Ксилит и карбамид
АрхивОтроду людям свойственно ощущение своей исключительности. Взрослея, личности, цивилизации и весь род человеческий начинают понимать свою естественную роль и возможности. Когда-то я читал, что карбамид, известный также под названием "мочевина", был первым органическим продуктом, который удалось синтезировать искусственно - и это имело огромное значение для мировоззрения. Раз результат жизнедеятельности можно воспроизвести, значит и само живое существо тоже познаваемо и воспроизводимо.
Конечно, факт синтеза мочевины ничего, строго говоря, не доказывает. Место обитания "искры божьей" всегда можно перенести за границу известного. И все же область, где ее наверняка нет, неуклонно расширяется. Очередная победа разума над суеверием произошла как раз на днях. Проиграв соревнование американской шахматной системе Deep Blue, российский чемпион мира Гарри Каспаров забил осиновый кол в печенку сразу нескольким опаснейшим предрассудкам, распространенным по всему миру, но более всего любимым его соотечественниками.
Эффект этого исторического поражения скажется не вдруг. Надо еще, чтобы носители предрассудков набрались смелости взглянуть фактам в глаза - а с этим у них особенно плохо. Можно, однако, ожидать, что шахматисты быстро приспособятся. Премии возрастут до сотен миллионов долларов. У каждого претендента на серьезный успех появится команда исследователей и разработчиков, а параллельный суперкомпьютер на заднем дворе придет на смену каспаровскому ThinkPad'у. Обычные шахматы призовые интеллектуалы быстро исчерпают и через несколько лет переключатся на что-нибудь повыше размерностью.
На самом деле выигрыш Deep Blue - та же синтетическая мочевина. Deep Blue с Каспаровым не соревновалась и даже не знала, кто это такой. "Неодушевленная" материя может причинять нам какие угодно неприятности и демонстрировать какие угодно наши качества, кроме способности мотивировать себя, которая, по большому счету, присуща только человеческому обществу целиком. Отдельно взятому Каспарову играть с Deep Blue было бы нужно не более, чем Deep Blue - с ним. Человечество пока состязается только с самим собою.
Впрочем, не только человечество. Сами с собою, не имея серьезных внешних конкурентов, состязаются и страны, и фирмы, и даже отдельные люди. Именно фирмы - такие как Intel или Microsoft - имеют самое прямое отношение к теме этого номера. Письма читателей "Компьютерры" свидетельствуют: огромное число россиян серьезно обеспокоено их монопольным положением на рынке. Они готовы поддержать конкурентов - будь то IBM с OS/2, или AMD с процессором К6 - своим трудовым долларом, даже если это невыгодно им самим. "Компьютерра" не вправе была пройти мимо столь жгучих проблем российской современности, и она не прошла!
Но тут я вынужден огорчить поклонников свободной конкуренции. Рынки высоких технологий естественным образом стремятся к быстрейшей монополизации и подавляют технический прогресс. Это давно подмечено экономистами и историками. Один из наиболее часто упоминаемых авторитетов - американец Paul David, а самый известный из его трудов посвящен возникновению и утверждению в качестве фактического стандарта той самой раскладки клавиатуры QWERTY, в которую каждый из нас ежедневно утыкается носом.
Анекдот сей состоит вот в чем. Как утверждают, изобретатель пишущей машинки Christopher Latham Sholes, впоследствии продавший свой патент фирме Remington, долго не мог справиться с заклиниваниями механизма, когда одна литера выходила в "затылок" другой до того, как та вернется на место. Вот тогда он и придумал неудобную раскладку QWERTY - специально, чтобы замедлить работу.
Профессиональные пользователи машинок Remington вынуждены были изобрести "слепой" способ печати touch typing и начали с большим отрывом выигрывать соревнования на скорость у пользователей конкурирующих, более удобных систем. В результате QWERTY стала фактическим стандартом и остается таковым, хотя конструкция Ремингтона вскоре была усовершенствована и техническая надобность в издевательстве над оператором отпала.
В истории QWERTY проявилась одна из главных действующих сил, незаслуженно приводящих монополию на трон, и наметилась вторая, развернувшаяся впоследствии. Во-первых, потребители стремятся упростить себе жизнь, чтобы сосредоточится на решении своих главных задач, а во-вторых, профессионалы, посредничающие в распространении технологий, выигрывают от внедрения самых... скажем так, корявых решений, поскольку это возносит их над окружающими профанами и создает рабочие места.
Сформулированный в более общей форме принцип "зависимость от пути" (path dependence) несколько лет назад вошел в моду и сейчас эксплуатируется чуть ли не всеми научными дисциплинами. Так ведут себя, например, хаотические системы, изучаемые математиками. В связи с этим часто вспоминают рассказ Рэя Брэдбери "И грянул гром" ("A Sound of Thunder", Ray Bradbury, 1952).
Герой рассказа отправился на сафари в прошлое, чтобы пострелять в заведомо обреченных динозавров, и нечаянно раздавил незапланированную бабочку. Можно предположить, что столь незначительная ранка на стволе истории вскоре затянется без следа. Но вернувшийся в свое время герой видит, что мир переменился: на президентских выборах победил кандидат от фашистов, и так далее. Ничтожная и совершенно не относящаяся к делу причина может повлиять на выбор колеи прогресса, из которой потом уже не удастся выскочить. Так фактическими стандартами становятся MS DOS и Intel 8088.
То ли развитие компьютерной отрасли и в самом деле подчиняется принципу зависимости от пути, то ли ее вожаки хорошо слушали своих университетских профессоров, но только конкуренция в чистом виде давно уже стала редка и недолговечна. Как только намечается новый сектор рынка, в него сбегаются геройские бойцы, заранее готовые разбежаться - как только выяснится, кому на руку легли карты при первой сдаче. Победитель остается конкурировать с самим собою. Если же в одном сегменте рынка хватает места нескольким игрокам, они всячески стараются уйти от столкновения, подчеркивая свои отличия друг от друга.
Легка ли эта рафинированная модель конкуренции? Вообще, что такое современный компьютерный бизнес - настоящее дело, или только синтетический вкус его? Сладка ли победа над собой и не ксилитная ли ее сладость?
В новой модели конкуренты стоят поодаль или таятся в нишах, всегда готовые подтолкнуть оступившегося монополиста. А тот - на арене - борется за моральное старение собственных изделий, чтобы удержать свой бизнес на плаву, дать работу своим людям и машинам.
Конкуренция друг с другом была конкуренцией инженеров, зачастую решавших вопросы, которые рынок и не задавал вовсе. В новой модели поставщик оказывается лицом к лицу с потребителем, которого надо уговорить отказаться от вчерашнего и купить сегодняшнее, чтобы оплатить завтрашнее.
Согласен: нынешние компьютерные продукты для массового рынка далеко не соответствуют инженерным критериям совершенства. Зато они наилучшим образом служат инструментами преобразования мира. Мне кажется, смена модели конкуренции - это и есть главная причина ускорения прогресса, которое мы наблюдаем в последние годы. Продукты эволюционно улучшаются, а потребители соглашаются платить. Если вам кажется, что это не так - попробуйте выйти из игры, найти других недовольных и создать вместе с ними иную экономику.
Напоминаю мой адрес для конфиденциальной переписки:
