Выбор стратегии
АрхивРазумно было бы для начала задать себе несколько простых вопросов. Какой вариант будущего из доступного нам набора мы желали бы выбрать? Какие средства мы готовы использовать, чтобы достичь поставленных целей?
|
Георгий Малинецкий |
Слова у нас до важного самого в привычку входят, ветшают, как платье.
В. В. Маяковский
Велика наука психология… Классик может написать об играх, в которые играют люди1. и про людей, которые играют в эти игры, и тем самым многим помочь.
Одна из таких игр, на мой взгляд, имеет прямое отношение к тому системному кризису, в котором оказалось наше отечество. Эрик Берн называет ее «Неимущий» и описывает тезис этой игры цитатой из романа Генри Миллера «Колосс Маруссийский»: «Это событие, должно быть, произошло в тот самый год, когда я искал работу, не имея ни малейшего намерения найти ее. Оно напомнило мне о том, что каким бы отчаянным ни казалось мне мое положение, я не давал себе труда даже просматривать объявления в газетах».
Все соглашаются, что дела в последнее время идут не слишком хорошо, а скорее, как говорят англичане, — от плохого к наихудшему. В этой ситуации кажется естественным разобраться и определить, чего же мы хотим добиться, куда прийти в конце концов. И не завтра, не в конце квартала, а в дальней перспективе — через десять, двадцать, а лучше сто лет.
Разумно было бы для начала задать себе несколько простых вопросов. Какой вариант будущего из доступного нам набора мы желали бы выбрать? Какие средства мы готовы использовать, чтобы достичь поставленных целей? Какие ресурсы у нас уже есть, а чего не хватает? По каким ориентирам будем судить, приближаемся ли мы к намеченной цели или удаляемся от нее? От чего мы готовы отказаться ради достижения результата? Какие опасности и угрозы подстерегают нас на выбранном пути? Что мы будем делать в случае неудачи? Как люди, страны, другие цивилизации, биосфера, наконец, отреагируют на наши усилия? Все это входит в крайне важное понятие стратегии.
Стратегия необходима по многим причинам. Во-первых, для корабля, порт прибытия которого неизвестен, нет попутного ветра. Во-вторых, когда неизвестно, куда идти, а имитируется противоположное, возникает питательная среда для проходимцев, авантюристов и лжецов. В-третьих, стратегические ошибки являются самыми дорогими. Беда в том, что их обычно не удается скомпенсировать усилиями на иерархических уровнях, далеких от вершины.
Так вот, стратегии у нас нет. Ни национальной, ни экономической, ни образовательной, ни многих других. Те люди и органы, которым поручено заниматься «стратегиями» самозабвенно играют в игру «Неимущий». Об этом можно судить и по вопросам, которые они задают ученым, и по тому, как они поступают с полученными ответами.
Выбор могут делать общество или политики, но чтобы выбирать, надо представлять набор возможностей, цену, которую придется заплатить за это решение, и шансы на удачу. Тут-то как раз и нужны ученые-исследователи, модели, компьютерные технологии.
Но, собственно, какие ученые? Физики, химики, социологи… Кто? Допустим, мы с вами, проявив государственную мудрость, привлекли их всех к этой важной работе. И даже получили дельные соображения и кипу отчетов. Может быть, чем черт не шутит, в наших руках оказались блестящие данные, отличные модели и даже сопутствующий всему этому программный продукт. Что делать дальше? Ведь чтобы определять стратегию, нужно выйти за узкие цеховые рамки и физики, и химии, и экономики, и любой другой науки. Нужен широкий обобщающий взгляд. Взгляд «с птичьего полета». Иными словами, он должен быть междисциплинарным.
Как-то на семинаре в Институте прикладной математики возникло два вопроса: в какой мере выбор стратегии относится к компетенции науки, и в частности, естественных наук и компьютерного моделирования? и какова структура нашего незнания, чего мы, по большому счету, не знаем, чтобы предвидеть будущее?
Размышляя над этими проблемами, мы с коллегами написали книгу2. Поначалу она вызвала ожесточенную дискуссию (особенно в заинтересованных министерствах), потом — широкое обсуждение. К настоящему времени книга выдержала пять изданий в России и США. Вошла в цикл работ по синергетике, удостоенный правительственной премии в области образования. Но того влияния на представления о будущем, на отношение к стратегии, на которое мы рассчитывали, к сожалению, не оказала.
Синергетика и системный синтез
— Дело в том, Флетч, что мы пытаемся преодолеть границы своих возможностей постепенно, по порядку, не торопясь. Прохождение сквозь камень значится в нашей программе несколько позже.
Р. Бах. «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»
Роль безусловного фаворита в междисциплинарных исследованиях сейчас играет теория самоорганизации, или синергетика3. Название происходит от двух греческих слов и означает «совместное действие». Придумал его в 1970-х годах немецкий физик-теоретик Герман Хакен, занимавшийся в ту пору моделированием процессов в лазерах.
В слово «синергетика» Хакен вкладывал два смысла. Он полагал, что этот междисциплинарный подход должен иметь дело со сложными системами, взаимодействие подсистем которых приводит к появлению у целого новых свойств, которыми ни одна из частей не обладает.
Синергетика быстро завоевала популярность. В шпрингеровской серии, посвященной этой теме и много лет издающейся в Германии, сейчас около ста томов. В серии «Синергетика: от прошлого к будущему», которая начала издаваться в России в прошлом году, вышел уже почти десяток книг. О конференциях, журналах, семинарах и пиратских выпусках (несомненный знак признания) не говорю. Их много.
1 (назад) Берн Э. Люди, которые играют в игры: Психология человеческой судьбы (пер. с англ. Ионина Л.Г.); Игры, в которые играют люди: Психология человеческих отношений (пер. с англ. Ярхо.А.В.). — СПб.: Лениздат, 1992. Думаю, следующее поколение классиков будет толковать про игры, в которые играют организации.
2 (назад) Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. 3-е издание. — М.: Эдиториал УРСС, 2003. — 288 с. iph.ras.ru/~mifs/kkm/Vved.htm.
3 (назад) Синергетике посвящено множество разных сайтов. Обращу внимание на два www.keldysh.ru/departmets/dpt_17/gmalin.html и spkurdyumov.narod.ru.
Для сложных систем, которым присуще катастрофическое поведение и которые в последние годы активно изучают «синергетики», характерны универсальные закономерности. В частности, статистика таких систем описывается степенными законами. Их можно проследить, рассматривая зависимости ранг-размер4, на которых по оси ординат отложена величина события, а по оси абсцисс — номер события в списке, упорядоченном по убыванию величины (см. рис. 1).
Мне трудно объективно оценивать роль синергетики в современной науке, так как я сам довольно часто выступаю на «синергетические» темы. Но в любом случае следует признать, что ряд результатов, полученных в рамках этого подхода, существенно изменил научную картину мира. Перечислим их, не вдаваясь в детали.
- В сложных развивающихся системах будущее, как правило, не единственно. Более того, оно может определяться в результате малых воздействий в определенные моменты времени, в определенных состояниях системы (в точках бифуркации, как говорят математики). Есть основания полагать, что биосфера, этносы, мир России и вся цивилизация в целом относится к таким системам.
- Существуют принципиальные ограничения на тот отрезок времени, на который может быть получен прогноз, даже для сравнительно простых систем (имеется, как говорят, конечный горизонт прогноза). Например, для погоды — это две недели, для динамики океана — около месяца. Величина этого интервала практически не зависит от того, насколько мощные компьютеры, эффективные модели и алгоритмы мы используем.
- Существуют универсальные системные механизмы, отвечающие за возникновение редких катастрофических событий. Они «управляют» возникновением землетрясений и биржевых крахов, наводнений и многих техногенных аварий, лесных пожаров и утечкой конфиденциальной информации, эпидемий компьютерных вирусов и ряда явлений биологической эволюции и эволюции общества (на интервалах, превышающих сотни тысяч лет)5.
- Динамику сложных систем удобно представлять в пространстве переменных, описывающих эту систему (так называемом фазовом пространстве). Вообще говоря, размерность этого пространства велика. Но довольно часто оно «устроено» следующим образом. В больших его областях (называемых руслами) процессы развиваются медленно, для их описания существенны только несколько переменных, горизонт прогноза велик. В пределах русел сложные системы описывать просто. Но существуют и небольшие области (так называемые области джокеров), где возможны резкие изменения, скачки, катастрофы. Для описания таких процессов в обществе большое значение приобретают субъективные факторы: ожидания, убеждения, мораль, другие трудно формализуемые сущности.
Бурная молодость и первые успехи у синергетики позади. Успехи эти были связаны с анализом сложных систем, состоящих из элементов одной природы (элементов жидкости, клеток, особей, людей) или с успешным переносом моделей, идей, понятий из одной области науки в другие.
Сейчас настала очередь новых исследовательских программ. Например, связанных с совместным описанием сущностей, лежащих на разных уровнях организации (моральных норм и экономических агентов, поведенческих стратегий и динамики сообществ и т. д.), и с созданием наук на стыке двух далеких дисциплин (рефлексивное управление, теоретическая география, историческая механика, математическая психология и т. д.). Все перечисленное в этом абзаце сейчас называют системным синтезом.
Синергетика в анализе демографических и исторических процессов
Бесспорно, начинать следует с людей. А затем придет время поговорить и о вещах.
Ф. Бродель. «Структуры повседневности: возможное и невозможное»
На наших глазах происходит радикальное усложнение системы причинно-следственных связей, действующих в обществе, экономике, политике, культуре. Одновременно сокращается время «срабатывания» этих связей, что сулит человечеству значительное расширение круга проблем, с которыми ему вскоре предстоит столкнуться.
По-видимому, история человечества, такая, какой она была на протяжении многих сотен и тысяч лет, близка к завершению. Поэтому уместно оглянуться на тот путь, в конце которого мы, возможно, находимся, и попытаться заглянуть в будущее.
Для этого необходимо понять, что приводит в движение историю, выявить механизмы «главных» исторических процессов (и, вообще говоря, понять, что же является в истории главным). Вероятно, единственное, что может претендовать на роль движущей пружины истории, — это рост численности человечества. Иными словами, нет никаких других явных претендентов на роль ключевой переменной в истории, то есть достоверно измеримой величины, которая могла бы быть значимой на всем ее протяжении.
В соответствии с моделью А. В. Подлазова6 наши демографические возможности определяются технологическим императивом, так называемыми жизнесберегающими технологиями. Эти технологии позволяют уменьшить смертность и коренным образом зависят от численности людей.
Рассмотрим в качестве примера ситуацию встречи человека с крупным хищником. Если человек один, то он, скорее всего, будет съеден. Однако если людей с десяток, то часть из них разбежится и уцелеет; сотня — уже сумеет отбиться. Для тысячи человек не составит проблемы организовать охрану своего поселения, а для десяти тысяч — сформировать отряды для охоты на зверя. Сто тысяч человек просто изведут всех хищников в округе, а если и не всех, то, дойдя в численности до миллиона, переловят оставшихся для зверинца…
Таким образом, в зависимости от численности людей меняется их реакция на конкретную опасность и, что особенно важно, относительный уровень потерь от нее. Будь человек животным, описанная цепочка оборвалась бы где-то на десятке-сотне особей, а так ее легко можно продолжить — вплоть до борьбы за сохранение несчастного зверя как вида (с занесением в Красную книгу).
4 (назад) Подлазов А.В. Обработка в ранговом представлении данных о катастрофических событиях на примере статистики компьютерных вирусов//Проблему управления безопасностью сложных систем/ Материалы X Международной конференции — М.: РГГУ, 2002. Т.1, с.292-296. www.keldysh.ru/departments/dpt_17/xconfs/tiger.html.
5 (назад) Владимиров В.А., Малинецкий Г.Г., Подлазов А.В. и др. Управление риском. Риск, устойчивое развитие, синергетика. — М.: Наука, 2000 — 432 с. www.keldysh.ru/papers/2003/source/book/gmalin/risk.htm.
