Сто лет тому вперед

В ноябре новостные агентства сообщили об очередном пессимистичном предсказании ученых: к концу нынешнего века, мол, из-за таяния арктических льдов уровень мирового океана значительно поднимется, в результате чего под водой окажутся многие приморские города.

В ноябре новостные агентства сообщили об очередном пессимистичном предсказании ученых: к концу нынешнего века, мол, из-за таяния арктических льдов уровень мирового океана значительно поднимется, в результате чего под водой окажутся многие приморские города. Звон на эту тему действительно был, но к сенсационному предсказанию следует отнестись скептически: во-первых, не только приморские, во-вторых, не многие. А в третьих — это еще бабушка надвое сказала.

Источником очередной сенсации стал отчет группы ученых из ACIA (Arctic Climate Impact Assessment), международного научного проекта, созданного специально для изучения арктического климата (см. amap.no/workdocs/index.cfm?dirsub=%2FACIA%2Foverview). Выводы исследователей действительно произвели эффект разорвавшейся бомбы, но не затопленные мегаполисы так взволновали ученых мужей. Растиражированное в СМИ предположение — всего лишь одно из наглядных следствий, вероятность которого ученые оценить не берутся, так как слишком уж много факторов для этого необходимо учесть. В отчете и без того масса неожиданной информации. Но не для климатологов, а для политиков.

Главный вывод, пожалуй, в том, что в Арктике теплеет вдвое быстрее, чем считалось до последнего времени (если брать за источник информации данные ООН). За последние полвека средняя температура в полярных регионах выросла на 3–4 градуса и, как предполагают ученые, в нынешнем столетии поднимется еще на 4–7 градусов Цельсия. К этому же времени летом будет таять половина полярных льдов (если совсем уж не повезет, то летом будет таять почти весь массив морского льда). Что, в свою очередь, приведет к сокращению численности многих видов животных, живущих за полярным кругом — белых медведей, тюленей и т. д.

Потепление принесет не только беды: рыбы в море станет больше, облегчится доступ к таким природным ресурсам как газ и нефть. И, пожалуй, самое главное: срок судоходства по Северному морскому пути увеличится в несколько раз.

Вместе с тем, повышение температуры приведет к таянию Гренландского ледникового щита, что в свою очередь станет причиной значимого повышения уровня мирового океана (да, мы наконец-то добрались до будущих Китеж-градов). Очевидно, что опасность угрожает, не всем приморским городам, а населенным пунктам, находящимся ниже уровня моря. В первую очередь пострадают страны, которые уже сегодня вынуждены бороться с наступлением океана (Голландия, Бангладеш), но есть в «черном списке» и, казалось бы, благополучные регионы: например, Флорида.

Влияние потепления на культуру и, более того, на саму возможность выживания северных народов, промышляющих сегодня, в основном, охотой, вообще невозможно спрогнозировать. Понятно, впрочем, что с постройками, стоящими на вечной мерзлоте — равно как и с дорогами — ничего хорошего при потеплении не произойдет.

Прогнозы сделаны на базе современных оценок будущих объемов выброса углекислого и прочих газов, вызывающих парниковый эффект, с учетом пяти главных климатических моделей, используемых Межправительственным советом по проблеме изучения климата (Intergovernmental Panel on Climate Change).

Тающий Эверест

Отчет ACIA — не единственное исследование, посвященное глобальному потеплению, одним из главных симптомов которого (и отчасти причиной) является потепление Арктики. Работа «Обзор влияния глобального потепления на США» произвела гораздо меньше шума, и даже сами авторы исследования — биолог Камилла Пармезан (Camille Parmesan) и Гектор Гелбрайт (Hector Galbraith) — признают, что в их труде нет ничего, способного привлечь внимание обывателя. Более того, они даже не утверждают, что потепление связано с выбросами углекислого газа, допуская естественные причины изменения обычного хода вещей. Но факт остается фактом: численность полярных животных снижается, в то время как тропические виды постепенно продвигаются на север и во Флориде уже можно встретить птиц, ранее живших намного южнее.

