Зима будет долгой

Идешь порою по лесу и радуешься щедрости природы: желудей, на радость свиньям, уродилось вволю, белки орехи тащат безостановочно, на веточках грибы наколоты пудами...

Идешь порою по лесу и радуешься щедрости природы: желудей, на радость свиньям, уродилось вволю, белки орехи тащат безостановочно, на веточках грибы наколоты пудами. В поле та же благодать, и овес сам-двадцать, и пшеница несчетна, а картошка просто из земли прыгает, не умещается. Хомяки что помпадуры - морды широченные, за щеками много, много чего… Эдем!

Но знающие люди, глядя на усыпанную гроздьями рябину, только хмурятся:

- Зима будет долгой…

И морозным вечером, когда за окном свистит пурга, довольно крякают после стопки «домашней»:

- Ничего, переживем. Хуже, когда два года урожайных подряд, три… Ты закусывай, закусывай!

- Отчего же - хуже?

- Историю про коров знаешь? Сначала семь тучных пришли, а потом тощие набежали, и тучных съели.

Закусываешь крепким хрустящим огурчиком и думаешь о рачительности природы. Ничего она, природа, не любит давать зря. Одарит рогами - жди волков. Умеешь летать - опасайся паутины. Или вот известный феномен: перед войною вдруг активно родятся младенцы мужского пола. Конечно, неплохо бы проверить, так ли это на самом деле, но допустим - так. Отчего? Коллективное предчувствие вида? Где причина, где следствие? Вдруг именно избыток младенцев-мальчиков и делает внешнюю политику государства более агрессивной?

Но вернусь к рачительности. Тревожным кажется мне бесспорный расцвет всяческих наук. Неужели происходит он только для того, чтобы Петя мог потешиться Doom’ом, Маша поболтать по мобильнику о новой тряпочке, Авдотья Филипповна сумела, пропихнув в себя лишнюю котлетку, сплясать «прыг-скок», а все вместе - позавидовать выигравшему миллион Илье Ильичу из Таганрога?

Это было бы замечательно.

Но боюсь, что сбор преобильных плодов прогресса означает одно - впереди нас ждет долгая-долгая зима.

Перед суровыми холодами хомячки собирают урожай усерднее прежнего. Человечество развивает науку именно для того, чтобы выжить. Судя по успехам, испытания предстоят нешуточные.

Последние века для человечества прошли в борьбе внутривидовой. Давно уже другие обитатели Земли являются для людей лишь объектом промысла. Но мнится мне, что для внутривидовой борьбы соперничество брони и снаряда бессмысленно. В конце концов, человек человеку волк не век и даже не сто веков. Если миллионы лет люди обходились дубинками, с чего это вдруг занадобились водородные бомбы? И в двадцатом веке красные кхмеры ополовинили население Камбоджи больше мотыгами.

Не на людей они, водородные и прочие бомбы! Ракеты, компьютеры, лазеры и бурильные установки делаются нами загодя с целью, пока еще неведомой нам самим. Считать их оружием против людей продолжают преимущественно по недоразумению.

Когда Эйфель строил свою башню, мир ничего не знал о радио. Предчувствие, инстинкт. На какое чудище готовятся водородные бомбы? Мы пока не знаем. То есть вариантов-то много. Например, астероиды сталкиваются с Землею не только в кино. Может быть, десять тысяч лет назад пращуры были свидетелями подобной коллизии. Желание избежать повторения и дало толчок тому, что мы называем цивилизацией. Или Солнце время от времени выбрасывает особо длинный протуберанец. Лизнет он нашу планету - и здравствуйте, динозавры, мы идем к вам! Или вдруг выяснится, что люди - вид для Земли не главный, а так, приживалы вроде голубей на фасаде дворца. Настоящие хозяева на время отлучились, или просто внимания не обращали, путь, мол, резвятся, жирок нагуливают. Вдруг вернутся и решат избавиться от обнаглевших постояльцев? Или в земных недрах магматические существа развились до следующей стадии, и скоро огненные гусеницы размером с уральский хребет начнут кромсать все, что выше материка? Или рой межзвездных пчел прилетит из туманности М41 и начнет стоить на Земле свой улей? Или неандертальцы, до поры философствующие на обратной стороне Луны, решат, что время каникул прошло? Вариантов много, но смысл в том, что именно подспудный ужас перед грядущим и заставляет людей совершенствовать технологии, вместо того чтобы спокойно пить, есть, плодится и размножаться.

О характере опасности отчасти можно судить по имеющимся успехам: если животное копит сало и отращивает густой мех, впереди у него холод, если же оно покрывается твердым панцирем - чьи-то клыки и когти.

Последние двадцать лет прогресс в области компьютеростроения очевиден и невероятен. Стало быть, компьютеры прежде всего и пригодятся в грядущий Судный День. Каким образом? Не знаю. Нелепо воображать, что повторится ситуация времен осады Севастополя, когда, устав от беспрерывных атак и контратак на некую высотку, офицеры хотели было разыграть ее в шахматы. Кто выиграет, тому она, высотка, и достанется до конца войны. Но отчего же с каким-то нездоровым сладострастием мы ждем победы алгоритмизированного гроссмейстера над братом по виду?

Неужели будущий враг опасен не клыками, а хитростью и быстротою счета, и поединок Юниора с Каспаровым - всего лишь генеральная репетиция?