Электронная Камбоджа
АрхивВот уникальный пример того, как еще менее богатая страна успешно решает проблемы интернетизации. В подключенных к интернету деревнях полностью разрушенной каких-то тридцать лет назад Камбоджи побывала Елена Афрамова.
Несколько лет назад мы писали о программе «Электронная Россия» (КТ #440), но довольно быстро интерес к этой теме у нас иссяк. Грустно писать о том, как разворовываются или впустую расходуются государственные средства. И ведь всем этим печальным фактам всегда найдется масса "объективных" причин: у нас не настолько богатая страна, чтобы чиновники не воровали; у нас не настолько богатая страна, чтобы интернет был в каждой деревне; у нас не настолько… Иногда кажется, что фраза "у нас не настолько богатая страна" - это приговор. Или диагноз. Но вот уникальный пример того, как еще менее благополучная страна успешно решает проблемы последней мили. В подключенных к интернету деревнях полностью разрушенной каких-то тридцать лет назад Камбоджи побывала Елена Афрамова. - В.Г.
Камбоджа. Удаленная от всего мира деревня (еще четыре года назад из центра провинции сюда можно было добраться разве что пешком). Время близится к полуночи. В небольшом классе сельской школы темно, мерцающий свет исходит только от экранов компьютеров. Трое подростков быстро стучат по клавиатуре, переговариваясь в чате по-английски с зарубежными приятелями, которые кажутся ближе сверстников, живущих в столице (когда еще родители отвезут в Пномпень? Это ведь черт знает где! А вот обменяться приветствиями с парижским, берлинским или нью-йоркским знакомым можно в любое время суток, сидя на привычном школьном стуле, в деревне, в которой родился и которую ни разу не покидал). Эта история не похожа на правду, но она уже быль.
Год Номер Ноль
Новейшая история Камбоджи начинается с Года Номер Ноль - 1975 по принятому у нас летоисчислению. В этом году начался безумный опыт диктатора Пол Пота по переписыванию истории заново. Брат Номер Один хотел начать историю с нулевого года, уничтожив "ненужные" культурные наслоения на чистой и не запятнанной "буржуазными ценностями" почве аграрной страны Кампучия. Отвергнув общечеловеческое летоисчисление, красные кхмеры начали грандиозное строительство единственно верного строя. Практически все образованное население страны было истреблено; любой человек, знавший хоть несколько слов на иностранном языке, объявлялся врагом. И таких "врагов" было почти два миллиона: учителя, врачи, инженеры, переводчики, журналисты, писатели… Населением идеальной Кампучии должны были стать крестьяне, экономической системой - натуральное хозяйство. В 1979 году, когда вторгшиеся в Камбоджу вьетнамцы освободили страну от коллективного пятилетнего помешательства, та в своем развитии находилась именно на нулевой точке отсчета. Разрушенные дороги, заминированные леса, полное отсутствие образования и здравоохранения, голод… пустынная стройплощадка с выкорчеванным фундаментом.
Мастер Йода приходит на помощь
Может, меня и не занесло бы в Камбоджу, если б не знакомство с Бернардом Кришером, невысоким семидесятитрехлетним человеком с лицом Мастера Йоды. Друг камбоджийского короля Нородома Сианука и Юкио Мисимы1, первый журналист, взявший интервью у императора Хирохито, тридцать лет руководил токийским бюро журнала Newsweek, а впоследствии и Fortune.
Впервые я увидела его в Токио, где он рассказывал про образовательный проект в Камбодже. Кришер возглавлял благотворительную миссию, в рамках которой крупные японские фирмы и филантропы спонсировали строительство более чем 250 школ в самых удаленных районах страны и нескольких больниц в Пномпене и его окрестностях. При этом школы и больницы компьютеризированы и подключены к интернету при помощи спутниковых тарелок и технологии Wi-Fi (подробнее см. врезку). Рассказывал Берни о том, как кхмерские дети с энтузиазмом учат английский и овладевают компьютером; как местные врачи консультируются с бостонскими коллегами по электронной почте, когда испытывают трудности с постановкой диагноза и выбором метода лечения; о том, что красивейшие шелковые шарфы, которые ткут деревенские женщины, можно свободно приобрести на сайте деревни…
Фантастика. В стране, куда не каждый турист отважится поехать, деревенские детишки стучат по клавишам компьютера!
Позже, при встрече в токийском кафе De Crie, Берни рассказал, что заставляет его вот уже десять лет тратить все свое личное время на благотворительный камбоджийский проект. Берни считает себя везучим человеком: "У меня замечательная жена Акико, двое преуспевающих детей. Пришло время воспользоваться связями, наработанными за длительную журналистскую карьеру, и помочь тем, кто на самом деле очень нуждается, так сказать, отдать долги за счастливо прожитую жизнь". На мои недоуменные вопросы о проекте: "Как? Каким образом? Почему?" Берни ответил приглашением: "Приезжай в Камбоджу и все увидишь своими глазами. Поездка будет незабываемой, это я тебе обещаю!"
