Необъяснимая высота технологий
АрхивВ теме этого номера мы решили разобраться в том, почему рухнуло могучее, казалось бы, здание хайтека, обнаружившее в себе свойства банальной пирамиды.
В теме этого номера мы решили разобраться в том, почему рухнуло могучее, казалось бы, здание хайтека, обнаружившее в себе свойства банальной пирамиды. Вычленив эти причины, мы обнаружили, что, несмотря на все проблемы, пациент продолжает жить и даже развиваться. Разумеется, мы провели анализ, дабы выяснить как же ему это удается? Наконец, проникшись мощью западного подхода, представляющего собой ядреный коктейль из пиара и больших денег, мы решили посмотреть на происходящее в нашей стране. Забугорный кризис здесь вообще мало кто заметил: после 1998 года всем хватало и собственных проблем. Однако сегодня, когда отечественная отрасль нефтедобычи растет, увлекая за собой все остальные, IT-решения (именно решения!) оказываются особенно востребованными.
Итак, приступим к рассмотрению подразделов темы, при этом не забывая о ее важной особенности: картина происходящего окончательно сложится и заиграет всеми красками как раз в тот момент, когда вы прочитаете последнее слово последней статьи…
Боже, какое же было времечко — и совсем недавно, десяти лет еще не прошло! Юные директора в джинсах и футболках поднимали до заоблачных высот высокотехнологичные стартапы, биржевые индексы росли как на дрожжах, а мир, затаив дыхание, ждал наступления золотого века новой экономики. И хотя Россия середины девяностых, с ее специфическими и непростыми проблемами, была далека от эйфории Силиконовой Долины, дыхание подступающей эпохи ощущалось буквально во всем: в феноменальной популярности «Комтеков», в стремительном взлете на, казалось бы, пустом месте российской компьютерной отрасли, в появлении компьютеров на рабочих столах в госконторах, фирмах и фирмочках…
Конечно, было во всем этом и немало ожидания чуда, наступления непонятной, но такой красивой и заманчивой новой жизни, где всем будет хорошо и все окажутся счастливы. Компьютер и мобильный телефон являлись предметами гордости, статусными покупками, красивыми игрушками и новомодным развлечением, — не думаю, что кто-нибудь рискнет это отрицать. И все же стремление к развлечениям или соображения престижа вряд ли сыграли тут главную роль. По крайней мере, ничуть не менее престижные и дорогие — на момент своего появления — бытовые видеомагнитофоны входили в нашу жизнь гораздо медленнее, а более простые в освоении и доступные по цене игровые приставки до сих распространены в довольно узких, хотя и резвых кругах. Нет, — подлинную популярность приобретали те информационные и коммуникационные технологии, которые позволяли экономить затрачиваемые средства и зарабатывать новые, решать трудноразрешимые до тех пор задачи, в общем, — ориентированные на деловое применение.
Сегодняшнему молодому поколению, наверное, трудно вообразить, что еще не так давно бухгалтеры сводили балансы вручную — на бумаге, при помощи калькуляторов, а то и деревянных конторских счет. Что, прежде чем пойти в набор, авторская рукопись минимум дважды подвергалась перепечатке специально обученными машинистками, да и сама процедура набора представляла собой кропотливую возню метранпажа, подбиравшего буковка к буковке свинцовый шрифт на специальных плашках. Что в условиях хронического дефицита машинного времени на больших ЭВМ даже сложнейшие научные расчеты нередко производились на механических арифмометрах «Феликс» и, более того, — в университетах читались лекции по применению арифмометров для таких расчетов. А уж в какой приключенческий детектив, отнимающий массу времени и нервов, превращалась попытка связаться друг с другом для двоих не сидящих на месте бизнесменов новой формации, — с обрыванием домашних телефонов всех знакомых просьбами «пусть перезвонит, если появится», — это вообще непредставимо.
