Инновации: мы пойдем другим путем
АрхивИнновации — это прежде всего состояние ума (Фраза принадлежит Джулио Грата (Giulio Grata), одному из лидеров разработки инновационных программ ЕС).
Инновации — это прежде всего состояние ума (Фраза принадлежит Джулио Грата (Giulio Grata), одному из лидеров разработки инновационных программ ЕС). Но что кроме этого замечательного состояния требуется для успеха инновационных начинаний? Для начала неплохо бы поглубже разобраться, что такое инновации, к чему они применяются, кому и что дают, кто и что при этом теряет. Может быть, «инновационная экономика» хороша для одной страны и совершенно противопоказана другой? Как определить, где инновации принесут пользу, а где вред?
В статье кратко обсуждаются эти вопросы и намечаются пути решения проблем. Попробуем пройти по тропинке между глубиной анализа и широтой охвата.
Немного терминов
Инновация — конечный результат инновационной деятельности, направленной на коммерциализацию накопленных знаний, технологий и оборудования. Результатом инновационной деятельности становятся новые или дополнительные товары/услуги или товары/услуги с новыми качествами.
Что-то до боли знакомое есть в этих терминах… А как же научно-техническая революция, научно-технический прогресс? Они принадлежали эпохе «индустриальной экономики», а теперь мы перешли в «постиндустриальную эпоху», где знания, а не «железки» — основа прогресса.
Но знания без этих пресловутых «железок» никому не нужны. И для развития той самой «постиндустриальной» экономики необходимо иметь хотя бы развитую индустриальную экономику.
При исследовании темы инноваций мы часто видим результаты работы «черного ящика» под названием «производство». Как же заглянуть ему внутрь?
Обратимся для этого к исконно русским экономическим вопросам: «Кто виноват?», «Что делать?» и, наконец, «Деньги где?».
Кто виноват?
Беглое изучение массы документов в области инновационного развития оставляет странное ощущение: похоже, их составители очень смутно понимают, зачем все это нужно компаниям? Зачем — государству?
Ответ на эти вопросы требует серьезного анализа производительных сил общества, законов их развития. Инновации затрагивают именно эту сферу, причем весьма глубоко. Рассмотрим некоторые примеры, иллюстрирующие важнейшие принципы инновационных процессов.
Главный принцип таков: уровни развития каждого элемента в едином технологическом комплексе не могут различаться слишком сильно. Система принципиально отторгает «чужаков», даже если они сулят много хорошего.
Скажем, если купленные за рубежом устаревшие технологии подходят к нашему архаичному производственному комплексу по качественным показателям, то с внедрением проблем не будет. В противном случае большой пользы они не принесут.
Другой яркий пример того же эффекта: провал концепции компьютеров NEXT. Передовое для начала 1990-х решение не смогло пробиться на рынок и не было востребовано. Слишком много изменений нужно было бы внести в тогдашний порядок разработки софта и оборудования.
Напротив, фирма Microsoft всегда стоит горой за совместимость нового со старым, вот и остается успешной уже очень долго.
Однако как только «среда технологий» будет готова принять подход «чужака», сразу вылезут на свет отложенные до поры до времени разработки. «Акцент на высоких технологиях… может способствовать “экономическому чуду”, быстрому взлету индустриально отсталых стран» [2].
Общество, получив продукт, оценивает его на рынке. Такая оценка связана также со способом производства: на плохом заводе невозможно долго и эффективно изготавливать хорошую продукцию. Так что, голосуя рублем за тот или иной товар, мы косвенно оцениваем эффективность способа его производства. История битвы за стабильность и эффективность производства очень древняя. В результате за несколько веков сложилась интересная структура производственных процессов и не менее интересная система оценки таких процессов с точки зрения общества.
Внутренняя структура способов производства
Основу структуры, ее «атом» можно представить в виде кубика. Соединив кубики между собой, получим кубик нового, более высокого уровня. При таком конструировании можно обращать внимание либо на сложность связей, либо на сложность поведения кубиков.
