Из Лондона поверх барьеров

Предыстория темы сегодняшнего номера такова. Отдел прессы и общественных связей (Press&Public Affairs Section) посольства Великобритании предложил мне придумать журналистский проект по науке и инновациям.

Предыстория темы сегодняшнего номера такова. Отдел прессы и общественных связей (Press&Public Affairs Section) посольства Великобритании предложил мне придумать журналистский проект по науке и инновациям. Так возникла идея серии статей под девизом «КиберБритания» — ведь Британия сегодня занимает одно из первых в мире мест по объему теоретических работ и продуктивности прикладных научных исследований в области ИТ. Впечатляет и динамика развития инновационного бизнеса в этой стране. Британское Министерство иностранных дел (Foreign and Commonwealth Office, FCO) взялось организовать мою поездку в Лондон и встречи с людьми (по моему выбору), занятыми самыми интересными проблемами «дивного нового мира» информатики и коммуникаций.

Прямо из самолета милейшая и целеустремленнейшая Теа Мак-Ниш (сотрудница отдела визитов FCO и, видимо, единственная из моих английских собеседников, кто сможет прочитать этот журнал, — она защищала диплом по русской литературе) повела меня через дипломатический коридор к выходу в город. Тут же подкатил огромный черный лимузин, и через каких-нибудь полчаса мы уже въезжали во двор настолько величественного здания, что при виде его хочется встать и запеть «Правь, Британия, морями». Дом этот, ставший на пять дней опорной базой для моих экспедиций в разные уголки Лондона и в Оксфорд, называется London County Hall. Сейчас там отель Марриотт, но большую часть двадцатого века в здании работал Совет Лондонского графства. Находится это внушительное строение на набережной Темзы, у Вестминстерского моста, а напротив, на другой стороне реки возвышаются «сталактиты здания Парламента», как называл их русский политэмигрант Герцен сто пятьдесят лет назад. Первые два дня моя работа шла прямо в МИДе, в двух шагах от сталактитов.

Жесткий график встреч начал соблюдаться немедленно — спустя несколько часов после приземления знакомый лимузин переправил нас с Теа через мост, въехал во двор FCO, где недавно при реконструкции были обнаружены древние ямы для медвежьих боев (bear batting) и где нас уже поджидали мои первые собеседники, леваки-интеллектуалы — Ричард Барбрук и Грэм Симэн, когдатошние хиппи, анархисты и троцкисты, а ныне теоретики и практики свободного софта и харда, исследователи таинственного зверя «гипермедиа», историки современности (оба не раз печатались в «КТ»). Ближе к вечеру Теа провела нас по коридорам небольшого (по сравнению с нашим-то!) здания МИДа, показывая роскошные имперские фрески двадцатых годов прошлого века. В пустынных сумрачных коридорах, возле отдела телекоммуникаций в стеклянных шкафах стояли немецкие «Энигмы» и английские шифровальные машины времен Второй мировой. Проходивший мимо пожилой сухощавый мидовец в свитере и с дымящейся чашкой кофе, ну прямо из книжки Грэма Грина или Ле Карре, на ходу бросил: «They still use some of them» («Некоторые из них до сих пор используются»). Вот они, истоки кибер-Британии: ведь первый в мире компьютер Colossus именно в те годы был построен в Блетчли-парке для взлома шифров «Энигмы» и при прямом участии Тьюринга.

Ну а потом… работа понеслась. Неизменный черный лимузин обострял ощущение официальности визита; особенно эффектно выглядело наше прибытие в редакцию авангардистского, очень левого, очень компетентного и совершенно некоммерческого журнала Mute, расположенную в самом сердце Ист-Энда, когда-то классического района лондонской бедноты (см. Диккенса, Конан-Дойля и того же Герцена), — еле-еле удалось втиснуть лимузин в переулок. Днем я разъезжал на машине, пил чай на недоступной широкой общественности террасе Палаты лордов и наблюдал за полемикой в комитете по науке Палаты общин (бонус от FCO и лично Теа к заказанной мною программе встреч), а по вечерам разгребал груды добытых материалов.

Последний и самый трудный рабочий день прошел в Оксфорде (под кураторством юного Эда Хоксворта, специалиста по английской поэзии) и совпал с настоящим шквалом и чудовищным ливнем. Однако тысячелетние твердыни не поколебались, и гвоздь программы — беседа в Институте математики с Роджером Пенроузом (признанным классиком теоретической физики, но очень редким гостем на страницах ненаучных изданий) cостоялась. Вторая половина дня была посвящена ознакомлению с передовыми рубежами анимации и компьютерного зрения в фирмах Vicon и 2d3.

На обратном пути я впервые в жизни опоздал на самолет. Накануне я сверил время вылета на билете и в программе своего визита и, заметив несовпадение, поверил не билету, а программе (убаюканный комфортом и черным лимузином — психология-с!). Когда лимузин подкатил к аэропорту, формально еще была возможность успеть (пока мы ехали, FCO договаривалось с Аэрофлотом). И тут Теа сделала нечто немыслимое (как я раньше думал) для английского официального лица. Она стала — не перепрыгивать, конечно, а как-то неуловимо перелетать веревочные барьеры, рассекая очереди и мчась к офису Аэрофлота. Я со своим чемоданом (да и без) не мог бы это повторить, но героически старался не отставать — и не нашел ничего лучшего, чем на бегу поинтересоваться: «Теа, а ты («Ты» — это было мысленно, так как мы говорили все-таки по-английски) знаешь такую книгу Пастернака — “Поверх барьеров”»? Теа обернулась с ослепительной улыбкой: «О, Пастернак!» — и на лету продекламировала: «Сестра моя — жизнь и сегодня в разливе…» (а это, конечно, было сказано уже по-русски) Потрясающе…

Теперь — перечень продукции. Сегодняшняя тема — научно-техническая и с уклоном в бизнес. Вы прочтете беседы с выдающимся инноватором-венчуристом Германом Хаузером — о хайтек-кластерах, с Роджером Пенроузом и его коллегами Ричардом Джосой и Ноем Линденом — о физике и ментальности, с математиком Филом Торром — о рождении хайтека из духа науки на примере программы boujou и фирмы 2d3.

В следующей теме под девизом «КиберБритания» (где-то через месяц) я представлю «гуманитарную» часть своего путешествия — интервью и статьи Симэна, Барбрука и журналистов Mute.