Кремниевые имплантаты

Во времена Перуна и Ярилы не знали наши предки ни автомобилей, ни компьютеров, ни вкусовых добавок, жили образом натуральным. Добыл в лесу кабана, притащил домой и съел с сородичами.

Как хочется обвинить прогресс, сделать его ответственным за суховеи, за колорадского жука, за собственный живот, за потерянные зоркость и чуткость.

Действительно, во времена Перуна и Ярилы не знали наши предки ни автомобилей, ни компьютеров, ни вкусовых добавок, жили образом натуральным. Добыл в лесу кабана, притащил домой и съел с сородичами. Пища естественная, нагрузки солидные, и были древляне стройны, могучи и добродушны. Я за своим кабаном охочусь иначе — сижу перед компьютером и придумываю рыцарские подвиги. Написал сотню слов — и к холодильнику, потому что в воображении энергии трачу немерено: то с драконами сражаюсь, то от вурдалаков бегу, аппетит и возбуждается. В итоге каждый авторский лист, сорок тысяч знаков, добавляет килограмм массы. А в книге и шестнадцать листов запросто помещается, и двадцать шесть, оттого изнуряют не килограммы — пуды.

На воды ездил недавно. В старину недели две добирались в тарантасах, растрясая по пути шлаки и отложения, а сейчас лег на полку и читаешь про разные приключения, опять же возбуждаясь гастрономически до самого Кисловодска.

Телевизор кто смотрит, тоже обманывается. В паузах между рекламой нет-нет да и покажут природную жизнь — пашут, сеют, жнут, сражаются, пробираются сквозь тайгу. Поневоле примеряешь к себе, сопереживаешь, а после таежного похода, разумеется, нужно поесть. И ешь…

Человек обрел стальные мускулы, но теряет естественные. Антропометрические данные среднего человека явно ниже довоенных, а тем более дореволюционных, спросите у любого врача призывной комиссии. Редко когда попадется просто здоровый парень, а уж в нормативы гвардейских Семеновского или Преображенского полков вписаться — случай исключительный. Фабричный рабочий в восемнадцатом веке трудился по четырнадцать часов в день, в девятнадцатом — по двенадцать, без перекуров, пива и политинформации, восьмичасовая смена казалась утопией, мечтой Иванушки-дурачка. Солдат царской армии получал паек на пять с лишним тысяч калорий — и все шло на дело, а не на сало. Сегодня и три тысячи калорий потратить трудно, захлебывается организм, зависает, переводит продукт в жировые отложения.

Но прогресс, боюсь, тут ни при чем. Стальные мышцы, пар, бензин, электричество — не причина слабостей, а средство выживания в новых условиях, когда на одного крепкого работника приходится пятеро квелых. Вот мозг человечества (если рассматривать человечество как единый метаорганизм) и изворачивается, придумывая за машиной машину. Судя по нарастающему потоку изобретений, нарастает и угроза человечеству, как виду. Природа не терпит излишеств, если придумываются машины, значит — край!

Успокаиваясь, обманывая себя, мы думаем: мол, и я бы мог дойти до восточной оконечности материка или хотя бы прогуляться в воскресенье с Мойки до Павловска и обратно, да только «Жигули» развратили. Три квартала и то в трамвае норовлю проехать. Не будь машин, я бы о-го-го что смог бы…

Не смог! Силенок не хватит. Телевизор смотрят часами именно из-за невозможности жить активно в действительности. Низка рождаемость не оттого, что с деньгами у людей плохо (когда оно хорошо-то было?). Просто организм пасует — уволь, не потяну, баста.

Стараешься удержаться не мускулами, умом. Но и умственные силы постепенно истощаются. Усечение, упрощение школьных программ, постоянное снижение уровня преподавания — не прихоть Министерства образования. Все больше учеников не справляются с тем, что прежде казалось минимальными требованиями. А если взять программы Царскосельского лицея или Нежинского, который кончал Николай Васильевич Гоголь, — перечень дисциплин внушает трепет и почтение!

Вряд ли даже один современный чиновник из тысячи способен выдержать экзамен, что выдерживал рядовой китайский мандарин эпохи Минь. Но чиновника поди проэкзаменуй. Зато школьника — запросто. ЕГЭ вводят не для того, чтобы деревенскому выпускнику было легче поступить в МГИМО, отнюдь. Просто необходимы статистически достоверные и сравнимые результаты — сегодня, через десять лет, через пятьдесят.

Уатт и Дизель снабдили человечество искусственными мускулами. День сегодняшний — а вернее, позавчерашний — заставляет искать костыль для головы. Если дамы порой вводят в заблуждение окружающих силиконовыми имплантатами в молочные железы, то вскоре придется подпустить кремния и в мозги. Наладонники уступят место черепушникам. Вмонтируют микрочип в лобную пазуху, подключат к сетчатке, ушному нерву и нервам иным — тогда, может, и сдачу в магазине проверим, и напишем страницу-другую без ошибок, и улицу перейдем в положенном месте.

Компьютеры именно потому так широко распространяются, что без них человечество просто обречено. Компьютер, как и автомобиль (токарный станок, центральное отопление, канализация и водопровод), — не роскошь, а средство выживания, спасательный круг. Альтернатива компьютеру — возобновление естественного отбора, когда из дюжины родившихся особей достигнет половозрелого возраста лишь одна.

Надолго ли хватит спасательного круга?