И точно так же сегодняшнему читателю трудно вообразить восторг от проведения многосторонних деловых переговоров на приватном IRC-канале, когда двое из пятерых общавшихся находились в других городах, — обсуждение всех подробностей с каждым из них по телефону отняло бы массу времени и влетело бы в копеечку, а собираться всем вместе для оперативного решения любого возникающего вопроса было затеей и вовсе нереальной. Или — от первого засыла в редакцию текста при помощи компьютера и модема, — не по электронной почте, нет, — доступа в Интернет не было тогда ни у одной из сторон, — из терминальной программы на BBS, поднятой в порядке эксперимента редакционным сисадмином. Да, на скорости 2400 вордовый файл передавался довольно долго, — но это был эпохальный шаг в тот самый волшебный мир будущего. Ведь иначе пришлось бы везти рукопись самому, а на дорогу в один конец уходило часа два, — так что на рутинную процедуру, занимающую сегодня пару минут, пришлось бы угробить полдня. Теперь же появилась возможность потратить сэкономленное время на написание другой статьи, отдых или какое-либо иное, не менее полезное дело. То есть — повысить производительность собственного труда и улучшить качество жизни…
Собственно, любые технологии имеют шанс укорениться в нашей жизни лишь в том случае, если позволяют успешно и эффективно решить одну из этих задач, а лучше — обе. А поскольку вкусы весьма разнообразны и качество жизни всяк понимает по-своему, — внедрить по-настоящему массовую технологию в чисто развлекательной области очень непросто, — если, конечно, себестоимость решения не является крайне низкой, как у тамагочи, и его можно продавать буквально за две копейки. Возможность за разумные деньги связаться с человеком, где бы он ни находился, была в свое время революцией; несколько меньшей, но революцией же был переход на цифру, обеспечивший нормальную слышимость вместо привычного крика на уровне слоговой разборчивости. А вот встроенные фотокамеры, mp3-плейеры и прочие спиночесалки, при всей их развлекательной ценности, ни заработать денег, ни коренным образом улучшить качество жизни не помогут, — и потому идут в народ с таким скрипом. Аналогичная ситуация наблюдается и с компьютерами: текстовые процессоры и электронные таблицы многократно повысили производительность труда офисных работников; WYSIWYG сделал компьютеры доступными любой девочке-секретарше, но вот дальше процесс застопорился. Ни переход от Windows 3.x к Windows 95 и далее к XP, ни рост числа мегабайт и гигагерц никаких принципиальных изменений в этом отношении не принесли, да и вообще ждать их теперь приходится разве что от голосового интерфейса, — который рано или поздно появится.
Именно этой фундаментальной проблемой, а отнюдь не дефицитом компетентности инженеров и креативности маркетологов и вызван нынешний застой в высокотехнологичных отраслях, — который многими ошибочно принимается за затянувшиеся последствия известного кризиса отрасли. Да и сам кризис порожден был не чем иным, как этой проблемой, — что бы ни говорили о его причинах разномастные аналитики. Ходульные выражения наподобие «перегретость рынка» и «мыльный пузырь новой экономики» обозначали довольно простую ситуацию. Инвесторов, желающих приобрести акции высокотехнологичных компаний, имелось очень много, а их готовность за эти акции платить была достаточно велика, чтобы все это привело к стремительному росту котировок на биржах. Не обходилось тут, конечно, и без спекуляций, проявлений стадного инстинкта, искусственно подогреваемого психоза, маленького гешефта и скандалов с инсайдерской информацией, — любой бурный поток неминуемо выносит наверх немало пены и мусора. И, тем не менее, непоколебимая уверенность инвесторов в целесообразности покупки акций имела под собой вполне рациональное, прямо-таки железобетонное основание. Ведь компании, разрабатывавшие и выпускавшие все эти чудеса техники, писавшие для них софт, занимавшиеся эксплуатацией и предоставлявшие соответствующие услуги, — стабильно демонстрировали рост прибылей, обогащая своих владельцев. Вчерашние студенты из гаражей становились миллионерами, а кое-кто — и миллиардерами. И происходило это потому, что предлагаемые ими товары и услуги раскупались, как пирожки на вокзале, продажи все росли, а спрос и не думал снижаться. Причины, по которым