логистики (это не от логики — «логиста» был древнегреческий чиновник, ведавший снабжением армии) вызвали к жизни исследование операций, линейное программирование, стохастическое моделирование и многие другие части математического фундамента современной ИТ-отрасли. Правда, они ни в коей мере не были плодом военных исследований — просто надевшие майорские и полковничьи кителя клерки и профессора применяли те методы, которые до этого успешно использовались в офисах корпораций и на университетских кафедрах.
Позже, на рубеже 1960–70-х, для решения задач военной логистики был создан COBOL — без этого бизнес-ориентированного алгоритмического языка было немыслимо широкое распространение легендарной IBM System\360, положившее начало массовой компьютеризации планеты. Редчайший случай конверсии — деловой продукт выходит из врат военного ведомства. Правда, перед этим Пентагон всосал толпы бизнесменов вместе с их корпоративной культурой!
Поэтому российская наука и здешний инновационный бизнес — это отнюдь не просто тыл. Как сказали бы ламентирующие патриоты-почвенники, это тыл проигравшей армии. Тот, в небе над которым безбоязненно летают бомбардировщики и штурмовики, а по дорогам ползут танковые армии противника. И где-то еще слышна партизанская стрельба.
Но даже такой образ слабо подходит.
Подразумевается, что да, было когда-то такое, блестяще организованное хозяйство: фундаментальная наука, отраслевая наука, вузовская наука, стройная система подготовки кадров. И все лучшее, конечно, отдавалось военным. И там, в глубоком секрете, произрастали неведомые никому таланты; готовился неслыханный переворот в науке и технике — и если бы еще немного, еще чуть-чуть, то…
Но пришли, по версии патриотов, взращенные в недрах ЦРУ агенты влияния и реформаторы Горбачев и Яковлев провозгласили гласность. Далее известные события: «FuimusTroes; fuit Ilium et ingens Gloria Teucrorum» — «Были троянцы, Илион и слава великая Текров!» — как говаривал старик Вергилий.
Ныне от этой мифической славы былого ВПК кормятся целые научно-популярные издания и многие авторы. Мифической? Похоже, что так…
Это пустоцвет на древе познания, возникший в результате одностороннего и чрезмерного раздувания одной из черт познания».
Подпись: МАТЕРИАЛИСТ.
«Вопросы философии»,
1953, №5, сс.210-219.
«Кибернетика — реакционная лженаука, возникшая в США после Второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах; форма современного механицизма…
Кибернетика является, таким образом, не только идеологическим оружием империалистической реакции, но и средством осуществления ее агрессивных военных планов».
Краткий философский словарь,
ред. Розенталь М. и Юдин П. — М.: 1954, сс. 236-237.
«А был ли мальчик-то?»
Да была ль она, братие,
Эта Русь на Руси?
Эта — с щедрыми нивами,
Эта — в пене сирени,
Где родятся счастливыми
И отходят в смиренье.
Чтобы лучше определить положение России в координатах научно-технического прогресса, вернемся немного назад.
Итак — СССР. Сверхдержава. Одна из двух.
А как с наукой, как с инновациями? Прежде всего, в информационных технологиях.
А вот так:
Копированием супостатской техники и вражеского софта жили целые институты. НИИЦВТ (НИИ цифровой вычислительной техники). ИНЭУМ (Институт электронных управляющих машин). Такого слова, как «копирайт», в державе родных осин никто не знал. И, кстати, по качеству и надежности копии сильно не дотягивали до оригиналов. Недаром же в самых критически важных местах, типа штабов ПВО/ПРО Москвы, «трудились» приобретенные, несмотря на все эмбарго, оригиналы.
Но догоняющий — не второй игрок на поле. Он — тот с кем играют. Точнее — кем играют. И, конечно же, не имеющий никакого отношения ни к науке, ни к хайтеку.
