Виртуальные лабораторные работы

После периода относительного благополучия, вызванного нежданно пролившимися, подобно золотому дождю, соросовскими грантами, провинциальные российские вузы возвращаются к нормальному, бюджетному кошту.

После периода относительного благополучия, вызванного нежданно пролившимися, подобно золотому дождю, соросовскими грантами, провинциальные российские вузы возвращаются к нормальному, бюджетному кошту. Посмотрим, как это сказывается на качестве образования в институте, по-нынешнему — университете, где среди былых выпускников есть и академики, и генеральные конструкторы, и высшие менеджеры. Не важно в каком, ведь то же самое происходит и в других вузах…

— А лабораторные работы у нас теперь по преимуществу виртуальные, — с грустью говорит профессор.

Начало интригующее. О виртуальной реальности слышали все. Самые продвинутые осведомлены и о виртуальном сексе. Но виртуальные лабораторные работы?..

Оказывается, все просто. Просто и печально. За десятилетие постсоветского бардака лабораторная база технических вузов, некогда создававшаяся в плановой экономике и бывшая на довольно высоком уровне, пришла в упадок. Последний сварочный аппарат сгорел у вышеупомянутого профессора в позапрошлом году. Денег на новый нет. Современные западные образцы, продаваемые под марками швейцарских и германских фирм, стоят безумных денег. Российские, такие же в точности, как почивший в бозе агрегат двадцатилетней давности, стоят не намного меньше. (Высокие издержки производства, технологическая отсталость плюс малая загрузка мощностей.)

Спонсоров можно найти для покупки одного какого-то устройства, но не всей лабораторной базы. И что делать? Закрывать специальность?

Этого не хочется ни студентам (отсрочка от армии у юношей, какой-никакой диплом у всех), ни преподавателям (средний-то возраст о-го-го, куда деваться потом?).

Выручает народная смекалка. В результате — виртуальная лабораторная работа. Ну, в смысле — мультик на компьютере. Щелкнул мышкой — закрутился. Щелкнул — остановился. Подвел курсор к точке шва — умная машина выдала температуру и фазовое состояние материала в этом месте.
Последнее весьма занятно и небесполезно. Вот только сопровождалось бы оно и нормальными лабораторными работами. С пламенем дуги и шипением кипящего металла. Со всеми многообразными и трудно формализуемыми явлениями. Из которых и состоит реальная жизнь. А то вспоминается анекдот о пациентах больницы, учившихся нырять в надежде, что в бассейн нальют воду. Напомнить, какого профиля была больница?
Краткая Интернет-пробежка по прайсам североамериканских инженерных специальностей показывает, что основной затратной статьей и у них являются лабораторные работы.

Однако сетевой серфинг дает и неожиданный результат — то же оборудование, что и у германо-швейцарцев, один в один, поставляется и сибиро-уральцами. Под своими лейблами и несколько дешевле. А о чем это говорит? Да о том, что все эти лазерные и плазменные изделия изготовлены где-то в Юго-Восточной Азии, скорее всего — в континентальном Китае. И стоимость их производства — лишь небольшая часть от того, что хотят получить за них германо-швейцарцы или тароватые сибиро-уральцы. И государственным ведомствам, не только образовательным, но и разведывательным, стоило бы озаботиться не замшелыми военными секретами, но оснащением высших учебных заведений закупленной по дешевке, (хоть и не совсем законно, по «серому» импорту) современной техникой от производителя.

Вообще, при закупке товара, номинированного в евро, стоит задуматься. Надо ли кормить за счет невозобновляемых российских ресурсов посредничающую старушку Европу или стоит поискать того мо,лодца, кто, договорившись напрямую с азиатами, притащит эти «железки» куда дешевле? (Вон, самый что ни на есть хайтек, наладонники Tungsten T3, с первых, установочных, образцов производятся сразу в Китае.)

Но это все общие соображения. А на вопрос, осталась ли в вузе хоть одна приличная кафедра, профессор с еще более горестным вздохом называет соседнюю кафедру компьютерно-математического профиля. Печаль преподавателя вызвана тем, что сейчас дела у извечных конкурентов обстоят гораздо лучше. И конкурс в разы выше. И выпускники сытнее устраиваются.
Рассмотрим почему.

Во-первых, компьютер в наше время — штука уникальная. Общедоступный предмет ширпотреба, допускающий полноценное ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ использование. Конечно, при наличии соответствующих знаний. Но навыки нужны и для штробления стен. А попробуйте заняться этим с бытовым электроинструментом. Тот выдержит максимум неделю. А компьютер, закаленный в играх, ВЫДЕРЖИВАЕТ даже компиляцию кодов, даже трехмерную графику. Так что имеет место ДОСТУПНОСТЬ ПОЛНОЦЕННОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ИНСТРУМЕНТА.

Во-вторых, компьютеры есть везде. В банке, в правлении общества металлургических заводов, в страховой компании. И везде нужны люди, умеющие с ним обращаться. А значит, высокий спрос диктует приличный уровень зарплаты и некоторую свободу в выборе места работы. Инженер по проектированию автоматического оружия, могущий найти себе работу на одном-единственном заводе, обрекается на начальную зарплату в два-три раза меньше. (При не меньшем уровне квалификации!) А в случае конфликта с начальством он может идти штробить стены.

Так что сегодняшняя, да похоже и завтрашняя, структура российской экономики делает особенно актуальными инженерные специальности компьютерного профиля.