дальнейший рост спроса не вызывал у акционеров ни малейшего сомнения, были просты и очевидны. Один бухгалтер с компьютером заменял целую ораву с арифмометрами. «Маки» и «Винды» с их интуитивно-понятными интерфейсами и WYSIWYG’ом позволяли, по сравнению с командной строкой CP/M или DOS, здорово сэкономить на обучении персонала, да и нанимать на работу куда менее образованных (и претендующих на меньшие зарплаты) сотрудников. Наконец, сами мелкие частные инвесторы, которых в Штатах миллионы, ранее с запозданием узнававшие о судьбе своих акций из газет, вдруг получили принципиально новую возможность следить за котировками в реальном времени и совершать онлайновые сделки не выходя из дома, — что в корне изменило для них содержание понятия «игра на бирже» (да, разумеется, — возможность активно играть была и в позапрошлом веке — по телеграфу, через личного брокера, — но обходилось такое удовольствие недешево и большинству было попросту недоступно), изменило благодаря появлению компьютера с модемом, телекоммуникационных сервисов, а впоследствии и Интернета. Прагматичные американские инвесторы очень хорошо умели подсчитать, какой выигрыш в бизнесе — весомый, грубый, зримый — дает то или иное технологическое новшество, — и делали соответствующие практические выводы.
И выражения типа «мыльный пузырь» или «перегретость рынка» зазвучали отнюдь не сразу, — поначалу для этого попросту не было оснований. Да, оцениваемая фондовым рынком суммарная стоимость находящихся в обращении акций компании неприлично велика по отношению к ее прибыли, — и что? Акции все равно покупают, и правильно делают. Потому что прибыль следующего квартала окажется еще выше, а вслед за ее ростом полезут вверх и котировки, так что инвесторы окажутся в выигрыше. Не потому даже, что принадлежащие им бумаги подорожали, а потому, что к моменту, когда прибыль достигнет адекватного соотношения со стоимостью, стоимость скакнет еще выше, — так что покупка по нынешней цене оказывается вполне разумным приобретением. Разумным отнюдь не только для спекулянтов, покупающих сегодня акции для того, чтобы перепродать их завтра дороже, — но и для инвесторов, вкладывающих средства в расчете на последующие дивиденды. Это был своеобразный аналог фьючерса — контракта, заключаемого сегодня с выполнением в некоем отдаленном будущем. И полтора с лишним десятилетия эта схема работала без сбоев. Котировки росли потому, что росли прибыли компаний. Прибыли компаний росли благодаря огромному спросу на их товары и услуги. А спрос обуславливался экономическим эффектом от внедрения покупки. Если приобретение компьютера за полторы тысячи долларов позволяло вместо троих бухгалтеров нанять одного, пусть и с надбавкой жалования за компьютерную грамотность, — то подобные траты оказывались сверхрентабельными.
Первые тучки на небосклоне возникли задолго до обвала NASDAQ. Биржевые аналитики — не всегда беспристрастные, — еще разливались соловьями о скором пришествии «новой экономики», в которой разбогатеет любой владелец домашней странички, а богаче из них станет тот, у кого больше мегагерц и мегабит. И толпы американских Лень Голубковых продолжали в горячке покупать и покупать. Но трезво глядящий на жизнь какой-нибудь Джон Смит, почесав репу, приходил к выводу: торопиться с покупкой нового компьютера нет смысла, потому как и с текстами, и с бухгалтерией великолепно справляется уже имеющийся. А то, что на нем тормозят наисвежайшие игры, — так и черт бы с ними. Летом 1997 года, когда Microsoft, внедрившая Windows 95, вовсю рекламировала уже Windows 98, авторитетный британский журнал The Economist с некоторым изумлением констатировал, что до 70% корпоративных пользователей вполне удовлетворялись 16-битной платформой. Иначе говоря, все еще сидели под Windows 3.x, — отметим, гораздо менее требовательной к ресурсам компьютера. Если раньше в течение многих лет пользователь, как белка в колесе, крутился в заколдованном круге, покупая софт, позволяющий полностью реализовать уже оплаченные возможности «железа», или модернизируя компьютер, чтобы он не тормозил при работе со свежеприобретенным софтом, — то теперь раскрученный самоподдерживающийся маховик начал едва заметно притормаживать. Клиента, по большому счету, все устраивало. Революция свершилась и завершилась, — всем спасибо, все свободны.