Мы пошли по пути упрощения связей, «упрятывая» всю сложность в кубики. Для технологических систем характерны два типа связей:
Последовательная система очень эффективна, но, к сожалению, не может развиваться, это для нее смертельно. Параллельная система может развиваться, но она менее эффективна, так как требует затрат сил и средств на дублирование уже имеющихся функций.
Если же «наложить» такие системы друг на друга, как хлеб и масло в бутерброде, то получим и стабильность, и эффективность. Это правило действует для производства любого уровня: от станка до транснациональной корпорации.
Например, вот так устроено предприятие (схема слева).
Дальше это правило распространяется на более высокие уровни. Вот так устроен мировой производственный комплекс (схема справа).
Так мы собираем производство из отдельных кубиков. А как развивать кубики и системы в целом?
Для этого в каждом кубике следует разделить процессы на главные и вспомогательные. Развивать можно и те и другие, но по-разному. Если совершенствуются вспомогательные процессы производства — это «рационалистическое развитие»; если же совершенствуются главные процессы — это «эвристическое развитие», своего рода «технологическое чудо».
Только вот в чем проблема: те, кто разрабатывает кубики, люди технически очень грамотные и все процессы доводят до максимума возможностей очень быстро, за счет инженерных решений. Потому-то этот путь принципиально ограничен. В экономике это называется снижением эффективности текущих вложений.
Остается только «чудо» — менять главные процессы. «Технологические чудеса» непредсказуемы, на то они и чудеса. Зато этот путь развития ничем не ограничен. Отсюда и берут начало всякие «революции» в технике.
Принципы развития систем тоже несложные:
Действительно, общая мощность системы всегда определяется по наихудшему элементу, так зачем держать запас? Как мы уже сказали, балансировать систему можно двумя способами: рационалистическим и эвристическим.
Оценка с точки зрения общества
Внутренние законы технологических систем влияют на экономическую эффективность производства продукта и на результаты деятельности всего предприятия. Для оценки такого влияния мы используем два показателя: экономический уровень технологии и технологическую вооруженность.
Технологическая вооруженность (технологические расходы/количество работников) показывает, сколько капитала использует один работник при производстве продукции. Лишь после этого можно оценить, насколько удачно каждый рабочий использует машины при производстве конкретного продукта.
Экономический уровень технологии (добавленная стоимость/затраты труда) х (добавленная стоимость/технологические расходы) «един в двух лицах». Количественно этот коэффициент показывает полезность данного вида технологии с точки зрения общества . С качественной стороны он представляет собой свойство каждого технологического процесса, которое ему изначально присуще (как камню присуща твердость).
Экономический уровень технологии может быть выражен либо через вновь созданную стоимость, либо через добавленную стоимость продукции (Например, показатель EVA (Economical Value Added) публикуется некоторыми компаниями в составе годовой отчетности. Но расчет добавленной стоимости — очень сложная тема, достаточно сказать, что все бухгалтеры считают налог на добавленную стоимость, но саму «добавленную стоимость» вы не найдете в формах отчетности).
Тогда развитие способа производства можно представить графиком (см. ниже).
Эта довольно простая модель объясняет и предсказывает многие эффекты как в экономике, так и в развитии технологий. Более сложные модели и анализ ряда конкретных ситуаций на их основе представлены в проектах ИНПРО и материалах кафедры «Технологические основы экономики» РЭА им Г. В. Плеханова, г. Москва.
Во врезке 1 дана типичная схема развития технологических систем. Посмотрим с ее учетом на «азиатские» модели технологического развития в 1970–90-е годы:
Действительно, что делать дальше? Согласно нашей концепции, развитие технологий идет по следующему алгоритму:
1 Изобретается новый «рабочий ход» для достижения целей операции.
2 Для него адаптируются или разрабатываются все «вспомогательные ходы».