Вот так, с чемоданом, набитым репеллентами, грудой лекарств от всех мыслимых и немыслимых хворей и, простите, рулонами туалетной бумаги, навьюченная аккумуляторами для фотоаппарата на случай отсутствия электричества в глухих деревнях, я приземлилась в столичном аэропорту Почентонг.
Робиб - деревня будущего
Робиб - одна из деревень, которую охватил образовательно-технологический проект. Одна из деревень, куда не так просто доехать, но ничего не стоит отправить e-mail.
Добираться из Пномпеня в Робиб шесть часов, большей частью по грунтовой ухабистой трассе. В начале девяностых местные жители не рисковали выезжать за пределы поселения: лесная дорога все еще контролировалась остатками красных кхмеров. И даже после того как с ними было покончено, следовать маршрутом Пномпень - Рибоб было опасно из-за мин, оставшихся в наследство от партизан.
О дорогах стоит сказать особо. За чертой камбоджийской столицы - это самые настоящие американские горки: порой встречаются такие ямы да канавы, что водители предпочитают съезжать на обочину и ехать по земле, оставляя за собой густые клубы красной пыли. Способ перевозки пассажиров тоже непривычен человеку, избалованному благами цивилизации. В кабину грузовика, куда, помимо водителя, дай бог, помещаются еще двое, здесь набиваются шестеро со всем своим скарбом. Пассажиров же в кузове, вместе со свисающими с бортов руками, ногами и тюками, вообще невозможно сосчитать. Для меня так и осталось загадкой, каким образом им удавалось не выпасть, когда грузовик подпрыгивал на колдобинах не хуже циркового акробата.
На таком вот грузовичке, с восемью свиньями в кузове и оседлавшими их крестьянами, я отправилась в путь. Где-то посреди маршрута машина заверещала, задергалась и, наконец, остановилась. Нимало не смутившись, водитель нашел неожиданное решение: вытащив заднюю ось, он взвалил ее на плечо и направился в соседнее селение. То, что дорога в один конец займет, как минимум, четыре часа, его, кажется, абсолютно не волновало. Мои попутчики один за другим останавливали редкие грузовики и разъезжались. Мне же с моей ценной и хрупкой техникой пришлось дожидаться свободного места в кабине шофера. И вот счастливый час настал: взгромоздившись в кабину, я составила компанию крестьянину-водителю, его жене и ребенку, своему рюкзаку и чемодану. Так, почти породнившись за пять часов езды, мы прибыли в Робиб.
В Робибе находится школа №1 - школа Танака, названная в честь японского мецената, на чьи средства она была построена. Это железное правило: школы всегда называют именем того, кто дает на них деньги. Во дворе - большая спутниковая тарелка, работающая от солнечной батареи; мимо проезжают на мулах крестьяне, бродят свиньи, собаки гоняют поросят… Спутниковая связь обеспечивает местному медицинскому пункту доступ к электронной почте - единственному средству коммуникации в деревне, где нет телефонной связи. Медсестра в любой момент может связаться со столичными врачами и получить консультацию или же уведомить о том, что посылает больного в госпиталь Пномпеня. Школьники же получают возможность общаться с зарубежными сверстниками. Карта мира, висящая на стене в компьютерном классе, больше не является для детей чистой абстракцией.
1 Псевдоним классика японской литературы Хираоки Кимитакэ (1925-1970). - Прим. ред.
Интернет и мулы, непростая жизнь и улыбающиеся лица, отсутствие телефона, электричества и водопровода, с одной стороны, и спутниковая связь - с другой. Такова сегодня робибская жизнь, которую трудно не назвать фантасмагорией. Отправившись знакомиться с местным укладом жизни, я набрела на маленькую фабрику, где девушки-мастерицы вручную ткут шелк. Десять прялок, огороженных чем-то вроде забора под соломенным навесом - вот и вся фабрика. Девушки сушат сырец, красят, выделывают шелковую нить и ткут из нее удивительной красоты и изящества шарфы, которыми не погнушались бы даже изысканные парижские бутики. Но деревенские жители незадумываются об экспорте, ведь Робиб - единственная деревня (не знаю как в мире, но в Камбодже точно), у которой есть собственный сайт. Зайдя на него, вы можете заказать шарф ручной работы, который украсит ваш гардероб яркими красками Камбоджи - www.villageleap.com.
Сегодня доступ в интернет есть только у жителей Робиба, но через несколько месяцев все деревни и поселки, находящиеся в двух с половиной часах езды отсюда, станут частью единой системы, которая называется Motoman. Ставить и подключать спутниковые тарелки в каждом селении слишком дорого, поэтому специально для камбоджийской благотворительной миссии в мультимедийной лаборатории Массачусетского технологического института была разработана уникальная технология, цель которой - сделать удаленные и труднодоступные районы Земли частью Всемирной паутины. Впрочем, эксперимент начался не с окрестностей Робиба; новую технологию уже год с успехом применяют в Ратанакири - самой северной провинции Камбоджи.