Еще одно свидетельство — заявление экологов о таянии… снегов Эвереста. Экологическая организация Friends of Earth в настоящее время пытается обратить внимание ЮНЕСКО на проблему Эвереста. Правда, если Пармезан и Гелбрайта трудно заподозрить в предубежденности, то с FOE ситуация обратная: никаких точных научных данных о плачевной ситуации в Гималаях нет. И уж тем более — об Эвересте, не самом легкодоступным из восьмитысячников. «Друзья Земли» оперируют свидетельствами старожилов, которые помнят, что раньше снега было намного больше, и косвенными «уликами» (появление на месте ледников горных озер и т. д.). По некоторым данным, за последние тридцать лет площадь снежного покрова вершин, расположенных в восточных Гималаях, уменьшилась на треть. Усугубление этого процесса не только поставит в трудное положение туристическую индустрию Непала (много ли туристов будет приезжать поглазеть на голые камни?). Интенсивное таяние ледников приведет к переполнению рек, берущих начало в Гималаях (Ганг, Инд, Брахмапутра) и затопление прибрежных окрестностей.

Активисты уверены, что виноваты в происходящем промышленники, не желающие уменьшить выбросы двуокиси углерода. Предполагается, видимо, что ЮНЕСКО должно как-то повлиять на правительства и добиться ужесточения условий Киотского протокола. Правда, как это будет делать ЮНЕСКО, непонятно — таких полномочий у организации нет и никогда не было.

В товарищах согласья нет

Кажется, что все просто. С одной стороны — ученые, уверенные в том, что выбросы двуокиси углерода провоцируют парниковый эффект. С другой — промышленники, которым на будущее нашей планеты наплевать с высокой Куршевельской колокольни. Проблема, однако, в том, что далеко не все ученые согласны с тем, что происходящее есть результат деятельности человека. Более того, даже с потеплением все не так просто. Потому что в той же Гренландии, таяние щита которой угрожает невинным жителям Флориды, никакого потепления пока нет. Согласно наблюдениям, ведущимся с 1940 года, там холодает — с 1987 года летняя температура понизилась на 2,2 градуса Цельсия. В других полярных регионах ситуация тоже неоднозначная и, хотя тенденция к потеплению налицо, у климатологов нет уверенности в том, что процесс потепления был запущен именно человеком и нет уверенности в том, что потепление не сменится на похолодание. Одиннадцать экспертов по изучению климата, написавшие по итогам отчета ACIA письмо-опровержение в Сенат, уверены только в одном: нужно увеличить финансирование исследований, потому что сегодня достоверной картины просто нет и быть не может.

Вторит им и заместитель директора Института Арктики и Антарктики по научной части Александр Данилов, назвавший в эфире «Эха Москвы» прогноз ACIA экстремальным. Он отмечает, что никаких новых данных в отчете нет и специалистам они давно известны. И критикует прогнозы, сделанные коллегами: «оценки сценария изменения климата как глобального, так и арктического лежат в достаточно широком диапазоне» и говорить, по словам Данилова, об исчезновении летнего льда в Северном Ледовитом океане пока рано. Главная причина неопределенности — несовершенство имеющихся математических моделей.

Еще одна причина неточности прогнозов — банальный недостаток информации. Метеорологические записи начали систематически вестись только в XIX веке, точных данных о климате более ранних периодов у нас нет. Остроумно подошли к исследованию французские ученые, проанализировавшие даты сбора винограда (а уж это французы исправно фиксировали еще с XIV века). И оказалось, что жаркое окончание XX века вовсе не так уникально, как кажется: если судить по дате сбора урожая, так же жарко было в 1380-х, 1420-х, 1520-х гг., а также с 1630 по 1680 г.

Это не значит, что беспокоиться не о чем. 2003 год оказался самым жарким в истории французского виноделия. Потепления длиною в век тоже еще не было. Но как интерпретировать эти данные, никто, по большому счету, не знает. Не говоря уже о том, что шестисотлетний график сбора винограда актуален только для Франции и то при условии, что за прошедшие шесть веков не изменилась практика земледелия.

У скептиков, не верящих в глобальное потепление, есть еще один аргумент, связанный с неточностью измерений. Как правило, замеры температуры ведутся либо в городах, либо рядом с ними (метеорологические станции за тридевять земель, конечно, тоже существуют, но в общей массе теряются). А в городах теплее просто потому, что они сами по себе являются источником тепла, а, значит, нынешние графики повышения температуры — не более чем наглядная иллюстрация урбанизации.

В этих рассуждениях есть определенный смысл (хотя противники теории урбанизации постоянно проводят эксперименты, цель которых — доказать верность наблюдений, независимо от места их проведения), но вряд ли кто-то станет отрицать очевидное: за последние несколько лет стало действительно жарче.

Но кто виноват? Что делать? Является ли потепление Арктики симптомом неминуемого глобального потепления? Нужна ли более жесткая версия Киотского протокола? Есть ли жизнь на Марсе?

Науке это неизвестно.