3 Затем начинается совершенствование вспомогательных ходов до предела, определяемого законом убывающей эффективности вложений.
4 Если предел достигнут, то требуется либо менять, либо коренным образом модифицировать рабочий ход.
5 Процесс повторяется с шага 2.
Поэтому ответ таков: дальше надо серьезно браться за рабочий ход, за смысл технологии. И никаких революций, развитие только «шаг за шагом».
Япония попыталась на этом этапе повторить предыдущий ход: купить ключевую технологию у разработчиков. Но это было невозможно: убывающая эффективность вложений плюс связанность всех элементов технологических процессов выливается в такую цену за весь комплект технологий, что даже богатая страна не может себе это позволить (Думаете, не пробовали? Пример объединения Восточных и Западных земель в Германии показал, что 2 трлн. марок и 10 лет не предел, ВВП Восточных земель еще не достиг уровня «до объединения»).
Некоторое время азиатским производителям удавалось удерживать лидерство, но потом возникшие проблемы заметили инвесторы — разразился «азиатский кризис».
Что же мешало восточным странам самим придумать новые «рабочие ходы»? Обратимся к понятию полномасштабности. Для технологического развития государства нужны три составляющие: наука, образование и производство.
Именно наука и частично образование создают ту среду, в которой возможно совершенствование или изобретение новых «рабочих ходов». Конечно, спохватившись, власти и предприниматели стали вкладывать огромные капиталы в научные разработки, в создание структур обучения… Вот только научная среда формируется столетиями, а потому шансы азиатских стран выправить положение своими силами малы.
Чего ожидать в скором будущем? Сначала последует попытка скупать «мозги» (это уже происходит). С Америкой тут не потягаешься, и тогда начнется привлечение корпораций на территорию Юго-Восточной Азии. Только не для производства товаров, а для научных разработок. Будут предлагаться огромные деньги, лишь бы заполучить «эвристические» решения.
Еще обратите внимание, что «полномасштабная» система — последовательная. Так что уровень развития производства, науки и образования должен быть одинаково высоким, это очень важно!
Не менее важно, как инновации проводятся в жизнь. В СССР фундаментальные исследования были прерогативой Академии наук и высшей школы. Их результаты воплощались в прикладные разработки в отраслевых институтах. На этой основе в НИИ и КБ велись опытно-конструкторские разработки, создавались опытные образцы и передавались соответствующим отраслям промышленности.
Кто-то считает, что надо восстановить утраченные элементы этого цикла, создать новые. Специалисты никак не могут понять, почему это «во всем мире работает, а у нас — нет». Да потому, что во всем мире все давно уже не так.
Работает этот процесс «с точностью до наоборот». На производстве возникает проблема: нужно инженерное развитие технологий или «технологическое чудо». Инженерным развитием «заведует НИОКР». Если же ничего не вышло — требуем решения у фундаментальной науки. Именно так: требование выражается через финансирование. Дашь решение — получишь деньги.
А если нужно «чудо»? Какие уж тут требования: «не будет ли любезен многоуважаемый джинн…» Сколько стоит такое чудо? Чаще всего ничего не стоит. Но вместе с тем — десятки, сотни миллиардов долларов. Только вкладываются они не «сейчас», не в решение именно «этой» проблемы и не всегда в «эту» научную организацию. Средства вкладываются в полномасштабный комплекс, в каждый его элемент, да еще и не один десяток лет.
Отсюда и подход к инновационной политике: по сути, нужно найти баланс между отдачей от конкретных вложений и вложений в то, что «нужно всем и никому конкретно».
«Технологическое чудо» появляется как результат развития полномасштабного комплекса. Отдельно, без полноценного развития всех его составляющих, такое чудо не появится. Исключения, конечно, есть — наша страна. Связано ли это с развитием ВПК, большей любознательностью людей, с особым менталитетом — не так важно. Важно то, что любые исключения не могут длиться вечно, они лишь подтверждают правила и рано или поздно перестают работать.
