Internet и утро

[WWW]

Представь себе - нет государственных границ!
Нет причин убивать и погибать!
Представь себе - нет собственности, нет
Жадности и голода!
Представь себе, что люди объединят весь мир!

Джон Леннон, Imagine

Он был немного битником, немного стилягой. Потом он стал классным врачом и, смеясь, вспоминал о том, как врывались на танцульки комсомольцы-активисты, вспарывали бархатные брюки и пиджаки, отстригали вызывающие искреннюю ненависть "коки". А однажды по их замороченному буднями провинциальному городку поползли слухи, что американцы сбросили двух десантников-парашютистов. Директор техникума, где учился тогда он с приятелем-битломаном, вызвал их и сказал: "Тут прошел слух... Я толком ничего не знаю, но точно уверен, что вы двое с этими диверсантами как-то связаны и, как честный гражданин, считаю своим долгом заявить куда следует! А будучи человеком порядочным, я вас об этом открыто предупреждаю!"

Теперь эта история кажется смешной. Наверное, будет время, когда мы посмеемся над тем, как в 90-х годах гражданские суды судили Интернет за неправоверное содержание электрических сигналов. Новейшая история: компания Ticket Master требует в суде от Microsoft Corp., чтобы та упоминала компанию Ticket Master в Интернете только в третьем лице, власти США требуют "...благопристойности коммуникаций", журналы и газеты наперегонки дебатируют допустимость тех или иных идей в Интернете, Mr. Postman - известный провайдер Интернет - обнародует "правила", предписывающие клиентам Интернета, что они могут писать в своих письмах и в скольких экземплярах их рассылать, и он не одинок.

Эти люди понятны - они одной ногой в Интернете, другой - в твердой реальности. Ноги перепутались, и они, похоже, сами не понимают, чего хотят и что оспаривают. Компания Ticket Master, торгующая транспортными билетами, за счет упоминания на сайте Microsoft продала лишние билеты, но доказывает в суде, что понесла ущерб от ее самое упоминания без разрешения. Власти США борются за нравственность связи, не задаваясь вопросом - а не безнравственно ли вообще вторгаться в содержание приватной переписки, даже и электронной. Газетчики, собственно прокламирующие идеи свободы слова, публикуют призывы разделить идеи на правильные и неправильные и последние, разумеется, запретить!

Может ли кто-то запретить человеку созерцать мир и сообщать свои мысли другим? А почему бы и нет? Есть, например, люди, которые настаивают, что их нельзя фотографировать, и, наверное, уже подумывают, а можно ли на них вообще смотреть? И ведь они апеллируют к суду. А что суд? Обычное для людей дело - судить то, что тебе непонятно и тебя не вполне касается. На востоке туземные культурологи вожделенно осуждают короткие юбки европейских женщин, на западе парламентарии вполне цивилизованных стран увлеченно обсуждают допустимость абортов, и даже в анархически диких джунглях стадо макак и шакалов решает, быть или не быть Маугли.

Но это все происходит в той жизни, в которой все процессы результативно осязаемы. Кирпич - голова - дырка. Процесс ощутимо результативный и абсолютно необратимый. И никаким способом не прикладываемый к Интернету. Но, тем не менее, гражданские судьи, надев мантию и принеся присягу, охотно вторгаются в мир, находящийся за гранью их понимания и вообще только еще осознаваемый человечеством. Вопрос, который они решают, - сколько свободы отпустить Интернету.

А, собственно, что они делят? Почему их не смущает, что Интернет возник на пустом месте, не отняв ни капли земли и солнца у существующего мира. Он никого не обременяет и никому ничего не должен. Он экстерриториален по сути. В нем нет государств и культур, смешиваются языки, не существует расстояний. Свобода в Интернете не превращается в свободу битья и погромов. Люди приходят в него добровольно, и каждый находит в нем свое и остается. Не находит - уходит. Идиллия. Обычное возражение против идеалистического восприятия Интернета - то, что он тесно переплетен с бизнесом, в нем рекламируются товары, совершаются сделки и даже доступ к нему продается за деньги. Ну и что. Люди привыкли продавать все, что угодно, даже святое причастие и отпущение грехов. Но кто сможет сказать, что ему не хватило Интернета? А если хватает всем, то что мы делим?

Попытки поставить Интернет на одну доску с материальным миром и судить по ничтожным с его высоты национальным законам суть атавизм или глупость. Или корысть. В любом случае эти прецеденты должны быть осознаны сообществом Интернета. Пора задуматься о том, что ограничение человеческих свобод, это тоже бизнес, бизнес - не чета торговле спичками и мылом, ну, разве только оружием и героином. А все разговоры о коммерции и копирайтах, о Framework for Global Electronic Commerce - только ширма, прикрывающая суть. Совсем недавно сентенции - "власти не потерпят существования неподконтрольного пространства рядом..." - были прогностическим философствованием, и вот уже агрессия на Интернет становится реальностью. Вероятно, она и спровоцирована тем, что в реальности Интернет миллионы людей нашли свое жизненное пространство. И пусть оно виртуальное, но за него надвигается вполне реальная война. Война между гражданскими свободами и коммерческими интересами. В этой войне будет участвовать и пятая колонна тех, кому свободы Интернета оказалось слишком много.

Дело идет к тому, что Интернет может стать-таки лишь чем-то вроде модернового телевидения. С традиционным намазыванием "Пепсодента" на яйца в виде основного содержания. Но, быть может, еще не все потеряно. И сохранить Интернет как интеллектуальное пространство удастся. Но разве только осознанным стремлением к этому. Интернетовцы еще совсем дети, многие - просто дети. Они ходят, задрав голову, и считают звезды на небе. Неминуемо споткнутся и, лежа в грязи, будут соображать, что произошло. Увы, пора посмотреть под ноги. Что там у нас? Грязь твердой реальности. В нее лучше не падать. Отмыться от нее может не получиться. Не падать? А как?