Сколько-нибудь здравомыслящие инвесторы, умеющие читать тот же The Economist, зафиксировали прибыль и вряд ли сильно впоследствии пострадали. В гонке за «новой экономикой» остались только буратины, искренне верящие в инвестиционную привлекательность выращивания золотоносных деревьев на Поле Чудес в известно какой стране, — их, руку на сердце положа, и не особенно жаль. Самые же вдумчивые пассажиры слезли с телеги задолго до пропасти.
Безусловно, сказать, будто году эдак в 97-м жизнь остановилась, а дальше осталась лишь ее бледная мистификация, было бы неверным. Технологии, менявшие жизнь именно в смысле новых возможностей сэкономить и заработать, продолжали появляться. Достаточно сравнить www.price.ru, www.komok.com или www.rabota.ru с коммерческими веб-проектами образца 1995 года в исполнении почившей ныне в бозе «Мозаики», чтобы почувствовать разницу. Или — сравнить тогдашние неторопливые модемные прогулки по Сети с сегодняшними возможностями, предоставляемыми скоростным DSL- или Ethernet-доступом, — многосторонняя видеоконференция, сопровождаемая совместным рисованием схем и диаграмм, способна заменить настоящее «живое« совещание с куда большим успехом, нежели обмен электронными письмами или перебрасывание сообщений по «аське». Для многих людей, чья работа связана с разъездами, рост производительности ноутбуков и КПК вкупе с появлением мобильных технологий доступа открыли совершенно новые, ранее просто не существовавшие возможности.
Тем не менее, очевидно, что, в отличие от недавних докризисных времен, которые вспоминаются сегодня с ностальгией, абсолютное и подавляющее большинство технологических новинок ничуть не помогает экономить и зарабатывать деньги подавляющему большинству людей и предприятий. Во многих офисах до сих пор стоят Pentium ММХ, и менять их фирмы в обозримом будущем не собираются, — попросту незачем, ибо ворд с экселем замечательно работают и на них. Microsoft продлевает поддержку Windows 98, потому что пользователи не видит смысла переходить на XP. Технологии мобильной связи третьего поколения для собственно телефонного разговора ничуть не лучше, чем второго, — и потому их внедрение, вопреки недавним прогнозам, почти повсеместно буксует. Казавшиеся ультраперспективными проекты коммерческих спутниковых мобильных сетей на каком-то этапе едва не позакрывались, — не так уж и велик оказался спрос на их услуги со стороны сравнительно немногочисленных геологов, моряков, буровиков и спасателей, — в то время как окрестности мегаполисов, где проживает абсолютное большинство абонентов, достаточно надежно покрыты сетями операторов GSM и CDMA. Несмотря на падение цен у операторов широкополосного доступа, многие пользователи совершенно не собираются «слезать» со старых коммутируемых модемов, — для того, чтобы проверить почту или заглянуть в свободное время на пару web-сайтов, их возможностей вполне достаточно, и тратиться на прокладку кабеля или покупку ADSL-модема в такой ситуации совершенно неоправданно. Да и сами модемы коммутируемого доступа достигли уже физического потолка своей скорости, — и если раньше завзятые интернетчики каждую пару лет апгрейдились, переходя с 9600 на 14400, а потом с 33600 на 56К, — то сегодня ни новый дизайн корпуса, ни парочка дополнительных функций голосового автоответчика не заставят потребителя тратить деньги, пока старый модем не сломается. В общем, развитие, конечно, идет, — но как-то вяло, без огонька. Не то что раньше.