«Инновационная экономика… имеет свои парадоксальные законы, отличные от тех, которые работают в традиционных рыночных рамках» [2]. В действительности никаких парадоксов нет. За них мы принимаем непривычные закономерности развития технологических систем.
Например: рынок и план, казалось бы, противоречат друг другу. Однако в наших терминах (см. врезку 1) разница между системами производства в плановой экономике и в рыночной проявляется только на уровне страны в целом — в СССР комплекс такого масштаба был последовательной системой, а на Западе — параллельной. Вывод: сколько ни реформируй, а пока не будут возрождены и развиты крупные промышленные вертикально интегрированные технологические корпорации и горизонтально интегрированные технологические объединения, то нет необходимости в более высоком уровне, в рынке на уровне всей страны. Его механизмы просто не будут работать, системе он не нужен.
У «парадоксальных законов» тоже есть простые объяснения. Одним из таких парадоксов иногда называют синергетический эффект от взаимодействия в среде однотипных предприятий (например, в Кремниевой Долине). Однако вполне естественно, что этот эффект перевешивает негативное воздействие конкуренции. Ведь предприятиям такого региона просто не за что конкурировать; согласно нашей схеме, они фактически образуют один уровень технологического объединения.
Еще один экономический вопрос: как влияет технологический прогресс на издержки производства? С одной стороны, любая новая технология производства того же самого продукта дороже старой. Исключений практически не бывает. С другой стороны, в единице продукции предельные издержки должны падать. Мы же не самоубийцы, чтобы рушить собственный бизнес! Следствие: любая технология просто обязана быть более производительной, чем старая. На что же использовать возросшие мощности? Рынок любой страны-производителя не бесконечен. Отсюда главная движущая сила глобализации и, в частности, объединения Европы. Развитие среды технологий требует расширения рынков. Согласны политики с этим — прекрасно, не согласны — страна плетется в хвосте стран «третьего мира».
Яркий пример взаимодействия различных элементов последовательной системы — производство ноутбуков — проиллюстрирован во врезке 2.
Корпорации стали вкладывать деньги в дешевое производство в Азии (рис. 2). Показателен пример фирмы Quanta. «В 1996-м ее основателю Барри Лэму посчастливилось поймать в свои сети «золотую рыбку» — компанию Dell*». В 1999 году в число заказчиков Quanta вошла и Hewlett-Packard.
Понятное дело, кто же отдаст такие ответственные части, как разработка и продажи, в другие руки? Вспомним о росте производительности при внедрении новых технологий. Тогда становится ясна тенденция: нужно больше продавать и разрабатывать.
Вот и получаем опять сбалансированную систему (рис. 3, цветом выделены новые сегменты рынка). Сейчас тайваньцы (Quanta) работают практически со всеми известными компьютерными брэндами. Исключение составляет только японская Toshiba, у которой Quanta в 2000 году отобрала титул крупнейшего в мире производителя ноутбуков.
Что дальше, ведь система-то последовательная? Ей важна не только производительность, но и надежность. Нужно дублировать, делать такие же производства в других местах, да и производитель дремлет: ему бы захватить остальные элементы цепочки. «Quanta сама может предложить клиентам немало интересных решений. Не зря компания держит в штате пятьсот специалистов по дизайну, которые придумывают по четыре-пять новых моделей в месяц. Лэм определяет свой бизнес иначе: он — «гибкий производитель», то есть такой, который умеет быстро перестраиваться в соответствии с требованиями заказчика и рыночной конъюнктурой».
Прогресс тоже на месте не стоит, следующий завод будет лучше (и дороже) предыдущего. Опять разбалансировка, нужно привлекать еще разработчиков и продавцов. Но рынок не резиновый, рано или поздно наступит насыщение. «Однако и у Лэма есть свои страхи. Судя по его высказываниям в прессе, он чрезвычайно боится оказаться заложником собственного успеха. Quanta — признанный лидер в производстве ноутбуков. Скоро в мире не останется крупных клиентов, за которых можно будет побороться, и рост объема продаж естественным образом замедлится».
