В лесу всегда кто-нибудь да есть

Жил когда-то философ с абсолютно провайдерским именем Зенон.

Жил когда-то философ с абсолютно провайдерским именем Зенон. По слухам, он был любовником своего учителя Парменида, но «ценим мы его не только за это». В истории Зенон остался как один из родоначальников диалектики и автор нескольких любопытных парадоксов.

С двумя самыми известными парадоксами читатели «Компьютерры» наверняка знакомы, — каждый из нас в школьные годы задумывался, почему Ахиллес не должен догнать черепаху. Также известен парадокс про бегуна, который никогда не добежит до конца дистанции, поскольку ему предстоит преодолеть бесконечное количество отрезков, из которых она состоит. Менее известны парадоксы «Стрела» и «Просяное зернышко», но по сути они мало отличаются от «Ахиллеса» и «Бегуна».
С помощью этих парадоксов Зенон пытался убедить критиков Парменида в абсурдности их собственных учений. Пересказ философского учения в двух строчках — дело неблагодарное, но, упрощая Парменида до предела, можно сказать, что тот полагал, будто все сущее неделимо и представляет собой единую субстанцию, а всякое изменение есть иллюзия. Противники Парменида полагали, что сущее образовано сочетаниями нескольких основных элементов или, того хуже, мельчайших неделимых частиц, атомов. Парадоксы Зенона должны были показать абсурдность этих положений. К его чести, парадоксы получились отменные — вплоть до появления теории бесконечных множеств ни один из них решить не удавалось просто из-за отсутствия подходящего математического аппарата.
Сегодня древнегреческая философия представляет скорее исторический интерес, и мы можем констатировать, что рациональное зерно есть как в рассуждениях Зенона и Парменида, так и в выкладках их «идеологических противников». Правда, нельзя сказать, что наши знания об основах бытия всегда качественно отличаются от знаний древнегреческих философов. Другой современник Зенона — Сократ — был чертовски прав, сетуя на то, что новые знания умножают количество вопросов. И действительно: когда мир делился (или не делился) лишь на атомы, он выглядел гораздо проще. Сегодня у нас есть квантовая механика с развитым математическим аппаратом, но без единой физической интерпретации. Нам показали некие закономерности, и мы сумели придумать формулы для них, не зная, что происходит на самом деле. Наш чувственный опыт здесь бессилен, и большинство современных положений мы можем только принять на веру. Или не принять.
Физический мир, тем не менее, существует, и не слишком изменился за прошедшие века, что бы о нем ни думали Зенон, Сократ и Нильс Бор. Просто у каждого из них своя карта реальности, с переменным успехом объясняющая происходящее. Равно как и у каждого из нас. Нам нравятся люди со схожими картами, и мы недолюбливаем тех, у кого на карте реки называются иначе. Кроме того, люди, у которых на картах множество белых пятен, испытывают подсознательное недоверие к тем, у кого на картах этих белых пятен нет. Меня, например, откровенно смущают люди, у которых есть простые объяснения сложных процессов. Надпись «здесь могут водиться драконы» частенько и честнее, и симпатичнее подробной физической карты местности, составленной по принципу ОБС.
Когда «Компьютерра» только появилась, компьютеры в России были в диковинку, и многие тогдашние читатели журнала воспринимали растворенное в названии журнала terra буквально. Это действительно была неизведанная земля. Многие из тех, кто покупал «Компьютерру» в первой половине 1990-х, видели персональные компьютеры только на страницах журналов.
За десять лет существования журнала российские ИТ радикально изменились, и сегодня вряд ли кого-то удивишь компьютером. Даже новости о суперкомпьютерах воспринимаются как должное — привыкли. Ключевое слово, которое характеризует ИТ сегодня, это «утилитарность». А лет через двадцать, возможно, специализированный компьютерный журнал будет выглядеть так же дико, как сегодня, допустим, журнал об утюгах.
Но «Компьютерра» — или журнал, ей подобный — будет существовать. Потому что на самом деле мы пишем не только о компьютерах. Мы пишем о белых пятнах в наших картах реальности. О том, где могут водиться драконы, а где, как нам кажется, не могут. Что, разумеется, дает повод тем, кто уверен в правильности карт, лишний раз ткнуть нас носом в собственное неведение. Спасибо им за это. Не думаю, что в неведении есть что-то позорное. Оно, в отличие от невежества, дает стимул к дальнейшему развитию.
Что касается рассуждений на отвлеченные темы, то это дело, конечно, полезное, но не стоит забывать о том, что все мы живем в реальности, и хорошо бы этот факт учитывать. Здравый смысл, конечно, ограничивает полет фантазии, но отсекает множество спекуляций. Как правило, пустых и бессмысленных. На классический вопрос «производит ли звук падающее в лесу дерево, если вокруг нет никого, кто мог бы это услышать?» самый лучший ответ дал британский писатель Терри Прэтчетт. «В лесу всегда кто-нибудь да есть».