Разумеется, индустрия не сидит сложа руки и прилагает определенные усилия к тому, чтобы предлагаемые ею товары и услуги покупались. Наступление ведется сразу по нескольким фронтам, — беда лишь в том, что у каждого из этих направлений есть серьезные недостатки.
Во-первых — ориентация на национальные рынки, на которых, в отличие от Штатов и Западной Европы, уровень проникновения технологий в массы еще очень и очень далек от максимального. Скажем, в таких странах, как США или Финляндия, доля семей, где есть компьютеры и доступ к Интернету (это практически идентичные цифры), составляет 60–75%, — дальше она уже не растет, а иногда и начинает слегка снижаться (видимо, играет роль фактор пресыщения надоевшей игрушкой). Остальные 25–40% ни покупать компьютеры, ни подключать их к Интернету не собираются, — просто потому, что это им не нужно или неинтересно. Примерно такие же цифры характерны и для состоятельных слоев российского общества. А вот для среднего спального района даже в обеспеченной Москве глубина проникновения Интернета составляет всего 15%, — так что налицо запас роста рынка еще вчетверо-впятеро. А где-нибудь в Индии или Уганде — и того больше…
Вот только проблемы национальных рынков являются оборотной стороной их (рынков) привлекательности. Здорово, конечно, что среди москвичей хотели бы купить компьютер вчетверо-впятеро больше семей, чем уже имеют его. Однако если они хотели купить компьютер, но до сих пор не купили, то исключительно из-за того, что не могут себе позволить такую роскошь. Да, замечательно, что сегодня доходы населения у нас растут, — но что будет, если завтра мировые цены на нефть упадут до уровня 1998 года? В Индии же, где половина населения неграмотна и тысячи людей каждый вечер ночуют на тротуарах городских улиц, — живут они там, — можно даже не сомневаться, что основная масса потенциальных покупателей успеет умереть от старости, покупки так и не сделав… Не до жиру, быть бы живу, — и в рамках доступного бюджета модель выбирается исключительно исходя из соответствия критичным требованиям. Если это мобильный телефон, — то чтобы по нему можно было говорить (ну, кому-то, может, еще «критичен» GPRS). Полифонический звонок, цветной дисплей или набор встроенных игрушек могут повлиять на выбор модели только при равной цене, а встроенные камеры идут лесом. Если это компьютер, — то «чтоб ворд с экселем работали, и по Интернету лазить можно было», — и не случайно средняя цена компьютеров, продаваемых сегодня в салонах, составляет $300–400, а отнюдь не $1000, как было раньше. Понятно, что ни четвертыми «Пентиумами» с гипертредингом, ни пишущими DVD-комбайнами последних моделей, ни гигабайтами быстрой оперативной памяти — то есть всем тем, что индустрии кровь из носу надо продавать, чтобы отбить вложенные в разработку и развертывание производства инвестиции, — в этих компьютерах и не пахнет. А то и вовсе проконсультируется покупатель со сведущим знакомым да и купит на радиорынке подержанный Pentium II за полторы сотни.
Вторым путем, который активно торит индустрия, является ориентация на сектор развлечений. Спору нет, прикольные и забавные фенечки иногда можно очень неплохо продать, если удастся достучаться до сердца покупателя. Если даже идиотские робособаки ценою несколько тысяч долларов — и то ухитряются находить спрос, — то что говорить о гаджетах подешевле, для которых хотя бы теоретически можно найти полезное применение? А уж о благотворной роли компьютерных игр и вообще речи нет, — невозможно создать такой сверхпроизводительный процессор, для которого максимум через год не появилась бы очередная стрелялка, съедающая его ресурсы полностью, да еще требующая добавки.