Похожая картинка и с производством струйных принтеров. Да много еще можно найти интересного, если приподнять крышку «черного ящика» производства.
«Основу любой успешной экономической стратегии составляет верное определение целей и показателей, по которым можно судить, приближаемся мы к намеченным целям или удаляемся от них» [2].
Нельзя не согласиться с этим тезисом. Но вот что утверждают специалисты Price Waterhouse Coopers: «Показатели, приводимые в традиционной корпоративной отчетности, никуда не годятся, так как не отражают рыночную информацию и не характеризуют факторы стоимости бизнеса» [1].
В своем анализе мы использовали хорошо знакомые показатели: добавленная (вновь созданная) стоимость, амортизация, затраты труда. В нашей модели создания добавленной стоимости (см. врезку 1) участвуют мир вещей и мир денег. Мир вещей представлен трудом и «железками» (капиталом), почти по Марксу. А вот мир денег представлен оценкой обществом в виде добавленной стоимости.
Простая модель, но она работает и даже может предсказывать проблемы в развитии большой компании (см. врезку 3).
Для примера взята открытая информация из годовых отчетов компании Audi (Добавленная стоимость может быть грубо рассчитана как разница между валовой выручкой и прямыми материальными затратами (без зарплаты). Есть и другие варианты (см. врезку 1)) (которая вместе с Volkswagen образует единый концерн). До 1993 года все машины Volkswagen и Audi продавались под одной крышей, а с 1994 года маркетологи инициировали «фиктивный развод» торговых марок.
Все замечательно: были взлеты, были падения (например, в 1993 году), в 2000 году наметился подъем.
А так выглядит график нашего показателя «экономический уровень технологии» в сравнении с прибылью до налогообложения (нижний).
Экономический уровень технологии показывает не только текущее значение «здоровья» производства с точки зрения экономики, но и возможный потенциал развития данного типа производства. Посмотрим, как на основе этого показателя можно было спрогнозировать проблемы развития автоконцерна.
В 1991 году прибыль выросла по сравнению с 1990-м, хотя темп роста явно замедлился. Однако красная линия (экономический уровень технологии) в 1990-м резко уходит вниз — и это первый намек: что-то неладно в «датском королевстве». Через год менеджмент вынужден показать снижение прибыли. Далее минимумы прибыли и экономического уровня технологии совпадают.
После 1997 года красная линия опять предсказывает падение прибыли, несмотря на ее быстрый рост. Подтвердился ли прогноз? В то время концерны де-факто составляли единое целое, так что дальше развитие сюжета смотрим по сообщениям о Volkswagen :
«24.11.2000, Франкфурт. Volkswagen планирует вложить в производство более $27 млрд. в ближайшие пять лет».
«24.11.2001, Берлин. Крупнейшая в Европе автомобилестроительная компания Volkswagen объявила о перестановках в руководстве и реорганизации портфеля брэндов с целью улучшения имиджа своих моделей и повышения эффективности производства».
Может быть, это случайность? При попытке более детального анализа мы столкнулись с тем, что показатели публичной отчетности, придуманные более семидесяти лет назад, не позволяют корректно оценивать экономический уровень технологии. Но это уже другая история.
И немного о грустном: область применения наших показателей пока ограничена массовым и серийным производством сложной технической продукции. Для мелких компаний и других типов производства требуется существенная доработка методик расчетов. В большинстве случаев для корректного вычисления показателей придется залезать в управленческую отчетность компаний, а кто ж нас туда пустит?
Тут требуется пересмотр всей политики раскрытия корпоративной информации. Подвижки в этом направлении есть (так называемая система сбалансированных показателей деятельности), но не в нашей стране, да и идет дело со скрипом.
«Возросла роль малых фирм и отдельных людей в технологическом процессе. Многие ключевые инновации стали рождаться в малых фирмах, состоящих менее чем из десятка человек» [2].