6 (назад) Подлазов А.В. Основное уравнение теоретической демографии и модель глобального демографического перехода//ИПМ им. М. В. Келдыша РАН, 2001. Препринт №88. library.keldysh.ru/ prep_vw.asp?pid=2182&pos=1. Подлазов А.В. Теоретическая демография. Модели роста народонаселения и глобального демографического перехода//Новое в синергетике. Взгляд в третье тысячелетие. — М.: Наука, 2002. С.324-345.
Лет десять назад меня попросили подумать о структуре нашего незнания: о «несозданных науках», о том, что было бы важно и нужно узнать. И среди таковых я назвал «теоретическую историю» — науку, имеющую дело с моделями исторических процессов, с возможными альтернативами. Разумеется, я обсуждал такую исследовательскую программу с историками. Запомнился один семинар. Конечно, коллеги гуманитарии все одобрили и поддержали. Но объяснили, что с математиками работать нет смысла:
- они (математики) не знают, где правильно ставить ударение в имени великого историка: Та,цит или Таци,т;
- они категорически не хотят видеть в истории прикладную науку;
- число в историю уже ввел великий Фернан Бродель, и «модели» тут ничего не добавят.
С первым аргументом я, конечно, согласился. Второе утверждение, полагаю, неверно: мы оказались в слишком серьезной ситуации, чтобы не извлекать исторических уроков. И синергетика вместе с прикладной математикой должны помочь делать это более эффективно.
Ну а ответ на третий вопрос мне пришлось отложить почти на десять лет. И сейчас понятно, каким он должен быть. Во-первых, появилась возможность анализировать процессы в динамике, оценивать влияние разных факторов на темп и направление происходивших (а в перспективе и тех, что произойдут) изменений. Во-вторых, проследить, что и как в главном меняется не только во времени, но и в пространстве. В-третьих, это ключ к анализу исторических альтернатив.
И наконец, то направление исследований, о котором тогда мечталось, сейчас активно развивается у нас в Институте прикладной математики, и на Физтехе.
Королевство кривых зеркал
У каждой эпохи — свой особый риск. Наша оставляет полмира умирать от голода в буквальном смысле, а девять десятых мира — от голода образовательного.
Дж. Фаулз
Известный писатель и оригинальный философ Джон Фаулз сформулировал суть образовательной системы в следующих словах: «У хорошего образования должно быть четыре основные цели. Первая предвосхищает все нынешние образовательные системы: подготовка ученика к экономической роли в обществе. Вторая — познание природы, общества и человеческого государства. Третья — постижение всего богатства существования. И четвертая — закладывание основ того чувства относительной компенсации, которое человек, в отличие от других разновидностей одушевленной жизни, давным-давно утратил. Проще говоря, нам нужно подготовить студента к добыванию средств существования, затем — к жизни среди людей, затем — к наслаждению собственной жизнью и, наконец, к пониманию цели (и, в конечном счете, справедливости) существования в человеческом облике». Мудро сказано. И весьма общо — как и принято в гуманитарных науках. Но чтобы формулировать стратегию или планировать реформы, нужна большая конкретность.
Потребность в ней возникла в 1994 году. Мы жили во времена «шоковой терапии», и в Государственной Думе и высоких коридорах звучали голоса о сокращении расходов на образование вдвое или втрое. С другой стороны, «заокеанский дядюшка» в лице Международного банка реконструкции и развития предлагал России кредит на «реструктуризацию системы образования» в размере двух миллиардов долларов.7
Условия были серьезные: оставить на федеральном уровне и финансировании только пятьдесят вузов, фактически ликвидировать систему техникумов, по множеству дисциплин перейти на американские стандарты и учебники и т. д. Тогда сотрудники Института прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН и Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова стали разбираться, писать уравнения, обсуждать полученные результаты, оценивать последствия предполагаемых реформ…
Кредит, к счастью, не взяли…
В качестве трех целей системы образования в нашей работе рассматривались следующие:
- поиск новых источников развития, отличных от вывоза полезных ископаемых, и подготовка кадров для того, чтобы использовать эти источники (это задача для всей системы «образование плюс наука»);
- воспроизводство культурного ядра — «генетического кода нации», необходимого для сохранения мира России и выработки системообразующих смыслов и ценностей;
- подготовка национальной элиты, готовой принять те геоэкономические, геополитические и военно-стратегические вызовы, с которыми столкнулось наше отечество.
