Инструкция по эксплуатации человека человеком

Две тысячи лет назад люди тоже искали справедливости. В нашей, европейской традиции под "справедливостью" принято понимать такой порядок вещей, при котором каждый занят своим делом и занимает свое место. (Есть другие традиции - мусульманская 'Умма или православный собор, - которые по-своему интересны, но в нашей - так.)

Видимо, первым тотальный мыслительный опыт по реализации идеи справедливости поставил Платон. В работе, название которой по-русски принято передавать как "Государство", а на западноевропейских языках - как "Республика", он подробно анализирует условия, при которых возможна справедливость, и приходит к модели, как бы мы сейчас сказали, замкнутой и иерархической социокультурной системы - собственно "республики" (res publica по-латыни - это просто "общие дела", или "общие вещи").

С платоновской моделью связаны две сложности. Во-первых, для многих сама мысль о том, что все дела могут стать общими, а частных дел не останется, нестерпима. Она неприемлема для нас, "развращенных" гражданскими правами и свободами (или даже мыслями и мечтами о них). И, видимо, она была неприемлема для большинства современников и соотечественников мыслителя, хотя в укладе жизни древнегреческого полиса "частных" дел было и так-то не слишком много.

Вторая сложность - уже не эмоционального и не ценностного плана, а, если можно так выразиться, технологического. Хотя Платон и предусмотрел для Республики определенную структуру воспроизводства верхушки иерархии, логической гарантии того, что частные дела не перемешаются там с общими, его модель не содержит. Будучи реализована абсолютно, иерархическая общественная модель дала бы на выходе абсолютную справедливость, но любые неизбежные приближения реализации столь же неизбежно приводят в результате скорее к абсолютной несправедливости.

Насколько я понимаю, ранние последователи и критики Платона одними из первых столкнулись с проблемой проектирования "систем, устойчивых к сбоям", или "надежных систем".

Эмоциональная реакция, к сожалению, преобладает в отношении к этому первому тотальному опыту практической справедливости. Некоторые наши современники даже нашли в Платоне и платоновской традиции (а вся европейская философия и все европейское мышление находится в платоновской традиции) основания тоталитарных систем XX века и самого философа обозвали тоталитаристом. Это несколько странно, все равно как я, уронив кирпич на ногу, обозвал бы автора теории тяготения членовредителем... Хотя эмоционально понятно.

Вот, Карл Поппер написал двухтомный открытый донос чуть ли ни на всех европейских философов под названием "Открытое общество и его враги" и первый том озаглавил "Чары Платона"... Впрочем, Поппер логически неконсистентен и к тому же косноязычен, поэтому его (в отличие от Платона) читать не обязательно.

Лучше обратиться к источнику идеи "открытого общества" - к тем, кто придумал положить в основу социокультурной системы "рынок". Прежде всего, к Адаму Смиту, которому 200 лет назад посчастливилось наблюдать общественный процесс в условиях относительной слабости государственности и относительной изолированности островной страны Британии. Смит увидел за техническим прогрессом, на глазах увеличивающим богатство народов, действие "невидимой руки" рынка и, как сумел, описал механизм его действия.

Смитов "рынок", с инженерной точки зрения, перспективнее платоновой "республики", поскольку обладает определенной устойчивостью к сбоям. Даже при сильных искажениях мотивации и неблагоприятных условиях функционирования он производит некоторое количество справедливости - по крайней мере, то количество, которое необходимо для продолжения материального прогресса, со времен изобретения "рынка", вроде бы, надолго не прекращавшегося.

Искажения локальные и производство несправедливости тоже неизбежны, и здесь - наиболее уязвимое место рыночного общественного устройства. "Эксплуатация" (по сути, означающая просто "использование") стала ругательством отнюдь не на пустом месте и не только в марксистской критической традиции (Карл Маркс начинал как апологет рынка и свободного предпринимательства, но анализ реальных рынков (развитых рынков, таких как рынок капитала и рынок рабочей силы) привел его к самой последовательной критике "капитализма", то есть тотальной реализации идеи рынка).

Конкретные рынки, в отличие от абстрактного "рынка", несовершенны: информация, которой обладают участники, несимметрична, а рыночные транзакции имеют ненулевую стоимость. А сами участники реализуют экономическую рациональность лишь - постольку поскольку. Поскольку позволяет им культурная испорченность и "тактовая частота", необходимая для принятия решений.

Какое это имеет отношение к нам? Я полагаю, что информационные технологии дошли до той стадии, когда они перестают быть только ресурсом, торгуемым на рынках, и постепенно становятся основой для участников (агентов) рыночных отношений, то есть торга. Совершенно логичный вопрос: а не окажется ли так, что экономическую рациональность гораздо последовательнее может реализовать "киборг" из человека, софта и "железа", а то и робот (то же самое, но без человека)? Многие ограничения природного человеческого материала, влекущие несовершенство рынков, тогда слетят: программа может быть, в отличие от человека, сколь угодно "жадной" (если в нее заложена такая логика), а скорость принятия решений сможет расти по закону Мура (в той мере, в которой нечто подобное закону Мура действует и в отношении стоимости коммуникации).

Остаются два следующих вопроса, на которые у меня нет ответа. Во-первых, какое место может занять человек на "безлюдном рынке"? Неужели только место торгуемого ресурса?

Во-вторых, означает ли "обезлюживание" рынка необратимость принятых решений? Как написал недавно в "Терру" читатель из колонии строгого режима: "что люди придумали, то люди передумать могут" (#270, с. 48; наверное, это одна из самых удачных публикаций за последнее время), а "передумать" решение, принятое многопроцессорным гигагерцовым кластером и немедленно реализованное в сети с терабодной пропускной способностью, может оказаться не так-то просто.

Я так понимаю, что стоит в этой связи обратить внимание на два способа встроиться в экономически организованное хозяйство: продавать себя как ресурс или продавать свой продукт. Конечно, можно и оставаться на периферии, в сущности, вне экономической организации, - вести образ жизни собирателя (пивных бутылок или грантов западных фондов), охотника (за телами или душами) и т. п.

Очень грубо: этим двумя способам соответствует работа по найму и собственный бизнес. Любой найм на работу можно рассмотреть также и по-другому: как покупку нанимаемым услуги по принятию решений. Проблема "эксплуатации" - это проблема принудительности покупки такой услуги. На рынке может появиться альтернатива: "купить себе босса" (устроиться на работу) или купить себе компьютер.

Или, все же, эксплуатация человека человеком более человечна?