Выше уже говорилось о взаимосвязи всех технологий. Развивать высокие технологии, не имея «низких», — совершенно неэффективно. Результаты такой работы оказываются востребованы только в сопоставимой по развитию технологической системе. Это мы и видим в нашей стране, как эффект «инноваций в подполье». Нечто похожее наблюдается и с подготовкой программистов в Индии и Китае — их разработки используются в основном на Западе.
Остановимся на роли малых фирм. Новое в технологиях никогда не появляется вдруг, из ниоткуда. Для этого нужна однородная среда с высоким потенциалом. Такая среда есть в технологических корпорациях. Но они — последовательные системы и не приемлют существенных изменений. При этом руководству корпорации жизненно необходимо развивать свое детище, а то конкуренты затопчут.
Поэтому путь для инноваторов один: уйти из корпорации с перспективной идеей и группой единомышленников. Провести необходимые разработки, создать прототип нового устройства — и обратно, к «мамочке» под крылышко. А уж она запустит разработку в серию.
Почему бы не производить такие устройства самим малым компаниям? Вспомним о принципе роста производительности новой технологии. Чтобы работать на огромном рынке, малой фирме придется стать большой. Так что покорного корпорации покупают быстро и дорого, а непокорного — чуть позже и подешевле, если он выживет.
Может быть, можно разработать новую технологию «с нуля» и тогда корпорациям придется потесниться? Опять вспомним про связность технологий. Придется разрабатывать все технологии всех уровней производства. А чем выше уровень разрабатываемой технологии, тем дороже и труднее дается следующий шаг. Показателен пример с разработкой компьютеров IBM серии 360: каких денег и сил это стоило! Интересующихся отсылаю к истории корпорации IBM, там много таких примеров.
Если учесть, что в производстве даже несложного компьютерного компонента используются тысячи технологий, а связаны они еще с десятками тысяч, то желающих рисковать огромными деньгами найдется очень мало. Опять натыкаемся на жесткость мира технологий.
Вместо вывода хочу привести такую притчу (Ее как-то рассказывал с очень высокой трибуны основной автор и идеолог использованных в нашем анализе методик Марк Дворцин (заместитель министра промышленности России в 1992 и 1996 годах)). Однажды коренной житель банановой республики слез с дерева по нужде, но воткнул копье в землю чуть глубже, чем обычно. И оттуда забила нефть. Сразу приехали умные «белые люди», построили вышки, стали качать нефть и платить хорошие деньги племени. Аборигены спустились с деревьев, пошли работать на вышки. А дальше?
Белые люди построили школы, куда пошли учиться местные жители. Жизнь стала лучше, появились зачатки инженерных знаний, которые аборигены применили на вышках и стали добывать нефть еще лучше. А дальше?
А дальше… Нет никакого «дальше». «Белые люди» не помогут, отныне придется все делать только самим.
Что делать?
Нерадостная картинка получается? «Догоняющее развитие» невозможно, чужие технологии не купишь, а если и купишь, то работать они не будут. С инновациями тоже не все так просто: непонятно, какой результат получишь, да и получишь ли вообще.
Но мы оптимисты!
Все эти проблемы вполне поддаются решению. Используя наряду с традиционными экономическими показателями ряд новых (см. врезку 1; об одном из них — экономическом уровне технологии — мы уже упоминали), можно оценивать перспективность инновационных проектов, определять, в какой элемент производства необходимо вложить деньги.
Развивать нужно всю систему производства, не выдергивая из нее отдельные «островки высоких технологий». Причем развивать шаг за шагом, очень аккуратно, не нарушая работу последовательных систем своими «популярными» решениями.