Не буду говорить о частностях, процентах и миллиардах. Главный вывод состоял в том, что при сохранении тогдашней образовательной политики и наметившихся тенденций, при инерционном сценарии развития высшей школы ее ждет дальнейшая деградация и снижение качества образования. К сожалению, прогнозы оправдались.
Из построенной тогда макромодели следовало, что система «наука плюс образование» может сыграть существенную роль. Она способна обеспечить переход от «экономики трубы» к инновационной экономике или к «экономике, основанной на знаниях», как ее сейчас называют. Но для этого нужно не только в разы увеличить финансирование этой системы, но и повысить восприимчивость экономики к нововведениям.
Реформы не повысили эту восприимчивость, контур воспроизводства инноваций в России замкнуть не удалось. Кадры для высокотехнологичного сектора экономики, которые продолжают готовить наши вузы, оказываются в массе своей не востребованы и либо уходят в другие сферы деятельности, либо уезжают за рубеж.
7 (назад) Тогда развал нашей системы образования зарубежные друзья оценивали значительно дороже, чем сейчас. Последний кредит на «реструктуризацию образования», который получила Россия, составил всего 300 млн. долларов.
Модели среднего уровня описывали возникшие тогда кадровые проблемы в профессорско-преподавательском корпусе. В частности, «проблему сильного доцента», — быстрое уменьшение численности высококвалифицированных преподавателей в возрасте от 30 до 45 лет. Именно эта категория сотрудников в нормальной ситуации берет на себя основную учебную нагрузку, ведет научную работу и использует ее результаты в учебном процессе. Сокращение этой категории или ее «внутренняя эмиграция», когда возможность уделять время основной деятельности резко уменьшается, может привести к «разрыву поколений». Во многих вузах это и произошло. Предсказанную «проблему сильного профессора» — отсутствие кадров для чтения базовых курсов, — когда писалась книга, — многие воспринимали как фантастику. Сейчас с этим столкнулись не только периферийные, но и ведущие столичные вузы.
С тех пор в Министерстве образования были запущены новые проекты радикальных реформ. Они связаны с введением Единого государственного экзамена (ЕГЭ), государственных именных финансовых обязательств (ГИФО, или образовательных ваучеров), с переходом к двенадцатилетнему образованию. Реформы такого масштаба имеют большие экономические и социальные последствия, существенно меняют потенциал всей системы образования. Поэтому, прежде чем проводить их в жизнь, следовало бы оценить их последствия, используя результаты компьютерного моделирования8.
В науке давно существует понятие вычислительного эксперимента. Чтобы совершенствовать, скажем, ядерное оружие, не нужно каждый раз взрывать бомбу, — что-то можно и посчитать. Может, и тут стоит сначала поэкспериментировать с моделями, а не с миллионами учеников.
Многие эксперты считают, что если ХХ век был веком high-tech — высоких технологий в сфере производства, управления и распределения, то XXI век станет веком high-hume. Под этим понимают технологии, направленные на развитие и наиболее полное использование потенциала личности и коллектива.
Для этого очень важно научить людей быстро и качественно учиться. В Аризонском университете на медицинском факультете мне рассказали, что между поступлением будущего врача на первый курс и моментом, когда он начнет оперировать на сердце, в среднем проходит пятнадцать лет. Мне кажется, это почти предел для продолжительности профессионального образования. Поэтому важно понять, что, из проштудированных фолиантов или из личного опыта использует добившийся успеха профессионал, и именно на этом сделать акцент в процессе обучения. А также построить компьютерное alter ego специалиста, незаменимое в тех случаях, когда к самому профессионалу обратиться невозможно.