Только вот вкусы у всех разные, — и есть, конечно, на свете хардкорные геймеры, любовно налаживающие системы жидкостного охлаждения своих «Дюронов» и «Атлонов» и покупающие видеокарты стоимостью в полтора средних компьютера, — но много ли таких? По сравнению с устройствами, необходимыми каждому, — как телефон, — или универсальными, — как персональный компьютер, — никакой развлекательный гаджет, цена которого выше, а функциональность более специфична по сравнению с видеомагнитофоном или карманным плейером, — не имеет ни малейших шансов разойтись сравнимыми тиражами. Да и о развлечениях люди, как правило, задумываются лишь тогда, когда решены все насущные проблемы; если же лишних денег нет, нужно быть не просто любителем какой-то забавы, а редким ее фанатиком, чтобы вбухать все свободные средства в дорогую игрушку. Наконец, корпоративные закупки формируют значительную долю спроса на высокотехнологичную продукцию. Очевидно, что компьютерная техника и средства связи окажутся заведомо более востребованы предприятиями, нежели игровые приставки или игрушечные робособаки.
Третий путь — сделать высокотехнологичный продукт символом престижа и предметом моды, чтобы его покупали не из-за реальных характеристик, а потому, что «у всех такой уже есть», или «чтоб был самый современный», или «круче, чем у Вована». Прозомбированный подобным образом покупатель, — как правило, из ментально нестойкой молодежи, хотя и не обязательно, — является идеальным клиентом для индустрии. Это он меняет мобильник раз в полгода, потому что «этот надоел, и вообще — уже старый». Это он приходит к подвальным умельцам покупать собранный на заказ «новый компьютер», — не особо вникая в конфигурацию и характеристики, но будучи уверенным, что получит «самое новое, что есть». Вдобавок немалая часть таких покупателей еще и трогательно невежественна, что дает огромный простор для фантазии рекламщиков, — вероятно, в нашей огромной стране множество родителей искренне убеждено, будто «Интел Пентиум Четыре с технологией гипертрединг» — это та самая вещь, без которой их любимое чадо никогда не научится складывать бумажные самолетики. Тем не менее, столь некритично относятся к веяниям моды и рекламным манипуляциям далеко не все пользователи, а многие и рады бы в рай, да грехи не пускают. Вернее — не позволяет все то же несчастное материальное положение. Это на рабочий инструмент — будь то компьютер, мобильный телефон или услуги интернет-провайдера, — деньги найдутся всегда и при любых обстоятельствах, — даже если их придется одалживать или экономить на обедах. Деньги, впрочем, благодаря покупке рабочего инструмента и окупятся, — так что ничего страшного. А вот очередной электронный фетиш в такой ситуации подождет.
Четвертый путь, — именно так, всего лишь четвертый, — состоит в совершенствовании продукта. Тут, как правило, все обстоит довольно плохо, — наиболее очевидно это на примере программного обеспечения. Скажем, с точки зрения функциональных возможностей и удобства интерфейса близким к совершенству продуктом был 5-й Word — еще 16-битный, под Windows 3.х. Из многочисленных изменений, появившихся с тех пор, сколько-нибудь заметными для пользователя стали мультиязычность, избавившая от возни с национальными шрифтами, да способность при переключении между документами убирать иконку каждого из них на панель задач. И то и другое удобно, конечно, — но отнюдь не критично; несмотря на отсутствие этих усовершенствований, в Word 5 работалось вполне комфортно. А что еще изменилось в последующих версиях? Без бутылки-то и не разберешься. Зато очень хорошо помнится, что редактор замечательно работал на компьютере с 386-м процессором и 4 Мбайт оперативной памяти, — нынешний монстр не запустится на такой конфигурации даже теоретически.
