Чубайс зажигает

На днях я крепко "просветился" - провел целый световой день на конференции по информационному обществу, организованной МГЛУ совместно с Институтом проблем глобализации.

Конференция была приурочена к выходу на русском языке книги Пекки Химанена и Мануэля Кастелса «Информационное общество и государство благосостояния: финская модель», под редакцией и с послесловием Бориса Кагарлицкого. Первым свой гвоздь забил Пекка. Вот его тезисы. Единственный ли путь к успеху в хайтек-гонке - путь Кремниевой Долины (КД)? Нет! Ведь откуда взялась КД? Корни тянутся аж из 1957 года, когда было организовано военное агентство передовых исследований ARPA (Advanced Research Projects Agency) - организовано, заметьте, в результате «пинка», которым стал для Америки первый советский sputnik. Из коммерциализации проектов ARPA выросли и Sun, и зародыш Интернета ARPANET, и UNIX. Сегодня инновационная культура КД стоит на трех китах: индивидуализм, открытость рынка идей и рискованное предпринимательство («нигде больше люди не вдохновляются деньгами до такой степени, как в КД»). Социальная же изнанка такова: 20% населения КД живут в бедности, не имея доступа ни к здравоохранению, ни к образованию, вследствие чего процент населения, сидящего за решеткой, самый высокий в мире, а штат Калифорния тратит на тюрьмы больше, чем на университеты. Финляндия идет другим путем: социально-ориентированное развитие, государство благосостояния (welfare state), общество благоденствия. Процент заключенных в Финляндии на порядок меньше, чем в КД (и даже чем в среднем по США), а по коррупции страна прочно держит последнее место в мире. Под внимательной опекой такого государства гармонично вырос мощный хайтек-сектор, который вытянул экономику страны из кризиса конца 1980-х. Ну а там догнали и КД по многим параметрам, особенно в телекоме - одна Nokia производит 40% мобильных телефонов в мире. Сегодня по мобильникам и Интернет-сайтам на душу населения Финляндия обгоняет, кажется, всех. Основа такого успеха - в высшем смысле - организованные по сетевому принципу сообщества свободных «хакеров» (креативных инженеров, программистов, мотивированных в основном не деньгами, а творчеством - как, например, Линус Торвальдс). Это и есть, в общих чертах, финская модель информационного социума.

В ответ свой гвоздь забил диссидент Мика. Финская модель - это здорово, подтвердил он. Жаль только, что Финляндия от нее все дальше уходит. Общество благоденствия - тоже небезопасная штука. Денег на бесплатную медицину не хватает, к университетам подбираются приватизаторы, Nokia не инноватор в точном смысле слова, а коммерсант, - да и концепция у нее какая-то одномерная. Но главное - «хакерская этика» ¹ свободного творчества так по-настоящему и не проникла во все поры финского информационного общества.

Короче, начал вырисовываться до боли знакомый конфликт хорошего с прекрасным, хоть и не вымышленный, как в советском литофициозе, но от этого не более захватывающий. Вот тут-то и врезал из главного калибра Игорь Чубайс, философ и исследователь российского общества.

Для начала он поставил проблематику в контекст извечной борьбы добра и зла. Две-три фразы типа «если система ценностей - просто деньги, то это - конец всего» мгновенно отвлекли публику от неприятных мыслей о недофинансировании какого-то там финского минздрава. Концепция информационного общества слаба, теория же оного непредсказательна, продолжал Чубайс: «информационные процессы» завели человечество в тупик; картина мира меняется быстрее, чем сам мир. Это то, что есть. Это ведет к катастрофе. Что же нужно? Для правильного понимания ситуации нужен подход на основе русской философии и в духе «русской идеи» - подход, предполагающий неинформационный анализ (не вдаваясь в детали, докладчик дал ориентир упоминанием имен Федора Достоевского и Владимира Соловьева). Для исправления же ситуации нужна и вовсе пара пустяков - чтобы во главе общества стояли «моралисты» и чтобы в обществе господствовала иная система ценностей. Всё.

Позже, обдумывая услышанное в спокойной обстановке, я, кажется, понял, что же так задело меня в сопоставлении этих выступлений. По сути, были изложены две утопические программы. Очевидно, что «финская модель» ² в наших условиях - чистая маниловщина. Но в финских-то условиях она сработала! То есть даже утопию можно сформулировать реалистически. А можно так, как это сделал Чубайс и как принято в отечественной традиции этого жанра - зажигательно, темпераментно поставить в качестве самых насущных задачи, земными средствами неразрешимые. Причем сделать это именно тогда, когда вокруг столько острейших проблем, разрешимых без предварительного приведения к власти моралистов.

Любопытно, что благотворнее для системы ценностей - привычка ставить новые задачи или привычка решать уже имеющиеся?