Это типичная задача системного синтеза. Заметные успехи были достигнуты в изучении и формализации профессиональных знаний и опыта врачей в ИПМ им. М. В. Келдыша Ю. Б. Котовым (для этого используется и развивается техника диагностических игр, предложенная в свое время академиком И. М. Гельфандом9). В ходе таких игр математик, «вооруженный» историей болезни, беседует с врачом и с помощью ряда процедур выясняет, какие данные на самом деле понадобились врачу, чтобы поставить диагноз. Другой подход, в большей мере связанный с идеями теории принятия решений и искусственным интеллектом, развивается в научной школе недавно ушедшего от нас академика О. И. Ларичева. Перспективы работ этого направления очень широки, поскольку «компьютерное бессмертие» выдающихся профессионалов во многих случаях было бы просто неоценимо.
Большим искусством преподавателя является гармоничное построение учебного курса. Семинары, лекции, решение задач, контрольные должны быть разумно согласованы. Если это так, то от лекции к лекции студент понимает все больше и больше. Если нет, то все меньше и меньше. Поэтому очень интересны компьютерные модели и построение курсов точных наук, предложенные преподавателем Физтеха М. А. Капустиным10. Ключевыми в них являются способы обеспечения «скачка понимания» (типичный нелинейный эффект, близкий к синтезу образа по фрагментам, которым занималась гештальтпсихология), позволяющие выйти на более высокий уровень.
Очень часто на педагогических посиделках произносится традиционная фраза: мол, обучение неотделимо от воспитания. Подразумевается, конечно, что в деле воспитания компьютерное моделирование, синергетика и математика уж точно ни при чем. Ведь здесь имеются в виду такие вещи, как мораль, нравственность, совесть, другие высокие материи. Но и тут математики преуспели. В теории рефлексивного управления большую популярность получила концепция В. Лефевра. Развивая ее, студентка нашей кафедры трактует эпизод из «Братьев Карамазовых», природу тоталитарных сект и христианский принцип «не унывай»11. Отсюда недалеко и до моделей воспитания.
Риски, научный мониторинг и государственное управление
В оценке опасности все оказываются заложниками измерительных приборов, теорий и прежде всего незнания — включая незнание экспертов…
У. Бек. «Общество риска.
На пути к другому модерну»
В этом разделе мне менее всего хотелось бы создать впечатление, что уже получены важные и значительные результаты. Наука на нынешнем уровне может предоставить инструменты для выработки стратегии. Эти инструменты можно получить, опираясь на идеи синергетики и результаты множества конкретных дисциплин. Но чтобы инструменты были созданы, требуется понимание их необходимости и государственный заказ. Более того, сейчас, до начала работы, трудно сказать, насколько эффективны будут созданные системы и технологии и каких усилий потребует их доводка до нужного уровня. Однако совершенно ясно, что к работе надо приступать как можно скорее. Чтобы эти инструменты использовались и сыграли свою роль, требуется политическая воля, а также постоянные систематические усилия не только исследователей, но и многих государственных структур.
|
По данным МЧС России, прогнозированием различных бедствий в настоящее время занимается более двухсот организаций. На географических конференциях очень любят показывать космические снимки Кармадонского ущелья до, после и во время трагедии. Поэтому нельзя утверждать, что информации нет. Просто к моменту, когда нужно было принять меры, ее почему-то не оказалось под рукой. А туристы, побывавшие на леднике за неделю до известного дня, отчего-то не нашли тех, кого могла бы заинтересовать информация о надвигающемся бедствии… |
Уже несколько веков в предпринимательской деятельности, промышленности, банковском деле оцениваются риски. Под последними обычно понимают либо размер ущерба в случае неудачного исхода предприятия, либо вероятность неудачи, либо ту или иную комбинацию этих двух величин. При этом широко используются инструменты управления рисками. Они включают страхование, разделенное партнерство, технологические и социальные механизмы, другие подходы, которые, вообще говоря, не позволяют полностью устранить неудачи, аварии и катастрофы. Но они помогают уменьшить или сократить финансовые потери, повысить устойчивость соответствующих социально-технологических систем.