Многочисленные отраслевые институты, некогда создававшие, скажем, АСУ для своих министерств, для каждого — свою, уникальную, ни с какой другой не совместимую, — ну что о них вспоминать. Их здания давно превратились в торговые ряды; инженеры и научные сотрудники — в лавочных сиделиц…
С реальной, очень горькой картиной положения дел в российско-имперской и советской науке можно ознакомиться по книге биофизика и биохимика Симона Шноля (Шноль С.Э. Герои, злодеи, конформисты российской науки. М., 2001). Указы о «кухаркиных детях», процентные нормы для евреев, русификация остзейцев, увольнения профессоров, бритье студентов в солдаты, озверение революции, высылки и расстрелы интеллигенции, погромы целых научных направлений — астрономии, генетики, биологии, квантовой химии, кибернетики. Потом — уютно-бюрократическое гниение застоя. Бардак и растащиловка перестройки.
И каждая фаза — отрицание предыдущей. Заметим, — отрицание не совсем необоснованное!
Но тяга к отысканию истины — одна из сильнейших в человеке. В черной ночи погромного невежества факелами горели имена «организаторов науки» — основателя съездов российских испытателей Карла Кеслера, меценатов принцев Ольденбургских и братьев Сабашниковых, Христофора Леденцова.
Купец Христофор Семенович Леденцов по инициативе физика профессора Н. А. Умова оставил свое состояние на учреждение в России первых институтов «академического» типа. Леденцовским обществом были учреждены сначала лаборатория, потом институт для выдающегося физика Петра Николаевича Лебедева, после погрома Московского университета в 1911 году оставшегося не только без работы, но и без средств к существованию.
Практически весь «куст» московских академических учреждений восходит к Леденцовскому обществу. Отметим, обществу, учрежденному человеком, который не порывался зарабатывать на приватизации науки, а тратил на нее, не спрашивая о результатах.
Именно в этом, похоже, заключается секрет того, каким образом, когда большевикам для выживания их режима потребовался научный потенциал, в стране оказались полноценные научные кадры.
А еще — традиция и школа, давшие силу Николаю Вавилову — опальному генетику — под угрозой расстрела отстаивать свои убеждения: «Пойдем на костер, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся!» Традиция и школа, позволявшие Петру Капице резко разговаривать со всесильным, но невежественным Лаврентием Берия. Традиция и школа, делавшие немыслимым для астрофизика Иосифа Шкловского не подписать, по просьбе Сахарова, прошение о помиловании коллеги-диссидента, хоть и почитавшегося им весьма слабым ученым.
Большую науку делали именно эти люди. Не потому, что она была нужна Государству. А потому, что жива была традиция отыскания истины.
Реальные секреты
Первой советской цифровой машиной была МЭСМ. Третье издание БСЭ относит ее рождение к 1950–51 гг. Но прототипы работали еще раньше.
Года с 1947-го. В Теремках, неподалеку от лежавшего в развалинах, получающего по карточкам ничтожные пайки, Киева.
Тут, конечно же, имеет значение, что С. А. Лебедев занимался конструированием математических машин еще до войны. И А. А. Ляпунов работал в области дескриптивной теории множеств еще в 30-е. Поэтому уже с 1952-го мог читать студентам основы программирования.
Но для создания любой реальной системы нужен еще доступ к технологиям. И вот тут-то проблем не было.
Технология электронно-вакуумных ламп — основы электроники индустриальной эры — была широко известна. Нет, не только теоретические основы работы этих приборов — всякое там объемное распределение заряда и динатронные эффекты. Нет, — именно, как их изготавливать. Секретов не было. Патенты публиковались. Технологические процессы — тоже. И, купив лицензию, свои семейства вакуумных приборов производили и чехи, и венгры.
Патенты — до Второй мировой — соблюдались. Только СССР выпускал «свободную» копию фотокамеры Leica — ФЭД-НКВД. США, Франция, Китай начали выпускать клоны этого фотоаппарата только после того, как изобретения поверженного Рейха стали общественной собственностью.