Что годится для Европы, может принципиально не подходить для России. Слишком велик разрыв в качестве производящего комплекса стран. Надо четко представлять, что полномасштабность, о которой мы уже говорили, стоит очень дорого и достигается за несколько десятков лет. В мире таких полномасштабных комплексов всего четыре: Россия, Америка, Европа и Китай, причем качество развития у них у всех разное. Отсюда и разные методы развития и разная инвестиционная политика. Не случайно более восьмидесяти процентов инвестиций в мире осуществляется Америкой и Европой друг в друга.
Одновременно с совершенствованием производства неплохо бы задуматься и о рынках сбыта: российский рынок станет тесен очень быстро. На более развитые рынки мы пролезть не сможем, не те стандарты. Это важно: стандарты выражают среднее «качество развития» производства. Россия по этому показателю отстает от стран «золотого миллиарда» в разы.
Про место России в глобализации говорят много. Думаю, что сначала должна быть «регионализация», а уж потом «глобализация». То есть прежде, чем выходить в «глобальный мир», Россия должна начать эффективно работать в региональных промышленных группировках. Именно в такой последовательности, а не наоборот.
ВПК может помочь, но недолго. Среда технологий не знает границ между гражданской и военной тематикой. Так что развивать необходимо именно среду технологий, отказавшись от отраслевого деления.
Выделять «локомотивные отрасли» промышленности можно только понимая, что развивать придется еще и все остальные отрасли. Делать самим или покупать на стороне, следует решать не только исходя из экономической целесообразности для конкретной компании, но и из принципа «необходимо ли это моей стране?». Это и будет «инновационной политикой» в рамках государства. Заодно и технологическую безопасность страны обеспечим.
Деньги где?
Одни говорят, что деньги даст государство, другие — что их дадут компании. Но никто почему-то не дает. По крайней мере, сетования на недостаточность финансирования не прекращаются.
О каких деньгах идет речь? Если на инженерное развитие, то надо немного, малые компании сами найдут себе спонсоров. Если же средства нужны на «инженерные чудеса», на развитие полномасштабного комплекса страны, то дать деньги может только тот, у кого их неограниченное количество, — государство. Можно печатать денег столько, сколько необходимо на развитие всей среды технологий.
А как же инфляция, спросите вы? Ее не будет практически при любом объеме эмиссии, если только деньги тратятся целевым образом, на развитие активов (технологий, предприятий) (Это спорное и необычное, на первый взгляд, утверждение очень подробно разобрано в работах В. Н. Юсима и М. Д. Дворцина, профессоров кафедры «Технологические основы экономики» РЭА им. Г. В. Плеханова). Например, в 80-е годы США, испытывая огромное давление на свои рынки со стороны Японии, создали более пятисот агентств и через них потратили на развитие промышленности астрономические суммы. Но эти деньги не попали «пенсионерам и бюджетникам», обострив инфляцию, а просто перешли из наличной формы в иную форму (стали имуществом).
Как это сделать — вопрос к администраторам [Администратор — «хозяин в своем доме, в своем городе». Он «смело производит расчет уместных действий в постоянно меняющемся внешнем мире. В расчет принимаются и такие дополнительные факторы, как «верность взгляда», «живость ума» и «способность суждения». Рассудительностью славятся не ученые, занятые умозрительными рассуждениями, а «администраторы» (Ф. Жулиен, «Трактат об эффективности»)] (менеджерам), которых сейчас в России очень мало. А денег — сколько угодно, девать их некуда, давать их некому, а если и есть кому, то непонятно зачем.
Так что инновации — это все-таки состояние души богатого менеджера, подкрепленное знаниями законов развития технологии.
Ссылки
[1] «Революция в корпоративной отчетности», Роберт Дж. Эккллз и группа авторов, PriceWaterhouseCoopers/«Олимп Бизнес», Москва 2002.
[2] «Инновационная экономика в России. Реалии и перспективы», А.А. Харин (ректор Российского Государственного университета инновационных технологий и предпринимательства), В.П. Майборода (научный руководитель «Технопарка инноваций в науке и образовании», nit.itsoft.ru/2003/tezisy/articles/harin.htm).