Благодаря усилиям исследователей из ряда институтов РАН и сотрудников МЧС России были заложены основы теории управления рисками природных и техногенных катастроф в нашей стране, начаты работы по анализу социальных нестабильностей и кризисов, угрожающих нормальной жизнедеятельности общества. В толковом словаре термин «кризис» трактуется как резкий крутой перелом в чем-либо, как острый недостаток или нехватка, как затруднительное, тяжелое, опасное положение. Именно в последнем смысле это слово наиболее часто используют в теории управления рисками. Кризисы становятся важным объектом научного исследования, выход из кризисов — одной из ключевых сфер управленческой деятельности в современной России.
8 (назад) Заметим, что мы говорим в этом тексте об образовательной стратегии, а не об образовательной политике. Последняя заслуживает отдельного обсуждения (см., например, Малинецкий Г.Г. Высшая мера для высшей школы: Единый государственный экзамен и ГИФО взорвут существующую систему высшего образования//Независимая газета. 13 ноября 2002 г. №242 (2796). www.ng.ru/science/2002-11-13/14_education.html). Говорим о стратегии потому, что она имеет приоритет перед политикой.
9 (назад) Котов Ю.Б. Методы формализации профессионального знания врача в задачах медицинской диагностики/Автореферат. — М.: ИПМ им. М. В. Келдыша РАН, 2003. library.keldysh.ru/ prep_vw.asp?pid= 2270&pos=1.
10 (назад) Капустин М.А., Копылова А.Г. Математическое моделирование эмоциональной динамики//ИПМ им. М.В. Келдыша РАН, 1998. Препринт №66. library.keldysh.ru/prep_vw.asp?pid=1775&pos=1.
11 (назад) Анисимова С.А. Рефлексивные модели субъекта, совершающего моральный выбор// ИПМ им. М.В. Келдыша РАН, 2003. Препринт №60.
В настоящее время мы столкнулись с инфраструктурным кризисом. Плотины, трубопроводы, линии электропередач, железные дороги, теплосети в связи с моральным и техническим обветшанием, отсутствием должного ремонта и обслуживания сейчас не в состоянии обеспечивать не только развитие экономики, но и ее устойчивое безопасное функционирование. Имеет место и духовно-нравственный кризис общества, связанный с эрозией и утратой предшествующих смыслов и ценностей, с потерей ориентации — утратой образа будущего. Налицо и глубокий кризис оборонного комплекса и правоохранительной системы.
Тем не менее, наиболее тяжелым представляется системный кризис, в котором оказалась Россия и все мировое сообщество. Для него характерны следующие черты.
- Этот кризис охватывает различные сферы жизни общества, и, принимая лишь отдельные меры либо проводя реформы только в одной конкретной области, выйти из него нельзя.
- У всей системы теряются главные цели, сверхзадачи, ранее являвшиеся системообразующими. Отдельные части системы начинают решать свои проблемы в ущерб целому. Нерегулируемое развитие ряда структур, подобно раковой опухоли, приводит к тому, что общественный организм «пожирает» сам себя. При этом сразу меняется общественное сознание.
- Нестабильности, имеющиеся в различных системах, взаимно усиливают друг друга, что может приводить к катастрофическим событиям.
- В условиях системного кризиса общественные механизмы, институты-стабилизаторы могут выступать в парадоксальном качестве и приводить к эффектам, противоположным ожидаемым для нормальных ситуаций, — ухудшать, а не улучшать положение дел (вспомним любимый сюжет сериала про Каменскую: одни силовые структуры самоотверженно борются с другими).
- Выход из кризиса требует иного уровня мониторинга, иных механизмов управления, иных социальных технологий (новый курс Рузвельта во многом состоялся потому, что в домах американцев появились радиоприемники и президент впервые в американской истории сумел обратиться к нации напрямую).
Сейчас Россия вошла в ту фазу системного кризиса, в которой негативные тенденции последних пятнадцати лет в экономической, социальной, техногенной сферах начинают приводить к новым типам катастроф, бедствий, нестабильностей. Передел сфер влияния в мире вступил в фазу силового противостояния, что многократно увеличивает риски, связанные с технологическим терроризмом, и цену политических решений, принимаемых в настоящее время.
