Мотив для размышлений в августе

Усиливающаяся утренняя прохлада. Аромат созревающих яблок. Полет паутины. Август. Девять десятилетий назад, под медь литавр и труб, совершила самоубийство одна из великих цивилизаций - христианская Европа.

Усиливающаяся утренняя прохлада. Горстями сыплющиеся с темнеющего небосвода звезды. Аромат созревающих яблок. Полет паутины. Август. Девять десятилетий назад, под медь литавр и труб, совершила самоубийство одна из великих цивилизаций - христианская Европа.

Это был совсем иной мир. За добротные дубовые столы усаживалось по дюжине едоков. Настенные часы в футлярах эбенового дерева служили из поколения в поколение. Месячной зарплаты рабочего-оружейника, переведенного в мастера, хватало на то, чтобы дать задаток плотницкой артели за строительство добротного дома. Сегодняшние газеты привозились из столиц курьерскими поездами аккурат к утреннему чаю. По воскресеньям люди ходили в церковь, костел, кирху… И хвастались там нарядами, и высматривали кавалеров или барышень, и злословили. И призывники не были слишком здоровы - не менее половины отбраковывалось воинскими врачами. Они хоть и вырастали в крестьянской среде, но слишком хорошо знали голод и надрывно-тяжелый труд. Граф Игнатьев, имперский военный агент в Париже, завидовал выносливости низкорослых французских пехотинцев, с детства хорошо кормленных. И дамский браунинг для защиты семьи можно было купить лишь по разрешению полиции. Получить которое было не труднее, чем сегодня спроворить бумажку на гражданский ИЖ-71.

А экономически тогдашний мир был похож на мечту сегодняшних либералов. Отсутствие подоходных налогов. Свободная торговля. Куда более свободное, чем теперь, перемещение людей по миру. Общеевропейское информационное пространство. Переводы издавались на русском почти одновременно с оригиналами. В том числе и книги, доказывающие невозможность европейской войны из-за наличия глобальных хозяйственных связей и переплетения экономических интересов…

Рухнуло все за недели. После выстрела Гаврилы Принципа. Кстати, тогдашний истэблишмент тоже был изрядно озабочен проблемами терроризма. Но это носило скорее личный характер, анархисты да эсеры мочили президентов, императриц, великих князей и губернаторов, не унижаясь до взрывов конок и декавилек (бытовавший до середины 1930-х годов термин, обозначавший узкоколейную дорогу).

Но и родственно-клановая солидарность сильных мира сего не помогла. Вскоре войска кузена Вилли отстреливали в прусских болотах солдат кузена Ники.

Ничуть не сильнее оказались и религиозные узы. Протестанты из Англии и Германии палили друг в друга у Монса. А баварские католики предавались этому увлекательному занятию с католиками французскими у Марны. Правда, к чести христианства, можно заметить, что и арабские мусульмане под руководством Лоуренса Аравийского, охотно резали глотки мусульманам турецким. Книга об этом называется адекватно - "Семь столпов мудрости"!

Эскалация войны шла быстро. При активном участии тогдашнего хайтека. Ежемесячно в строй вводились новые модели аэропланов. Ежемесячно появлялись новые сорта отравляющих газов. В конце концов Старый Свет просто истек. И кровью, и жизненными соками. Утратил мораль.

Все мерзкое в XX веке оттуда. И большевизм с фашизмом, и геноцид, и чудовищные траты на войну, и широкомасштабная ложь министерств Правды. Вторая мировая программировалась в штабах Первой. Но откуда взяла свое начало та, первая? И поныне можно прочесть, что дело в роковой случайности (Киган Д. Первая мировая война. Пер. с англ. Т. Горошниковой, А. Николаева. - М.: ООО "Издательство АСТ", 2002) . Ну неблагоприятно сложились обстоятельства. Вот мир и получил мясорубку. А так все было хорошо. И могло быть еще лучше.

Но вряд ли. Представляется, дело куда сложнее и детерминированнее. Бытовавшие в то время структуры управления принципиально не могли справиться с управлением индустриальным обществом. Унаследованные от феодальной Европы и слегка припудренные Просвещением дворы, парламенты и министерства были бесконечно далеки от того, чтобы управлять государствами, живущими в веке паровых турбин, телефонных линий, океанских пароходов и глобальных трестов.

Какой именно кризис сокрушит Старый Свет - были варианты. То, что такая структура управления, такой Регулятор, не справятся с задачей - было предопределено. И дело вовсе не в слабости структур управления. Не в дряхлости и глупости австро-венгерской, германской, российской или французской бюрократий. Нет. В романе Норберта Винера "The Tempter" ("Искуситель") история возникновения теории управления прослеживается до гибели броненосца королевского флота, погубленного слишком сильной рулевой машиной, нарушившей устойчивость контура управления. Суть, скорее, в недостаточной разумности, в неадекватности регуляторов управляемым объектам.

Первая мировая война дала немало подобных примеров. Из за отсутствия связи полевые командиры не могли руководить войсками, прорывающими укрепленные полосы, обеспечить взаимодействие с артиллерией и раз за разом терпели поражения. (Занятно, что ефрейтор Гитлер на мировой войне был как раз связным.) Из-за отсутствия надежных систем управления Гранд Флит выпустил недобитым Гохзеефлотте из мясорубки Ютландского боя. Но самым чудовищным было то, что структуры управления допустили саму войну. И элиты, и общества дорого заплатили за это. Стали ли мы разумнее?