Причем нельзя сказать, будто разработчики софта и «железа» спят и видят, как бы впихнуть ни в чем не повинному покупателю совершенно не нужную ему фиговину. Нет, они добросовестно оснащают свой продукт все новыми возможностями, — но чем дальше, тем меньшему числу пользователей эти возможности нужны. Нам предлагают «теперь еще и такая же, но с перламутровыми пуговицами», — а мы эти пуговицы все равно срежем, нам-то тряпка нужна, пыль со стола вытирать… При взгляде со стороны складывается ощущение, что в компаниях-разработчиках нет аналитических служб, изучающих потребности рынка, а есть лишь слегка тронутый излишне креативным умом маркетоид да сумасшедший изобретатель, — они-то попеременно и генерируют гениальные идеи. Маркетоид, рассуждает: цветной дисплей в нашем мобильнике есть, полифония есть, виброзвонок есть, фотокамера есть, — чего еще не хватает? Эврика! — добавим мини-принтер для распечатки приходящих SMS-сообщений, универсальный пульт управления бытовой техникой (все равно ИК-порт есть, чего ж добру пропадать?), глубиномер (придется заодно и корпус водонепроницаемым сделать) и USB-накопитель на полгигабайта. И со всей этой фигней на борту попробуем взлететь. И будьте добры запустить в серию не позднее середины следующего квартала. Сумасшедший изобретатель бубнит следом: дескать, новая файловая система нашей разработки поддерживает файлы размером до 512 терабайт с именами длиной до 16384 символов и вдобавок, как показали испытания, проведенные в нашей тестовой лаборатории, при ее использовании на 3,8% снижается вероятность потери данных в результате сбоев электропитания. В следующей версии операционной системы будем использовать именно ее. А что питание устройств критической важности у всех резервировано, да и файлы такого размера массовыми приложениями в обозримом будущем использоваться не будут, — так это другой вопрос. Узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа…
Картина, нарисованная мною, конечно же, сильно утрирована, — однако не то что несоответствие, а прямо-таки трагическая несопоставимость очередных новшеств с реальными пожеланиями пользователей приводят к тому, что весь пар уходит в гудок. Усовершенствования, в массе своей, остаются незаметными для невооруженного глаза, — как незаметна на слух разница в качестве передачи голоса в сети GSM и 3G. Маркетинговые же изыскания производят впечатление слепого кутенка, тычущегося носом в разные стороны. Ура! — в новой версии нашего графического редактора появилась возможность накладывать на изображение надписи, выполненные вдоль произвольно заданной кривой линии (как же, как же, — художники и дизайнеры уже погладили шнурки и выстроились в очередь, чтобы отдать за такое жизненно важное расширение функциональности несколько сотен долларов). Короче, в большинстве случаев борьба разработчиков за совершенствование предлагаемых продуктов производит впечатление тягостно-комическое.
И, наконец, пятый путь стимулирования рынка можно без особой натяжки назвать если не диверсией, то как минимум саботажем. Сплошь и рядом приходится приобретать совершенно ненужное потому лишь, что нас к нему мягко, но настойчиво понуждают. Попробуйте найти в продаже замену для вышедшего из строя кулера к первому «Пентиуму», — расходный, в сущности, материал, но ведь не найдешь. И если вы не гений точной механики, увлекающийся конструированием самодельных систем охлаждения, — вполне вероятно, дело закончится заменой процессора, а с ним — материнской платы, а заодно и оперативной памяти. И это даже в том случае, если для ваших задач древняя конфигурация была более чем достаточной. Или вспомните очаровательное и бесхитростное отсутствие совместимости между форматами файлов разных версий мелкомягких продуктов. Когда от коллег и контрагентов все чаще приходят документы, которые невозможно открыть, — хочешь не хочешь, а придется, матерясь, переползать на более свежую версию. Дозвониться на мобильный телефон стандарта NMT-450 в Москве становится все труднее, он все больше тратит времени на то, чтобы поймать волну, — похоже, «Московская Сотовая», вплотную занявшись привлечением абонентов на ультрасовременный «Скайлинк», понемногу стала сворачивать обслуживаемые ею аналоговые базовые станции, — так что менять стандарт, похоже, придется.
Причем нельзя сказать, будто то, что достается в результате, — плохое. Нет, напротив, оно, как правило, лучше, чем было. Процессоры стали мощнее и производительнее, память — быстрее и объемнее, в софте — исправлены выявленные баги. И по качеству связи цифровой стандарт заведомо лучше аналогового. Проблема лишь в том, что нет возможности отказаться от модернизации и остаться с тем, что было раньше, — приходится приобретать новое и тратить на это деньги. Даже если то, что было, полностью устраивает, — хочешь не хочешь, а придется, это как налог или рэкет.
