Архивы: по дате | по разделам | по авторам

Леди Баскервиль

Архив
автор : Василий Щепетнев   27.04.2002

Продолжение, начало в #439, 440. Осталось немного.

Продолжение, начало в #439, 440

- Интересно, идут ли слонопотамы на свист, и если идут, то ЗАЧЕМ?
А. А. Милн. «Винни-Пух и все-все-все»

Если Стэплтона жизнь на болотах более чем устраивает - он натуралист, над трясиной порхают неведомые бабочки, - то для его красавицы жены подобная жизнь должна казаться прозябанием:

«Странное мы выбрали место, где поселиться, - сказал Стэплтон, будто отвечая на мои мысли. - И все-таки нам здесь хорошо. Правда, Бэрил?

- Да, очень хорошо, - ответила она, но ее слова прозвучали как-то неубедительно».

Бэрил тяготит захолустье.

Единственная надежда - наследство. Сэр Чарльз стар и болен, следует только подождать, и она станет леди Баскервиль де-юре и де-факто. Опасность одна - вдруг баронет женится, пойдут дети, - прощай деньги, прощай титул. Лаура Лайонс, «дама с весьма сомнительной репутацией» но «очень красивая женщина», определенно интересуется сэром Чарльзом, да и сам баронет проявляет к ней внимание.

От мужа Бэрил узнает, что Лаура назначила свидание баронету. Бэрил хочет проучить баронета, показав тому Баскервильское Чудовище. Баронет мнителен, появление страшного пса, грозы блудодеев, поможет отвратить его от замужней дамы. Возможно, она не натравливает собаку, просто приказывает ей побежать в сторону сэра Чарльза - бросает палочку и т. п. Увы, потрясение оказалось слишком тяжелым, сердце старика не выдержало.

Вдруг объявляется Генри Баскервиль. Что ж, это еще лучше - за него можно выйти замуж!

Прежде всего необходимо, чтобы наследник приехал в Баскервиль-Холл. Для этого Бэрил пишет подметное письмо. Нет более верного способа заставить мужчину поступить неразумно, чем обвинить в трусости.

Знаменитые «если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот» - типичный пример ловли на «слабо». Генри Баскервилю не остается выбора - он отправляется в Девоншир: «как бы там ни было, но ответ мой будет таков: ни адские силы, ни людские козни не удержат меня здесь. Я поеду в дом своих предков».

Теперь Бэрил должна привлечь его внимание к себе, красивой загадочной девушке, живущей с недотепой-братцем. Первую атаку она повела на Ватсона, приняв того за нового баронета: «Уезжайте отсюда! - сказала она. - Немедленно уезжайте в Лондон!… - Она сверкнула глазами и нетерпеливо топнула ногой. - Не требуйте объяснений… Неужели вы не понимаете, что я желаю вам добра?»

Атака проведена мастерски. Тут и таинственная загадка, и участие, и ножка (времена-то викторианские), и нарочно надетое «нарядное платье» (химчисток в глуши нет, а платье после прогулок по болотам очень скоро перестает быть нарядным). Правда, поражена ложная цель, но не беда. Сэр Генри покорен: «он увлекся ею с первой же встречи, и вряд ли я ошибусь, если скажу, что это чувство взаимное», - отмечает доктор Ватсон. Если бы Стэплтон действительно хотел любой ценой заполучить поместье, то должен был бы всячески поощрять увлечение Генри Баскервиля. Но он ведет себя совершенно иначе: «Стэплтон явно не желает, чтобы эта дружба перешла в любовь, и, по моим наблюдениям, он всячески старается не оставлять их наедине», - пишет в отчете доктор Ватсон. «Этот субъект даже близко меня к ней не хочет подпускать», - вторит сэр Генри.

Это не поведение расчетливого негодяя, который именно для подобного случая и представил жену сестрой. Это поведение ревнующего мужа, чувствующего, что жена готова покинуть его ради богатого соперника. Именно Бэрил выгодно быть не женой Стэплтона, а сестрой.

Стэплтон пытается отвадить сэра Генри. Как? С помощью собаки. Сэр Генри здоров, молод, и потому вид адского пса лишь отпугнет его, не нанеся физического вреда.

Но Бэрил против. Гораздо лучше иметь мужем богача-баронета, чем романтика-энтомолога. Она не хочет ни учить детей в школе, ни жить в болотах. Лондон, Париж, Нью-Йорк - вот города, достойные леди Баскервиль.

Бэрил готова сказать сэру Генри «да!». «Ей было хорошо со мной», - радуется сэр Генри. А муж… Пусть заблудится в Гримпенской трясине: «туда-то он найдет дорогу, а обратно не выберется! Разве в такую ночь разглядишь вехи? Мы ставили их вместе, чтобы наметить тропу через трясину. Ах, почему я не догадалась убрать их сегодня!»

Догадалась Бэрил, догадалась! И догадалась откреститься от этого деяния.

Стэплтон пытается любым способом предотвратить уход жены. Он связывает ее (Холмс представляет это действо пыткой, но как знать, может, это была особенность супружеских отношений четы Стэплтонов, этакие игры), а затем, отделавшись от назойливого гостя, пускает по следу собаку. Пусть как следует попугает охотника до чужих жен! Но затем он почему-то направляется в сердце трясины. Объяснения Бэрил «там у него все приготовлено на тот случай, если придется бежать» совершенно неубедительны. Что значит «все приготовлено»? Прорыт тоннель в Париж или ждет ковер-самолет? Нет, это не бегство. На отрезанный от мира островок его ведет иное чувство - отчаяние. Жена предала, собака - убита, мир опостылел. Островок - то место, где можно побыть одному, наедине с природой, где нет измен, докучливых баронетов и врагов, притворяющихся друзьями.

Но миссис Стэплтон - отнюдь не главный злодей, нет!

(осталось немного)

© ООО "Компьютерра-Онлайн", 1997-2024
При цитировании и использовании любых материалов ссылка на "Компьютерру" обязательна.