SETI как разновидность стохастического моделирования

Поиски внеземного разума - тема, пребывающая на обочине позитивныхнаук, но играющая не последнюю роль в НФ-литературе, не говоря уж опаранауке. Почему? Неужели из-за косности ученых и заговоров?

SETI (Search for Extraterrestrial Intelligence, поиски внеземного разума) — тема, пребывающая на обочине магистральной дороги позитивных наук, но играющая важную роль в НФ-литературе и, конечно, оккупирующая необъятные территории на материке паранауки. Почему? Неужели из-за косности ученых или, еще хуже, заговора оных?

Прежде чем ответить на этот вопрос, следует понять: чем уж так интересны позитивной науке инопланетяне? Самим фактом своего существования? Да, конечно, это очень интересно. Ничуть не менее, чем кольца Сатурна. Но и не более!

Утрирую? Ничуть!

А как же гигантский прогресс науки, неизбежно последующий за встречей с иноземным разумом? А скорее всего никак.

Почему?

Да потому, что встречу с более развитым разумом, или, говоря точнее, с разумом, обладающим более развитой технологией, прогнозировать нельзя. Антропологи Запада прилетают на вертолетах в долины Новой Гвинеи по своему плану полевых работ, а отнюдь не по желанию местных племен. Даже если эти племена поклоняются железным птицам и (наивно!) ждут много хорошего от небостранствующих существ.

И возжигание благовоний, и бой барабанов, и даже принесение в жертву соседки никак не влияют на то, что определяется графиком университетских занятий, политикой выделения грантов и тому подобными тонкими материями.

Поэтому контакт с более развитым разумом отодвигается в сферу интересов тех, кто легко и привлекательно одевшись, выходит на балкон или во внутренний дворик, мечтая о похищении экипажем летающей тарелки с последующими сексуальными надругательствами. В реальности такой контакт, если и произойдет, будет скорее по ведомству МЧС, нежели Академии наук. По лотерейным билетам тоже изредка выигрывают приличные деньги. Только, как показывает социология, такой выигрыш обычно ломает жизнь счастливчика.

Остается, конечно, наблюдение Космического Чуда, астроинженерных работ чужого более развитого разума. Папуасы-то видят аэропланы в небе. Но они, в соответствии со своей структурой мышления, интерпретируют их как магически летающих железных птиц.

Человечество, на научно-техническом этапе цивилизации, даже увидев взрывающиеся звезды, отнесет эти процессы к естественным. И верно — рваться-то они станут в соответствии с Законами Природы. А какая именно звезда взорвалась — это дело чужой культуры, что неизбежно будет интерпретировано как стохастичность.

Итак, в научном рассмотрении, можно говорить лишь о встрече с менее технологически развитым или примерно аналогичным разумом. Первое может быть достигнуто в результате действий, похожих на сегодняшние марсианские экспедиции. Сначала найдут следы воды, потом несколько окаменелостей, потом крупный череп, пара рубил и, наконец, где-то и когда-то, лакомящийся мозговой костью абориген в набедренной повязке и с семью нитками бус.

Ну и чем этот факт обогатит науку? Мы больше узнаем о зарождении жизни, о путях ее развития? Отнюдь…

Даже если абориген, приняв соответствующую позу, станет вещать о Творце, создавшем мир в две недели, это не будет достаточным аргументом в пользу научного креационизма. И если абориген окажется профессором биологии и местным Дарвином — его эволюционистские воззрения будут лишь его теориями, но не результатом наблюдений. Жизнь же не знает, как она родилась, зачем существует. А для принятия или опровержения любых теорий нужны или свои наблюдения, или наблюдения, которые мы считаем безусловно достоверными. То есть сделанные (или перепроверенные!) в той культуре, которую мы безусловно полагаем своей.

Так что значение открытия внеземного разума будет огромным. Для СМИ. Для описательной биологии. Для экологии. Для этнографии. Для культурологии… но не для фундаментальных наук — математики, физики, квантовой химии, молекулярной биологии, которые потому и называются фундаментальными, что определяют уровень цивилизации.

И контакт с равным по степени развития разумом, то, чем занималась предшественница SETI — CETI, связь с внеземлянами, ничем существенным помочь не может. Философские теории по-новому отвечающие на вечные вопросы?

И внеземные технологии. Кое-что из них, конечно, будет весьма полезно. Но вы уверены, что не менее полезные штуки не пылятся в шкапах патентных служб? Отодвинутые туда тем, что развитие технологий зависит не только от объективных законов мироздания, но и от субъективности созданной человеком технологической культуры, которая произвольна, как и любая культура.

Мир за окном — мир двигателей Отто. Но ведь он мог бы быть и миром двигателей Стирлинга, Эрикссона, Ванкеля, наконец. Что-то определялось рыночной конъюнктурой. Что-то геофизикой — наличием или отсутствием жидкого углеводородного топлива. Но и это в масштабах мироздания стохастично. И стохастична радарно-ракетная эйфория пятидесятых, вызвавшая к жизни CETI.

Исходя из вышесказанного, фундаментально-научное значение SETI может быть сведено к стохастическому моделированию возникновения жизни, развития разума и технологии на квантовом компьютере по имени Вселенная.