Знаковые катастрофы последних лет показали, что рядовые «технические» решения могут повлечь длинную цепочку причин и следствий, приводящую к трагическим результатам и огромным потерям. Поэтому приходится анализировать возможные неблагоприятные события (в том числе аварии и катастрофы) в более широком системном контексте, как «спусковой крючок» для кризисов различного типа. Это ставит задачу описания, классификации, прогноза и предупреждения кризисов различных видов.
Проблема организации научного мониторинга, а также стратегического управления рисками, прогноза и предупреждения кризисных явлений может стать сверхзадачей для всей Академии наук. По масштабу и важности она сравнима с разработкой стратегических вооружений и космическими программами СССР и США, от которых зависело будущее этих стран. Координацию исследований, связанных с будущей системой научного мониторинга, в последние годы осуществлял Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша. Инициативу, связанную с созданием там мониторинговой системы, поддержало десять институтов РАН, а также МЧС России12. Она нашла понимание и в Государственной Думе13.
Здесь уместно следующее сравнение. Врачеванием люди занимались с древнейших времен. Однако на каком-то этапе в развитых государствах возникла система здравоохранения. По-видимому, на нынешнем этапе аналогичным образом должна появиться и система комплексного управления рисками.
И еще несколько замечаний. Предположим, что силами ученых РАН и других заинтересованных структур соответствующие модели и программные комплексы созданы; понято, что и как следует оценивать, за чем следить. Допустим, что силами МЧС России налажен мониторинг и организованы необходимые информационные потоки14. Решена ли при этом задача?
Нет. Все созданное не сработает. Поскольку не включено в контур государственного управления. Ведь министерства и ведомства, от которых зависит предупреждение бедствий, могут и не узнать о существовании полученных прогнозов. Естественно было бы замкнуть систему, используя Совет безопасности РФ.
Пожалуй, самая близкая аналогия, которая приходит мне в голову, — обеспечение космических полетов. Тут все то же — и модели, и управление в реальном времени, и мониторинг и множество заинтересованных ведомств, усилия которых надо координировать. Пятьдесят лет назад эта работа начиналась в нашем Институте по инициативе будущего президента Академии наук СССР М. В. Келдыша. Недавно группе студентов Физтеха показывали наш Центр управления полетами и рассказывали о стыковках, экспедициях к Марсу и Венере, которые обеспечивал Центр, о многом другом. И один молодой человек снисходительно прошептал соседу: «Ну и что тут особенного? Рутина! Так и должно быть».
Так вот, если система научного мониторинга будет создана, если «науки здесь не останется», а будет «рутина», если студенты будут шептать похожие снисходительные слова, мы с коллегами будем считать, что с этой задачей все получилось как надо.
|
Существует замечательная модель развития Шелкового пути, построенная А. С. Малковым. Различные эпохи истории Шелкового пути. Слева розовым показаны основные империи трех эпох. Справа — траектории пути, полученные на модели. Они замечательно стыкуются с историческими данными. |
12 (назад) Малинецкий Г.Г., Осипов В.И., Львов Д.С. и др. Кризисы современной России: Научный мониторинг//Вестник РАН. 2003. №7, с.579-593. Воробьев Ю.Л., Залиханов М.Ч., Малинецкий Г.Г. и др. Кризисы современной России и система научного мониторинга. ИПМ им. М.В. Келдыша РАН, 2002. Препринт №56. www.keldysh. ru/papers/2002/prep56/prep2002_56.html.
13 (назад) Малинецкий Г.Г., Залиханов М.Ч., Львов Д.С., Осипов Д.И. и др. Кризисы современной России и система научного мониторинга//Российская Федерация сегодня. 2003, №1. www.keldysh.ru/ departments/dpt_17/gmalin/kr.html.
14 (назад) Тут так и хочется сказать, что на территории России более сорока тысяч опасных объектов, что сейчас более двадцати ведомств владеют информацией, необходимой для прогноза и предупреждения бедствий и катастроф, но чтобы собрать ее воедино, требуются огромные усилия и политические решения.