Однако такого рода саботаж, при всей неотвратимости его последствий для пользователя, гигантских прибылей индустрии тоже не обещает. Во-первых, вынудить сменить устройство, программное обеспечение или услугу на версию поновее можно только того, кто этим уже пользуется, — расширения числа кастомеров при этом не происходит. Во-вторых, сами пользователи отнюдь не расположены заниматься апгрейдом и апдейтом, — они держатся до последнего, и надо сильно постараться, чтобы принудить их к этому. И дело даже не только и не столько в расходах, а и в нежелании менять привычки, — недаром в последнее время стали популярными мобильные телефоны, имитирующие корпуса и интерфейс устаревших моделей. Наконец, «авангардная» часть потребителей избавляется от слегка устаревших устройств, выбрасывая их по доступным ценам на вторичный рынок. Апгрейд происходит по цепочке, иногда насчитывающей несколько звеньев, — причем оборудование обновляют все, а деньги производителю достаются только от одного, остальные же суммы попросту перераспределяются между людьми…
В общем, ни один из пяти используемых сегодня хайтеком основных способов остаться на плаву и развиваться дальше нельзя назвать хорошим, — если сравнивать с недавней революцией, перед началом которой компьютеров и мобильных телефонов не было практически нигде, а сейчас они — в каждом офисе и у каждого прохожего. Ни ставка на развлечения, ни позиционирование своего товара как модного и престижного, ни косметическое совершенствование конструкции или кода не дают никаких новых возможностей заработать или сэкономить, а значит — не обеспечат столь высокого платежеспособного спроса.
Где можно ожидать прорыва в обозримом будущем? Прежде всего, в системах распознавания и синтеза голоса с элементами искусственного интеллекта. Даже самая лучшая машинистка стучит по клавишам куда медленнее, чем человек говорит, а большинство офисных работников отнюдь не являются гениями машинописи, — так что производительность при решении задач, связанных с вводом текстов, можно повысить в разы. Автоматизированные call-центры и справочные службы могли бы помочь сэкономить огромные средства, которые сейчас тратятся сотнями предприятий на оплату труда «барышень на телефоне». Решения такого рода появятся на рынке еще при жизни нашего поколения, — однако не следует пылать излишним оптимизмом и думать, будто это случится завтра. Сегодняшние примитивные распознавалки, натасканные на конкретный голос и понимающие десяток-другой команд, настолько же приспособлены для решения подобной задачи, насколько ракета новогоднего фейерверка пригодна для полета в космос. Свободные и не всегда правильные конструкции естественного языка, огромное число жаргонизмов, разнообразные тембры и акценты, синонимы и омонимы, — справиться со всем этим сможет лишь действительно интеллектуальная система.
Второе направление — это роботы, предназначенные для выполнения рутинных, но при этом достаточно разнообразных действий и способные заменять официантов, уборщиков, работников автозаправок и т. п. Здесь тоже потребуется ИИ с недюжинным IQ, — чтобы уборщик отправлял в мусорный бак пустые сигаретные пачки, но не трогал полные, и чтобы лежащий на столе смятый листок бумаги с нацарапанным номером телефона не разделил судьбу брошенной на пол старой газеты.
Размышлять на тему возможных прорывных направлений можно и дальше, — но в любом случае речь будет идти о решениях, либо сильно повышающих производительность труда, либо способных вовсе заменить человека. Глобальные сдвиги такого рода предполагают очень серьезное развитие технологий ИИ, — до уровня, о котором лет тридцать назад рассуждали фантасты. До тех же пор, когда подобное станет возможным, — успешными будут предложения фирм, работающих на нишевых рынках или специализирующихся на решении узких задач. В подобных случаях далеко не всегда нужны гениальные изобретения и новые технологии. Нередко бывает и так, что остроумная комбинация уже известных и отнюдь не новых элементов порождает Его Величество Уникальное Торговое Предложение (привет Котлеру), — востребованное рынком потому, что позволяет экономить и зарабатывать, а не только развлекаться и хвастаться.