Сегодня можно придумать любую сколь угодно передовую архитектуру микропроцессора. Но занятие это малоперспективное. Изготовить-то его в наших «домашних условиях» все равно не удастся. И обратите внимание — даже самые общие сведения о «кремниевых мастерских» обозреватели собирают по крупицам. Потому что там деньги приносит не классический процесс производства с присвоением прибавочного продукта, как полвека назад. Деньги приносят ЗНАНИЯ.
Япония оказалась последней страной, совершившей экономический рывок на покупке патентов и техпроцессов с последующим налаживанием массового выпуска хайтек-продукции для всего мира. Сегодня это невозможно. В Малайзии и Гонконге — производственные подразделения. Знания (и деньги!) — в другом месте.
Корее уже пришлось идти другим путем. Производить продукцию среднего уровня сложности и на вырученные деньги развивать свою науку.
Получилось! Получилось в обществе, где культура традиционно поощряет знания.
Так вот и выходит, что для производства современной продукции купить знания не удастся. Сегодняшняя экономика их не продаст.
И надо отметить, что знания частного сектора оберегаются очень серьезно. Ничуть не хуже банковских сейфов. Это ведь те же деньги.
Украденные чертежи ракеты в худшем случае вовлекут нас в копирование заведомо устаревшей продукции, или, в лучшем случае, заставят убедиться в безнадежной технологической отсталости.
Богаче мы не станем.
А технологические секреты — это деньги. Большие деньги. Именно за ними охотится Департамент общественных дел КНР. И небезуспешно…
Все же тыл?
Тыл — вся территория воюющей страны, с ее населением и экономическими ресурсами, за исключением района военных действий.
Ну что ж… Если соотнести военные действия с научной работой и хайтек-экономикой, то Россия действительно тыл.
Но это не так и плохо.
Сегодня Россия, — несмотря на все прыжки и ужимки государственников и бюрократов, — похоже, самая свободная во всей своей истории.
Рыночная экономика.
Современные цифровые коммуникации.
Партнерство с единственной оставшейся в мире сверхдержавой по антитеррористической коалиции.
Довольно высокое качество образования. И его доступность. Во всяком случае, серьезно учащаяся девочка из нечерноземной глубинки, чья мама-учительница на паре работ зарабатывает сотню баксов, может поступить на дающую прекрасное образование — по самым строгим мировым требованиям — специальность МГУ. Огромная заслуга ректора Садовничего. Низкий ему поклон!
И, благодаря социальным программам московского мэра, девочка сможет там прожить. Пусть на привозном сале и картошке, но прожить в безумно дорогом городе — до диплома!
Таких девочек и мальчиков, кому настоящие звезды небес интереснее «фабрик звезд», — не так мало. Несмотря на все усилия массовой культуры дебилизации.
Есть первоклассные — опять-таки по мировому счету — научные школы: в математике, некоторых отраслях физики, биологии…
Сеть и минимальные, доступные за самый мелкий грант, подписки на специализированные сайты вполне заменяют любую научную библиотеку недавнего прошлого. Scirus (www.scirus.com) превосходен. И доступен в любой точке страны всем. И аспиранту, и студенту. Накапливается свой, не унаследованный, не купленный в бизнес-школах на папины деньги, а наработанный предпринимательский и менеджерский опыт. В том числе в хайтеке. Так что развитие науки и — далее — инновационного бизнеса — это вопрос накопления критической массы:
Да, капитала! Нефтедоллары в сегодняшней России определяют цены на всё и вся, но неохотно превращаются в капитал. И это серьезнейшая проблема. Без стандартного решения.
Но главное: если будет достаточно людей, заинтересованных в отыскании истины, причем ради нее самой, то большая наука, инновационный бизнес и пригодные для военного использования технологии появятся неизбежно.
Именно в такой последовательности. А не наоборот.
Нет, секрет-то малый. Ну что там — воск, касторка и мелкодисперсная «голландская» сажа. Но если не хотите «уделать» себе отвороты брюк, не ставьте эксперименты. Разве что на охотничьих юфтевых сапогах — но те от века предпочитают березовый деготь!