Почтальоны провинции Ратанакири
Добраться в Ратанакири еще труднее, чем в Робиб. Это уже не развеселое путешествие со свиньями в кузове и канавами на дорогах. Чтобы попасть туда, придется поспеть на старый самолет-кукурузник, летающий только два раза в неделю. Полет длится всего сорок минут, зато сидеть приходится в удушающей жаре салона без малейшего признака вентиляции.
Природа северной провинции Камбоджи необычайно красива: кристальные озера, изумрудные холмы, непроходимые леса заповедной зоны, к которой специально не подводят дорог, чтобы браконьеры не рубили деревья. И среди всей этой красоты живут абсолютно нищие люди: годовой доход крестьянина составляет 30-40 долларов США. Местный госпиталь без конца принимает больных малярией. Еще недавно большинство пациентов из далеких деревень провинции умирали от тяжелых болезней, так и не побывав в больнице, а дети не имели возможности получить образование в районном центре: расстояния большие, а дороги непроходимые.
Сегодня школы построены даже на границе Камбоджи с Лаосом, а беспроводной интернет по системе Motoman служит единственным средством коммуникации в местах, где нет ни телефонных линий, ни радиосвязи.
Каждый день в семь утра во дворе одной из школ Бан Лунга, центрального города провинции Ратанакири, собираются пять мотоциклистов, которых здесь называют Motoman. К багажникам мотоциклов прикреплены специальные устройства - приемопередатчики со встроенной флэш-памятью, на которые "мотомены" загружают скопившуюся за день на центральном школьном компьютере электронную почту, предназначенную для окрестных деревень. Усевшись на красные мотоциклы, подаренные компанией Honda, в шлемах с надписью Internet Village Motoman, мотоциклисты разъезжаются по пяти маршрутам, проходящим через множество мелких деревень, куда зачастую не могут добраться автомобили. Проезжая мимо деревенской школы, мотоциклист посылает с передатчика на школьный компьютер пришедшие сообщения и принимает скопившуюся почту, чтобы вечером отправить ее через спутниковую тарелку школы райцентра.
Утро, солнце жарит вовсю, мотоциклисты готовы тронуться в путь. Я отправилась в машине вместе с директором школы (он учился в России и прекрасно говорит по-русски) сопровождать одного из почтальонов, который вместо толстой сумки на плече вез в багажнике мотоцикла электронные письма.
Идиллическая дорога вдоль берега озера быстро перешла в извилистую лесную тропу - через ветхие деревянные мосты, по кочкам, рытвинам и оврагам. Всякий раз перед очередным препятствием наш водитель выходил и подкладывал под колеса бревна. Мотоциклист же, лихо подпрыгивая на своем коне, брал препятствия с лету.
Нашим первым пунктом назначения стала деревня, где живут представители немногочисленной народности тампунов. Неказистая дорога недавно связала их с центром провинции, в прошлом году построили школу с единственным компьютером, и появился интернет. Все эти признаки цивилизации свалились на тампунов неожиданно, и они, судя по всему, еще не вполне с ними освоились. Увидев меня с фотоаппаратом, местные жители боязливо приблизились, однако дружелюбной реакции, к которой я уже успела привыкнуть, пообщавшись с кхмерами, не последовало. Так они и стояли: женщины, держащие на руках детей, покрытых годовым слоем грязи; грозные старухи с трубками в зубах… Я сделала несколько кадров и показала детям их собственные изображения на дисплее цифрового фотоаппарата - никакой реакции. Только немногие сумели узнать себя в окошке камеры. Остальные же просто не знали, как они выглядят, потому что никогда в жизни не смотрелись в зеркало.
Оставив неприветливое поселение тампунов, мы направились в деревню на самой границе Камбоджи с Лаосом. В ней обитает еще одно национальное меньшинство - лаосцы. Лаосцы живут значительно лучше тампунов: большие деревянные дома на сваях, украшенные лубочными портретами индийских красавиц, чистая школа.
Вся дорога в оба конца заняла девять часов - таков день мотоциклиста-почтальона, зарабатывающего своим нелегким трудом всего сто долларов в месяц. Но дело это чрезвычайно важное. Сегодня жители удаленных деревень получили, наконец, возможность сообщать в городской госпиталь о своих захворавших соседях, директор центральной школы может общаться с деревенскими учителями, а школьники - со своими друзьями за рубежом.
На следующий день я вылетала из аэропорта Ратанакири, больше похожего на сельский полустанок. Кукурузник взвился в небо, а мне все не верилось, что по деревенским дорогам, меж рисовых полей и непроходимых джунглей, обгоняя мулов, мчатся почтальоны двадцать первого века.
Эпилог
Россия. Удаленная от всего мира деревня. Время близится к полуночи. В небольшом классе сельской школы темно, мерцающий свет исходит только от экранов компьютеров. Трое подростков быстро стучат по клавиатуре, переговариваясь с зарубежными приятелями, которые кажутся ближе сверстников, живущих в столице (когда еще родители отвезут в Якутск? Это ведь черт знает где! А вот обменяться приветствиями с парижским, берлинским или нью-йоркским знакомым можно в любое время суток, сидя на привычном школьном стуле, в селе, в котором родился и которое никогда не покидал).
Эта история не похожа на правду, но очень хочется, чтобы она стала былью.
